Переодевшись в свои вещи, которые находит у матери, он собирается уезжать. Сейчас он совсем не похож на того Соколовского, которого привыкла видеть публика с экранов телевизора. Он в джинсах и толстовке, которые когда-то забыл у матери после очередной поездки на природу с тестем и его приближенными.

Мать крепко спит в своей спальне. Ни к чему ее будить, наверное:

долгие проводы – лишние слезы.

Андрей перекладывает содержимое пакетов в старые чемоданы. Торопится. Проверяет документы на машину, доверенность – все на месте.

Затем садится за руль, и автомобиль медленно отъезжает от дома.

Андрей встречает рассвет уже у выезда. Красивая и богатая Москва, которая поглотила его, пережевала и выплюнула, даже не поперхнувшись, постепенно остается позади. Андрея не трогает то, что его счета заблокированы. Он думает о своих детях. Нехорошее чувство сжимает грудь. Он не видел Мели несколько дней, а если уедет, то не увидит ее никогда.

«Но ведь это нечестно! Нечестно бросить слабого ребенка только потому, что он сложный… У моего сына есть семья. Его воспитывает настоящий герой, а какое будущее у Мели с такой матерью?»

Резкий удар по тормозам заносит неприметную иномарку матери в сторону. Андрею возмущенно сигналят другие водители, но ему плевать на это.

Он разворачивает автомобиль и едет обратно. Он едет к Стеше.

Ему надо знать, что с дочкой все в порядке.

Вот и вычурный дом, который был подарен чете Соколовских на свадьбу щедрым тестем.

Андрей выбирается из машины и торопливо идет в дом.

В доме подозрительно тихо. Лишь на втором этаже слышны приглушенные сладострастные стоны. Они раздаются из супружеской спальни, и от этого к горлу подкатывает тошнота. Мысль о том, что в его отсутствие Стефания отдавалась своим многочисленным любовникам прямо в их спальне, больно бьет по самолюбию.

– Мерзкая тварь! – сжимая кулаки, выдыхает он.

Мели нигде нет. Ее нет в детской, нет в гостиной. Обеспокоенный отсутствием малышки и ее новой няни, Андрей поднимается по ступеням. Ему отвратителен скрип его собственной постели под телами жены и ее любовника, но он уверенно распахивает двойные двери спальни.

– Андрей?..

Стеша бледнеет. Полностью голая, отползает в сторону от своего любовника, пытается прикрыться простыней.

– Какая же ты тварь! – выдыхает Соколовский. – В нашей спальне, да?!

– Не обвиняй меня! Ты сам во всем виноват! Ты никогда не давал мне того, в чем я так нуждалась! Ты не любил меня, Андрей! Если бы ты хоть раз сказал, что любишь… Но нет! Ты же так и не смог разлюбить свою Ольгу!

Любовник Стеши потихоньку собирает вещи и крадется к выходу.

Соколовский с отвращением смотрит на жену.

– Где Мели?!

– Мели?..

– Наша дочь, дура! Где она?!

Стеша соскальзывает с постели. Закутывается в шелковый халатик, нервно заламывает руки.

– Андрей, послушай… Мели не твоя дочь, – выдыхает несмело. – И не тебе решать, как быть с ней дальше.

В глазах у Соколовского темнеет. Метнувшись к жене, он хватает ее за горло.

– Где моя дочь, идиотка?!

Он сжимает ее горло все сильнее, удовлетворенно подмечая, как дергается в конвульсиях красивая женушка, как багровеет от недостатка кислорода ее лицо…

– Пусти… пожалуйста, пусти… – Стефания отчаянно бьется в его руках.

– Где Мелания?! Что произошло за те несколько дней, что меня не было?!

Стеше наконец удается вырваться из его цепких рук, и она судорожно втягивает грудью воздух. Закашливается, пытается восстановить дыхание.

– Послушай… отца больше нет. Ни к чему весь этот спектакль.

– Мелания не твоя дочь, и она здесь больше не живет. Я отдала ее в закрытый пансионат для особенных детей. Ты свободен, Андрюша, от меня и от девчонки!

Перед глазами Андрея все меркнет.

– Без моего согласия?! Ты отдала ребенка в приют без моего согласия?! – ревет Андрей.

