Все переживаю, подбираю мысленно слова, чтобы начать разговор. А еще надо сказать, что наш общий ребенок пока остался только в проекте. Как все это вывалить на Олега после такого уютного семейного вечера? С другой стороны, откладывать тоже не хочется…

«Просто скажу все, как есть. Расскажу про наш с Артемом разговор», – принимаю решение и наконец выбираюсь из ванной.

В нашей спальне горит приглушенный свет, а Олег тихо посапывает с телефоном под боком.

«Заснул», – выдыхаю с некоторым облегчением.

Так даже лучше. Поговорю с ним завтра в первой половине дня.

Чтобы не разбудить, осторожно перекладываю телефон на прикроватную тумбу и укрываю мужа пледом. На несколько мгновений задерживаю взгляд на его мужественном лице. Олег хмурится во сне.

Осторожно касаюсь ладонью его колючей щеки.

Сердце пронзает щемящая нежность. Даже наши ссоры и его дурацкие допросы в припадке ревности не могут вытравить это чувство. Олег Макаров – мой герой. Он им был, им и останется. А остальное надо уметь прощать.

…Раннее утро начинается с суеты: мы собираем Матвея в дорогу. Надя встретит его по прибытии в аэропорту Минска, а посадить его на самолет – наша задача. Мои родители у нас на пороге с шести часов. Мама, как всегда, с блинами. Кормит Матвея и Артема. Я смеюсь – Олег снова прячется за моей спиной в ванной комнате.

– Оль, попроси маму приготовить что-то другое, – напряженно шепчет он мне, приглаживая бороду маслом. – Не могу я больше эти блины есть на завтрак!

Я примирительно вздыхаю. Почему-то мои родители очень любят готовить на завтрак блинчики с разными начинками. Сказать моей маме, чтобы она приготовила что-то другое – значит оскорбить ее лучшие чувства.

– Позавтракаем где-нибудь в городе по дороге на работу? – предлагаю Олегу.

Он смотрит на часы.

– В восемь утра? Ладно, поищем какую-нибудь кофейню после того, как проводим Матвея.

Мы быстро собираемся. Мои родители шумно провожают Матвея до двери.

Артем тут же. Опираясь на костыль, с грустью пожимает крепкую руку сводному брату.

Олег загружает в багажник машины спортивную сумку с вещами, и вскоре наш автомобиль вливается в плотный поток на дороге.

До аэропорта ехать почти час. Нам везет: на нашем направлении в это утро не так много машин.

Автомобиль несется по трассе. Яркое солнце освещает лесополосу по обочинам дороги. Матвей в наушниках слушает свою любимую музыку, и кажется, ему нисколечко не грустно оттого, что он улетает. Олег сосредоточен за рулем, но я улавливаю в его взгляде нотки печали. Я прекрасно его понимаю: теперь он увидится с сыном только в новогодние каникулы.

Я смотрю на пролетающие за окном деревья и дорожные ограждения. Размышляю о том, что предстоит сказать Олегу после того, как мы останемся наедине.

Вот и аэропорт.

– Документы, билет, согласие, – перечисляет Олег в зале ожидания.

Посадку вот-вот объявят.

– Па, не волнуйся, все нормально. Я же будущий юрист. У меня с документами все под контролем, – широко улыбается Матвей и, похлопав отца по плечу, выхватывает у него бумажки. – Я уже большой мальчик. Теть Оль, вы тут не скучайте. Я обязательно вернусь. Постараюсь в этом году не свалить наряженную елку! Кстати, мама уже купила вам в подарок на Новый год целую упаковку хрустальных шаров!

Я качаю головой, смеюсь. В прошлый Новый год Артем с Матвеем нечаянно уронили елку и разбили почти все стеклянные шары, которые я трепетно подбирала один к одному в очень приличном магазине. Тогда я была готова расплакаться (столько денег выброшено впустую!), а сейчас это уже не кажется трагедией. А Надя обещала прислать мне в подарок новый набор стеклянных шаров, чтобы я не расстраивалась.

Диктор объявляет посадку на наш рейс. Матвей суетится, забирает у Олега сумку, накидывает на плечо рюкзак.

– Все, пап, давай, я побежал!

– Не торопись, сын! – Макаров раскрывает ему объятия, и Матвей, смущенно усмехнувшись, на миг прижимается к крепкой груди отца.

