— Есть родственные связи в полиции. Уломал на крохотное представление. Потом договорился о встрече с Ингой, только она не знала, что это будет не ресторан, а ОВД. И результат на видео. Рыжая глупая как пробка, повелась на все двести процентов. Адвоката просила. Думаю, теперь творить такую дичь у нее отпадет желание.

— И ты еще меня зовешь странной? А сам что учудил?

— Я просто хочу, чтобы ты мне верила, — понизив голос, твердо произносит Макс.

Вздрагиваю и все-таки снова оборачиваюсь к нему. Несколько мгновений тишины и взгляда друг другу в глаза хватает, чтобы воздуха между нами стало катастрофически мало. Я уже могу даже не дышать, когда пальцы Максима тянутся к моему лицу. Осторожно касаются моих спутанных, мокрых волос и заправляют их мне за ухо.

— Замерзла? — сипит Макс.

И только в этот момент я ощущаю, что всю меня бьет крупной дрожью. И возможно, это совсем не из-за холода. Обжигающе теплая ладонь Макса все еще у моего лица.

— Тогда поехали домой, — устало вздыхает он, а я согласно киваю.

Но через пять минут пути уже буравлю вопросительным взглядом своего водителя.

— Но дорога в мой район немного не там…

— До тебя ехать через весь город по пробкам, моя квартира в пяти минутах ходьбы от набережной, а ты мокрая насквозь. Логично? — сосредоточенно проговаривает Ольховский, не отрывая внимания от происходящего перед капотом.

Я бы сказала хитро и умно, но поджав губы, смущенно молчу, потому что горячая, огромная ладонь Максима касается моей. Крепко переплетая наши пальцы, он едва заметно приподнимает уголки своих губ, продолжая смотреть на дорогу.

***

Оказавшись в уже в знакомой квартире с огромным коридором и картинами на стене, ощущаю себя странно. Полчаса назад мне казалось, что моя злость на Макса достигала размера вселенной. А сейчас я неловко топчусь на его пороге.

Может, у меня биполярное расстройство?

Тем временем Макс уже скидывает кроссовки и закрывает за нами дверь на пару оборотов ключа.

Мне хочется глупо улыбнуться. Все, я в логове злодея, которого не боюсь. И уже даже не злюсь, меня просто немного потряхивает.

Мысленно радуюсь, что он не включает свет в коридоре. Намокшая, продрогшая, волосы спутанными прядями торчат в разные стороны. Меньше всего хочу, чтобы Макс рассматривал меня такой…

Но именно сейчас он пристально вглядывается в мое лицо.

— Что? — спрашиваю тихо.

— Сухие полотенца в ванной, которая полностью в твоем распоряжении. Тебе надо согреться, А то у тебя зуб на зуб не попадает, — сдержанно улыбается Макс.

— А ты?

— Ты предлагаешь принять душ вместе? — Глаза Максима иронично вспыхивают.

— Нет, я в смысле… ну… — мямлю я, готовая провалиться пропадом от смущения. Я ведь не это имела в виду! — Ты просто тоже промок, и может, тебе первым…

— Лесь. Иди. В ванную, — мягко чеканит Макс, слегка наклоняясь ко мне. Кусает свои губы, уже расплывающиеся в улыбке.

Я пулей выскальзываю из-под его взгляда на ватных ногах в сторону ванной. Но допускаю крошечную оплошность: оборачиваюсь, прежде чем скрыться за дверью санузла.

Вижу, как Макс, топая в свою комнату, стягивает на ходу кофту через голову, обнажая рельефные мышцы широкой спины.

Мне больше не холодно. Мое продрогшее тело вспыхивает спичкой. Чувствую себя мороженкой в пустыне. И меня больше даже не смущают еще заметные следы от царапин.

Зажмурившись, прячусь в ванной. Вдох. Выдох. И я медленно стекаю по закрытой двери к полу с пылающими щеками, сердцем и низом живота…

Горячие капли одна за одной скатываются по моей коже. Но обжигающая вода совершенно не спасает меня от пронзающих мурашек.

Стоит только подумать, где я сейчас и кто ждет меня там, за дверью, то они волной проскальзывают по всему моему телу. С головы до ног, обратно по ногам вверх и замирают где-то глубоко и интимно между ними.

