Она не отвечает. Он бросает всю охапку роз на плед, которым она отгородилась от него. Крупные бутоны на острых ножках рассыпаются по постели.

– Олег! – Она высовывает голову. Смотрит сначала возмущенно, а потом изумленно. – Это что?.. Розы? Где ты их взял в такой поздний час, да еще так много?

Макаров тихо смеется, садится на край постели и нежно касается крепкой ладонью ее щеки.

– Прости меня, Оля.

Она осторожно выбирается из-под пледа, садится в постели.

– Это ты меня прости, Олег… Не хотела я тебя позорить, честное слово… – всхлипывает.

– Оль, ну хватит уже! Я не подумал, брякнул сгоряча! – Он тянется к ней, прижимает к себе. Олег ненавидит, когда женщины плачут, а когда плачет Оля, вообще мир рушится. – Я люблю тебя, Оленька. Больше жизни люблю! Давай помиримся, а? Пожалуйста?

Она кивает, растирает по щекам слезы.

– Давай…

Оля рассматривает разбросанные по постели розовые розы, осторожно касается бутонов рукой и улыбается сквозь слезы нежной улыбкой.

– Надо вазу, да?

– Обязательно. Сейчас найдем вазу.

– Нет, сначала поцелуй меня.

Олег несколько мгновений смотрит ей в глаза, медленно притягивает ее к себе, осторожно, морщась от боли, касается губами ее губ. Соленый от слез поцелуй, горячий и страстный, означает примирение.

– Сейчас принесу вазу, – поглаживая подушечкой большого пальца ее по щеке, обещает он. – А ты пока собери розы в букет.

Большая хрустальная ваза находится в стенке в гостиной на первом этаже. Олег набирает в вазу воду. Тяжелая, зараза!

Он несет ее из ванной комнаты, придерживая обеими руками.

Оля стоит на лестнице босиком, в длинном пеньюаре из кремового атласа. В руках – охапка розовых роз.

Олег поднимает голову, замирает. Красивая она, и нежная! Темные волосы рассыпались по плечам тяжелой волной, голубые глаза смотрят на него с любовью. Едва заметная улыбка трогает чуть припухшие губы

– Знаешь, я их, наверное, поставлю в нашей спальне. Неси вазу наверх, – командует она. Пеньюар соскальзывает, обнажая правое плечо, и Оля неловко зажимает его букетом.

Олег чувствует, как в нем поднимается желание обладать ею – прямо сейчас, не теряя ни минуты. Не спуская с нее глаз, он уверенно поднимается по ступеням.

Она ловит его пронзительный взгляд и испытующе смотрит на него.

– Что?..

– Хочу тебя жутко… – обжигает шепотом ее шею и подталкивает наверх.

Вот и спальня. Оля осторожно ставит колючие розы в вазу на окно.

– Какие они красивые! – восхищенно произносит она. Олег согласно кивает. С розами спальня и вправду становится другой – наполненной нежностью и страстью. Он жадно притягивает Олю к себе спиной, а руки уже скользят под атласной тканью пеньюара.

Оля поворачивается к нему лицом, обхватывает его за шею руками, тянется к его губам. Он набрасывается на нее жадным поцелуем. Целует снова и снова, страстно, жарко, царапая губы щетиной и позабыв о боли от прикосновений.

Оля крепче прижимается к нему, дрожит от желания. Олег нащупывает пояс ее атласного одеяния, и оно соскальзывает вниз.

– Ты моя, – укладывая ее на постель, хрипло утверждает он.

Его шероховатая ладонь уверенно скользит вверх по ее обнаженным бедрам, оглаживает низ живота, скользит выше.

Оля не спускает с него взгляда, подрагивает в ожидании. Его сердце отчаянно стучит от охватившей их двоих страсти. Он снова и снова касается ее горящей от возбуждения кожи, проводит ладонью по небольшой красивой груди. Пальцы мягко скользят ниже.

Не спуская с нее глаз, он медленно разводит ей ноги, оглаживает бедра изнутри, и она со стоном выгибается ему навстречу. У Олега перед глазами все меркнет. Желание взять ее накрывает его с новой силой. Он торопливо стягивает с себя одежду и возвращается к жене. Разводит ее бедра шире, ласкает все откровеннее, и Оля подается ему навстречу. Комкает простыню в ладонях, жаждет его прикосновений снова и снова.