– Дальше я сам! Теть Оль, до встречи!

Он шлет мне воздушный поцелуй и торопливо идет регистрироваться, потом оборачивается всего на миг, машет нам с Олегом, снова шлет воздушный поцелуй и исчезает в коридоре.

– Все, вырос… – растерянно произносит Макаров. – Представляешь, Оль? Мой сын вырос, а я и не заметил, как это произошло!

Я ободряюще ему улыбаюсь. Беру его под руку.

– У тебя есть повод гордиться своим сыном. Он далеко пойдет. Видно же, что мальчик целеустремленный, самостоятельный. Да и у нас с тобой есть еще один мальчик, за которым глаз да глаз. Так что скучать не придется.

Олег сжимает мою руку. Смотрит мне в глаза.

– Ты права, Оленька. Ну что, поехали, где-нибудь позавтракаем не блинами?

– Поехали.

Город стоит. На улицах пробки. Единственное, что открыто в такой ранний час – это ресторан быстрого питания.

– О, гамбургерами я еще не завтракала! – восклицаю, усаживаясь на высокий барный стул.

– Зато будет новое воспоминание. Хочешь, сделаем фото, и ты выложишь его в интернет? – смеется Олег и ставит поднос с бургерами и кофе на высокую барную стойку.

– А почему бы и нет? – Уверенно глядя на него, достаю из сумочки мобильник.

Не только же Свете выкладывать фото с моим мужем?

Несколько фотографий, на которых мы с Олегом запечатлены на фоне бургеров и кофе, готовы.

– Хорошо получились, да? – посмотрев на фото, улыбается он.

– Еще как! – подмигиваю ему. Несколько мгновений вожусь с редактором, а потом выкладываю в сеть наши фотографии.

До начала рабочего дня еще час, так что можно не торопиться.

Бургеры на завтрак – это ужасно! Но иногда можно.

– Олег… мне надо с тобой поговорить… – начинаю издалека.

Подмечаю, как мгновенно меняется выражение его лица.

– О чем? – осторожно выдыхает он.

Нервно верчу стаканчик с кофе в руках.

– Знаешь, я совершила одну серьезную ошибку, когда выходила за тебя замуж.

Макаров бледнеет и напряженно комкает салфетки.

– Оль, развод не дам! И не надейся!

– Нет, что ты! Какой развод?! Я про Артема хотела с тобой поговорить.

– Про Артема? Не понимаю…

– Я не разрешила тебе дать ему фамилию, а он теперь страдает… Знаешь, что он мне вчера ночью сказал? Что он у нас не настоящий! Что Матвей – настоящий, а он, Артем, – нет…

Макаров напряженно сглатывает.

– Оль, я даже не знаю, что сказать… – выдыхает чуть хрипло.

Накрываю его руку своей. Чувствую, как пальцы дрожат от волнения.

– Ничего не говори! Просто… если можешь, дай моему сыну свою фамилию.

Наши взгляды встречаются. Несколько мгновений мы смотрим друг на друга долгим пронзительным взглядом.

Олег в ответ сжимает мои пальцы.

– Я рад, что ты об этом попросила, – мягко произносит он. – Честно говоря, я уже и не надеялся, что ты на это решишься. А то какое-то чувство все эти пять лет, что Артем вроде и под моей ответственностью, но он не мой ребенок. Сегодня же займусь этим вопросом.

И столько гордости в его глазах!

Чувствую, как мне от волнения не хватает воздуха.

– Спасибо, – шепчу с благодарностью.

Олег Макаров

– Громов – птица высокого полета, да еще и со связями. К нему так просто не подступишься. На фабрике он знаешь, что делал? С предложением ее купить приезжал к твоему клиенту. Пожар случился мгновенно, они даже опомниться не успели, как оказались в ловушке, – рассказывает Макарову Виктор. – Надеюсь, ты понимаешь, что показания боксера в состоянии сильного алкогольного опьянения ничего не значат в нашем случае?

– Витя, я понятливый! – отмахивается Олег. – Мне два раза повторять не надо! Я дело в суде выиграл, гонорар получил. Что у них там дальше будет с этой фабрикой, меня не касается. Я еще с десяток клиентов параллельно веду, а проблема почему-то только с фабрикой.