— Принимаю.

Так-как и первый и второй в реальности были миллиардерами, то речь шла о десяти миллиардах кубов.

Карманник уже давно не ощущал себя настолько беспомощным. Он стоит и ждёт гигантскую змею и никак не может найти метод с ней справится. К ней не подобраться — она его чует. Кожа на теле толстая — кинжал не пробьёт. Дать себя проглотить и резать изнутри? Не вариант — в желудочном соке и под постоянным давлением стенок тела, это крайне сложно делать. Самый простой вариант — выколоть глаза и обрубить язык — тоже не вариант. И первые, и второй находятся рядом с пастью — единственным оружием змеи. Она вдобавок ещё блестит — или слишком гладкая, или её кожа выделяет слизь — верхом не удержатся.

Тяжёлые мысли витали в голове, но отчаяньем и не пахло. Он просто стоял на булыжнике и спокойно, — без страха в глазах, без затравленности в теле, — выпрямив спину, ожидал своей смерти. Прикидывая сработают те самые шесть процентов или нет.

— Пошла жара. — Карманник гордо скрестил руки на груди.

Голова змеи сравнялась с первым дротиком. Бамбадур, продолжая укрываться под плащом схватил пилум и метнул — попал точно в глаз.

— «Не сработает, и слабо поможет». — пролетает в голове Карманника.

Змея повела себя странно. Она сжалась как пружина — шипя от боли. Но не бросилась на «пустое место», которое метнуло копьё. Дёрнулась пару раз телом. Затем широко раскрыла пасть, и из её зубов в «пустое место» ударило две струи толщиной с руку человека — считай два напора из пожарного брандспойта.

— «Надеюсь он успел убежать» — проскочила вторая мысль.

Затем гигантская змея развернулась и начала быстро ползти назад.

— «Что она задумала?» — удивился Карманник.

— Что и требовалось доказать!

Он опустил голову и увидел, как его друг, сняв плащ, идёт и собирает воткнутые дротики.

— Наш Алёшенька действительно не поскупился на вычислительные мощности и сделал крайне реалистичных монстров. — улыбается во весь рот Бамбадур.

— Что ты хочешь сказать?

— Они ведут себя как настоящие звери, а не игровые. Если получат увечье, то отступят. Если конечно не загнаны в угол и не попали в ловушку.

— Хочешь сказать, что всё кончилось?

— Ну а как часто человек продолжает драку, после того как ему воткнули вилку в глаз?

— Это довод. — кивает Карманник, а затем машет головой. — Но дико видеть такое в игре.

— Ну а мне происходящее всё больше нравится. Прямо как в реальности.

— А меня оно больше озадачивает.

— И когда тебе преподносили такие подарки?

Карманник вздыхает. Его действительно давно не озадачивали. Сто лет назад каждому из сверхлюдей — кому-то раньше, кому-то позже, — в голову приходила одна и та же мысль: «Ничего нового». Деньги есть, и всегда были и даже если их внезапно не станет, то они быстро появятся. Власть быстро надоела. Чувства — всё ожидаемо и не раз пережито. Сто лет назад они слезли с вершины. Вышли из рядов тех, кто называет себя «Властелинами Планеты» — элитами среди элит. До этого они боролись друг с другом ибо больше достойных противников на планете не существовало.

Тот, кто занимается историей воспринимает как данность тот факт, что с 2100 до 2200 основные боевые действия велись между четырьмя сверхкорпорациями, которые поделили планету. Все остальные были вынуждены примкнуть к какой-то из сторон или отыгрывать роль статистов, которых рано или поздно пережуют гиганты. За сто лет и это надоело.

Они прекратили всеобщую бойню, пропали с горизонтов. Сменили личности. Заняли самые нижние из полисов и на общем собрании решили заниматься созиданием и ждать блудного сына. Когда объявилась Рыжая со своими идеями, но она не нашла отклика. Только ей было интересно спасать человечество таким образом.

Шестое поколение выходит из-под её воспитания. Но идеального человечества всё нет и нет. Ну или возникают отдельные яркие представители и быстро гаснут.