Я уже давно согрелась, но невольно оттягиваю тот момент, когда нужно будет покинуть свой парниковый бункер. До сих пор не могу поверить в то, что он все это провернул из-за меня… Это какое-то безумие, но от него так приятно сжимается в груди.

Да и то, что я сейчас стою в душе у Макса дома — безумие не меньше. Так приличные девочки не поступают. Не остаются вот так один на один с мальчиками в их квартире. Но у меня так необъяснимо неприлично сейчас дрожит каждый сантиметр моего тела.

Я неприличная или просто сумасшедшая?

Наконец, выключив воду, ватными руками беру с полки одно из полотенец и голыми ступнями становлюсь на теплый керамический пол.

Оборачиваюсь в мягкий и пушистый хлопок и подхожу к зеркалу. Из- за плотного пара от душа в нем нет отражения. Приходится провести по стеклу рукой, чтобы увидеть свои горящие глаза, пурпурный румянец и туго завязанные на затылке волосы.

Не думая, просто стягиваю резинку, а влажные локоны лениво распадаются по моим голым плечам. Я похожа на взъерошенного воробья. И внешне, и внутренне. Мое сердце трепыхается в груди так, что, наверное, ни один прибор не сосчитал бы его пульс. Таких цифр еще не придумали.

Но почему-то мне сейчас так все равно…

Мой взгляд падает на полочку у зеркала, где стоит изящный черный флакон с духами. Пальцы тянутся к нему непроизвольно. Сдвигаю крышечку и подношу тяжелый стеклянный квадрат к носу.

Один вдох, и я готова распрощаться со своим сознанием. Голова кружится, и это отдает тягучей пульсацией внизу живота.

Краснея еще больше, я улыбаюсь. Кусаю губы.

Это его запах… терпкий… древесный… одуряющий… Именно так для меня пахнет Макс.

Ставлю мужские духи обратно на место и прижимаю разъезжающиеся полы полотенца к себе крепче. Черт! А во что мне переодеться? Мое платье и белье насквозь мокрые. И никакой альтернативы, кроме этой пушистой махры у меня нет. Даже какой-нибудь старой домашней футболки мне никто не выделил.

Усмехнувшись, качаю головой. Это хитрый ход? Или просто случайность?

Но делать нечего. Смело набираю полную грудь воздуха и выхожу из ванной, вцепившись в белоснежное махровое полотно.

Босыми, влажными ногами я тихо проскальзываю прямо по коридору в комнату Макса.

Нахожу его сидящим на окне, за которым все еще напропалую льет дождь. Мысленно выдыхаю, когда вижу, что хозяин квартиры уже переоделся в футболку и спортивки.

Отлично! Никаких голых торсов и лишней фантазии. Надо держать себя в руках. Ну в и полотенце тоже. Господи! О чем я только думаю?..

Подперев затылком откос, Максим вальяжно разместился на подоконнике, прикрыв глаза.

— Макс, — несмело подаю голос.

Встрепенувшись, Ольховский подрывается с окна. От вида его мощного размаха плеч и высокой фигуры в полумраке комнаты у меня перехватывает дыхание. Почему-то именно сейчас я понимаю, насколько он физически притягательно слажен. Чувство уязвимости рядом с ним становится нетерпимо опасным. Горячим.

— С легким паром, — басит Макс, прочищая горло.

— Спасибо, — бормочу я, неловко топчась посреди комнаты, — а можно попросить что-нибудь из одежды? Мои вещи все мокрые… — краснея, сильнее прижимаю к себе полотенце.

— Да, конечно.

Я ожидаю, что Максим направится к ближайшему шкафу за какой-нибудь футболкой, рубашкой или что там обычно предлагают надеть девушке. Но никак не жду, что он сделает уверенный шаг вперед и станет вплотную ко мне. Так близко, что замечаю, как пульсирует напряженная венка на мужской шее, а мои ноги становятся как пластилинки.

— Бери футболку, — хмыкает Макс.

Изумленно поднимаю на него взгляд:

— Какую?

— Вот эту, — он одергивает футболку, что сейчас вызывающе обтягивает мощный торс, а от хриплой усмешки уже кружится моя голова.

— Ты издеваешься? — закрываю глаза и ровно дышать не получается.

— Да, — чувствую опаляющий сиплый выдох у своего лица.

— Зачем?

Моих пылающих щек касаются пальцы Макса. Проводят незамысловатые линии, очерчивая скулы.