Он размахивается, бьет Стешу по лицу, еще и еще… Швыряет ее на пол, снова бьет…

Его оттаскивает прибежавшая на шум в спальне охрана.

Стеша пытается сесть на полу.

– Отпустите меня, идиоты! – Андрей отталкивает от себя охранников. Склоняется над женой. – Где Мели?! Куда ты ее отдала?!

– В платный пансионат для особенных детей… таких, как она. Я буду платить за ее содержание, а персонал будет о ней заботиться. Так будет лучше для всех, Андрей. Поверь… Я хочу жить, а не страдать вместе с ней. Жизнь слишком прекрасна и коротка, чтобы тратить ее на неудачного ребенка.

– На неудачного ребенка?!

Он стоит над ней, потрясенный ее словами. Она каждый раз пробивает дно, все сильнее и сильнее… Когда Андрей думает, что хуже уже некуда, Стефания умудряется показать ему, что есть.

– Мели и моя дочь тоже! Ты не имеешь права так поступать, не посоветовавшись со мной! – задыхаясь от ярости, рычит Соколовский.

– Имею я право. Я подала официальный запрос на генетическую экспертизу. Мели не твоя дочь, и у судьи теперь есть документ, подтверждающий это. Отныне ее опекун только я, и только мне решать, где будет лучше моему ребенку. Документы о разводе тебе пришлют чуть позже.

Стеша наконец поднимается на ноги, нащупывает на прикроватной тумбе тонкие дамские сигареты и прикуривает.

Андрей кидается к ней, как загнанный в клетку зверь.

– Отдай ее мне! Я смогу о ней позаботиться! – умоляет в отчаянии он.

Жена отрицательно качает головой.

– Не надо, малыш, все кончено. Ребенку будет лучше под присмотром специалистов. Я оплатила год ее пребывания в пансионате. А после похорон отца я улетаю во Францию. Меня позвали на съемки в кино. Документы о разводе тебе пришлют по почте. Все, прием окончен. Ребята, проводите Андрея Максимовича к выходу, ему больше нечего делать в этом доме.

Андрей задыхается. Внезапное осознание, что он потерял Мели, пронизывает его адской болью. Он порывается что-то сказать, но охрана не дает ему говорить. Его крепко берут под руки и уверенно выводят из дома.

– Андрей Максимович, супруга просила передать, что ваши вещи вам пришлют по прежнему адресу, – сухо сообщает один из них.

Андрею кажется, что он попал в страшный сон, который никак не хочет заканчиваться.

Он оглядывается на роскошный дом, который внезапно стал чужим. Смотрит на него в последний раз и медленно садится в автомобиль. Машина трогается с места, а ему кажется, что его сердце разлетелось на тысячу осколков и каждый из осколков впился в грудь. Его маленькая Мели, единственная радость в жизни, больше никогда ему не улыбнется, не посмотрит с искренней радостью, не протянет к нему ручки, и все потому, что так решила Стефания, которая за его спиной успела подкупить судью и доказать, что Андрей не имеет к ее ребенку никакого отношения!

Стиснув зубы, он едет вперед. Его путь лежит в родной город, туда, где когда-то он оставил Ольгу Волошину и сына. Но свобода его больше не пьянит. Если бы он только знал, что свобода приносит еще больше боли, чем добровольная тюрьма! Если бы знал…

Олег Макаров

Когда служебная машина подъезжает к территории фабрики, пожар идет полным ходом. Все затянуто черным дымом. Вдохнуть полной грудью невозможно. Вокруг суета. Служба спасения, МЧС, полиция… Несколько пожарных машин работают полным ходом – заливают здание фабрики сверху и снизу. Сражаются с пламенем пожарные, но здание старое, деревянные перекрытия после жаркого лета очень хорошо горят.

– Твою ж мать… – Макаров проводит по лицу рукой.

– Вот это вляпались… – Витя едва дожидается, когда машина притормозит, и выбирается почти на ходу. Олег рвется за ним следом.

Следственный комитет уже на месте. Прохоров пытается пройти за ограждение, а Ушаков крепко пожимает руку Макарову. Кивает угрюмо.

– А мы уже думали, что можно выдохнуть с этим вашим делом! Домой собирались! А оказалось, это только начало! Неужели поджог?