Если бы Алексей задержался, то скорее всего состоялся очередной общий сбор, на котором бы приняли решение о постройке аппаратов переноса на Игру. Всё чаще у каждого из них возникала одна и та же мысль: «Пора валить». Каждый из пятёрки лелеял эти мысли. Планет давила их своими рамками, ограничивала в манёврах, душила.

Но он вернулся. И слава богу. Но всё оставалось по-старому. И теперь Карманник продолжая стоять на камне признаётся себе:

— «Меня это действительно озадачило».

— Ну ладно. Допустим…

Но сдаваться просто так не собирался.

— …он потратился на дополнительные вычислительные мощности. Но чего он добился? Сагрил моба, а он встал на педали? Это не игра, а говно. Не за этим люди приходят в игры. Деньги и эмоции. Другого ничего не нужно. Мы владельцы игр! Мы дилеры легальных наркотиков! Которые вдобавок приплачивают за товар! — его голос с каждым словом становился всё громче. — С деньгами тут полный порядок, я не могу в своей игре столько платить. Но вот с эмоциями беда! Убитый моб приводит в восторг! Сильный убивает и также вызывает положительные эмоции! Трусливо сбежавший — бе-е-еси-и-ит!!! Он не вызывает нужных эмоций!!! Он просто сбежал!!!

Под конец он перешёл на крик. Бамбадур внимательно выслушав спич, спокойным голосом сказал:

— Ты в курсе что ты сейчас КРИЧИШЬ, — он выделяет это слово, — об отсутствии эмоций?

Карманник, глубоко дыша, не сразу осознал сказанное старым другом. Он спустился с камня и молча пошёл в сторону гор. Бамбадур догнал его и сказал:

— Знаешь, я думаю, что наш Алёшенька в первую очередь ЭР. Он не тот человек, который улетел. Так что есть большие подозрения в том, что эта игра и её создатель, никогда даже не собирались кого-либо развлекать. Не забывай тут можно умереть после слива — и это никто не скрывает. Тут что-то другое. И это заставило тебя вопить как истеричка.

— Пошёл ты…

— В горы! — улыбаясь как тролль, указал направление Бамбадур.

Они продолжили свой путь в сторону гор.

— Мне не нравятся эти птицы. — говорит Бамбадур показывая вверх.

— Расслабься. Они похожи на грифонов. Если в этой игре всё диктует реализм, то это падальщики.

— Фиолетовые?

— Ага. Так как с «Метанием»?

— Честно — никак. Я метнул за всю игру четыре раза. Два кабана, паук и змея-гигант. Мне не с чем сравнивать. Когда били кабанов я как-то не прислушивался к ощущениям. Да и расстояния там были смешные.

— Да… примерно метров семь.

— Угу. А последние два, воспринимаются как данность. Мне бы сотню бросков с 0 % и столько же с 1 %. Вот тогда можно будет сказать. По интеллекту вообще ничего не понятно. Может он тут за «Силу магии» отвечает. — Он меняет тему. — И меня всё ещё напрягают эти птицы.

— Если я увижу опасность, то дам знать. Ты лучше бы под ноги смотрел.

Он опустил голову и остановился.

— Что за… Похоже на кладку.

— Да. И мы уже раз десять прошли около таких отрезков.

Бамбадур присел и начал всматриваться.

— Прям как на раскопках римских дорог. Только всё заросло травой.

Перед ним островок плотно подогнанных друг к другу камней, похожих на кирпичи. Сам отрезок шириной пять метров и длинной десять. Дальше он обрывался. Бамбадур подошёл к окончанию и сказал.

— Ага. Значит тут ручей размыл…

Вглядывается дальше.

— А там ещё один неразрушенный участок.

— Дорога, это хорошо. Они как правила не ведут в пустые места. — улыбается Карманник.

— И нам с ней по пути.

Старые друзья продолжили подъём выискивая сохранившиеся части разрушенной дороги. Она бежала вверх серпантином. Деревья почти пропали. Вместо них обзор закрывали вытянутые к небу каменные глыбы.

— Это странно.

Через час они остановились перед концом очередного участка.

— Похоже на отметены когтей или зубов.

— Следы ведут туда. — говорит Карманник, и указывает рукой влево.

— Они там что-то строят? — спрашивает сам себя Бамбадур. — Тогда почему когти и зубы? Должны быть следы инструментов…