Олег накрывает поцелуем губы Оли, крепко сжимает рукой ее волосы, со стоном вжимает ее в постель и заполняет собой всю, до основания. Оля впивается пальцами в его плечи, сжимается в такт его движениям внутри нее и едва сдерживает хриплые стоны. Не давая ей расслабиться, он входит в нее резко, глубоко, снова и снова, заставляя дрожать от ненасытной жажды и страстного желания.

Нависая над Олей, Олег врывается в нее с новой силой. Вдох, выдох, в унисон друг другу. Ощутив его близкую разрядку, она впивается в его плечи ногтями и подается ему навстречу.

Яркая вспышка острого наслаждения накрывает их с головой, сбивает дыхание, разливается по телу жаркой волной.

Олег наконец выпускает Олю из своих крепких объятий.

Откинувшись на подушки, пытается выровнять дыхание.

Оля устраивается у него под боком. Сейчас, когда на них нет одежды, она кажется ему особенно притягательной: фарфоровая кожа, красивый изгиб бедер, небольшая упругая грудь. Ее глаза горят каким-то непередаваемым светом. Она с нежностью проводит пальцами по его колючей щеке.

Олег ловит рукой ее пальцы и подносит их к губам.

– Ты ведь не пила таблетки? – Он с надеждой посматривает на нее.

Оля отрицательно качает головой.

– Честно говоря, теперь я боюсь их пить, чтобы не навредить, в случае, если… там, в офисе, что-то… – Она не договаривает, замолкает в смятении.

Макаров чувствует, как торжество горячим потоком заполняет его сердце, притягивает жену к своей крепкой груди и рассеянно улыбается.

Все же счастье есть. Есть, черт подери, даже если день был сумасшедшим!

Оля вдруг напрягается. Приподнимается на локте, заглядывает ему в глаза.

– Олег… Скажи, кто такая Света Громова?

Макаров замирает.

– Оль, вы что, сговорились, что ли, все?! Ну почему именно сейчас?! – стонет ей в шею. – Зачем ты все портишь?

Она смело смотрит на него.

– Потому что я тебя люблю. Я должна знать, чего от нее ждать! Мы ведь доверяем друг другу, правда?

– Доверяем, да.

Он отстраняется. Нащупывает свой халат, небрежно брошенный на край постели еще прошлым вечером.

Оля не отступает. Она бывает очень упряма, если дело касается важных для нее вещей.

– Надя сказала, что у вас с ней очень даже искрило как раз перед нашей с тобой свадьбой.

Ее слова звучат, как выстрел в упор.

Макаров собирается закурить, но сигаретный дым идет не туда. Надя, значит, сказала. Кто ее, эту Надю, за язык тянул?!

– Черт, Оля, умеешь ты подбросить ложку дегтя! – обескураженно шипит он.

– Ты ее любишь, Олег?

– Нет! – Макаров бледнеет. – Я тебя люблю, Оленька! Я эту Свету Громову пять лет не видел! Чего ты от меня хочешь?!

Она натягивает на себя покрывало. Сверлит его недоверчивым взглядом.

– А почему ты выбрал меня? С чего так резко переметнулся?

Макаров выдыхает, в сердцах отбрасывает не раскуренную сигарету на прикроватную тумбу и проводит рукой по волосам. Посматривает на жену исподлобья.

– Оля, ну что за допрос?! Я себя чувствую дураком, честное слово! Как будто я тебе изменил! А я ее даже в глаза не видел, эту Свету Громову!

– Я жду ответа, Олег! Я не могу жить с человеком, от которого не знаю, чего ждать!

Он наконец находит в себе силы посмотреть ей в глаза.

– Ладно, что ты хочешь знать? Предупреждаю сразу: я тебе никогда не изменял. То, что было до нас с тобой, к делу не относится. Договорились?

– Договорились. Ответь, почему ты выбрал в итоге меня, а не ее?

– Не понимаю, Оль, чего Надя тебе там наговорила? Был момент, когда ты еще не ушла от Соколовского, а я проигрывал по всем фронтам! Меня тогда от дела отстранили, я чувствовал себя хуже некуда!

– А она утешила, да?

Ольга понуро рассматривает свой бежевый маникюр.

– И что?.. У нас с тобой не было ничего!