Мать перезванивает через пятнадцать минут. Значит, трезвая.

– Андрюша, навигатор показывает, что до нового кладбища ехать полтора часа. Придется набраться терпения.

– Воды захвати… – хрипит он. – И плотные черные мешки. И перчатки. Пригодятся.

Больше Андрей никому не звонит: опасно это. Последующие два часа – самые долгие часы в его жизни. Одна надежда на мать, больше надеяться не на кого. С каждой минутой в душе крепнет уверенность в том, что надо заехать на дачу к тестю, пока его не опередили. Если уже не опередили. Могли опередить, но надо попытать счастья.

Наконец он видит сверкающие в темноте фары матушкиной иномарки. Мать выбирается из машины, светит фонариком по сторонам.

– Андрей! Это я…

– Не свети в глаза! – прикрываясь рукой от яркого света, рычит Соколовский.

– Андрюша, живой! – всхлипывает мать. Прижимает его к себе крепко-крепко. – Я видела новости. Я тебя мысленно похоронила…

Он морщится от боли.

– Они меня пощадили. Только сказали убираться по-хорошему… Видимо, опасно сразу столько трупов оставлять, а я слабое звено в семье Орловских.

Он выхватывает у нее из рук бутылку с водой, жадно пьет.

– Садись скорее в машину! Не хочу оставаться в таком страшном месте! – умоляет мать.

Вскоре ее машина отъезжает от кладбища и мчится по трассе.

Немного придя в себя, Андрей уверенно смотрит на темную дорогу.

– Мам, надо заехать кое-куда.

– Куда это еще?

– На дачу к тестю. Я знаю, где он хранил деньги.

– Думаешь, их никто не взял?

– Никто не знает, где он их хранил.

– Андрей, тебе мало?! Еле жив остался! На кладбище выбросили без сознания!

Но в глазах Соколовского горит привычная решимость. Синяки и ссадины – мелочи. Деньги – вот ключ к власти, ключ к новой жизни! Он не сможет помочь Мели, если не будет средств на дорогостоящие консультации и занятия со специалистами. И, возможно, деньги – путь к сыну.

Ему нужны эти деньги! Еще как нужны!

– Едем, мама! – решительно сжав кулаки, рычит он.

Дача тестя в одном из самых элитных столичных поселков мрачно возвышается над остальными не менее роскошными домами.

Ночью дороги пусты. Дача окружена сосновым бором. Вокруг ни души. Ближайший дом в нескольких километрах. Никому нет дела до неприметной иномарки.

– Ох, Андрюша! – причитает мать. Она, конечно, зависима от алкоголя, периодически чудит, но, когда дело касается чего-то важного, Лидия Денисовна выключает вздорную дурочку и начинает размышлять довольно здраво и хладнокровно.

Дача находится под видеонаблюдением и охраняется одним из ЧОПов. Тесть любил крепкую охрану своей территории.

Но сейчас вокруг темно. Андрей выбирается из машины и подходит к воротам. Они приоткрыты. Он понимает: здесь уже побывали до него. Отключили весь дом от электричества, чтобы не было никакой слежки. Видимо, действовали профессионалы, осторожно перерезали нужные провода, чтобы не мешали обыску и не вызывали подозрений. Только где охранники? Двое дежурных всегда были на месте. Может, их отпустили? В любом случае, Андрея они знают.

– Достань перчатки, фонарик и пакеты, – осматривая территорию, сквозь зубы цедит Соколовский.

Мать испуганно смотрит на него.

– А что, если там кто-то есть, Андрей?

– Кто не рискует, тот не выигрывает, – хмурится он.

– Я пойду с тобой, – решается Лидия Денисовна.

– Надень перчатки и постарайся ни к чему не прикасаться. К утру здесь будет весь следственный комитет, – приказывает Андрей. – Странно, что их до сих пор нет. Наверное, проводят обыск у него в штабе.

Будка, в которой обычно сидит охрана, пуста. Там темно. Камеры выключены.

Андрей с матерью крадутся в темноте по двору, проходят мимо бассейна. Андрей отводит взгляд: в бассейне плавают охранники. Оба мертвы.

– Боже мой… – прикрыв рот рукой, шепчет Лидия Денисовна, но уверенно семенит в дом следом за сыном.

Андрей знает, где тайник. Не в кабинете Орловского, и даже не в его спальне. Тайник встроен в стену за лестницей, ведущей из столовой на второй этаж.

Соколовскому так страшно, что зуб на зуб не попадает. От страха он даже не чувствует боли, а досталось ему основательно.

– Посвети, только осторожно, – шепчет он матери, когда они останавливаются под лестницей. Прощупывает стену, постукивает.

Тайник распахивается внезапно. Мать вздрагивает.

– Пакеты… – командует Соколовский.

Он чувствует, как по спине от напряжения и страха крупными каплями стекает холодный пот. Зажав в зубах фонарик, дрожащими руками на ощупь перегружает в пакет содержимое тайника.

Вот и все. Тайник пуст. Два черных пакета заполнены пачками каких-то купюр и чем-то непонятным на ощупь, скорее всего, золотыми слитками и какими-то камнями. Не время разбираться.

Андрей осторожно закрывает дверцу тайника, и они с матерью крадутся обратно. Вокруг стоит зловещая тишина. Мертвые охранники все так же плавают в бассейне.

Соколовский отводит взгляд. Не к добру эта тишина. Надо убираться.

– Скорее, мама! – подгоняет он зазевавшуюся от ужаса у бассейна мать.

Они заталкивают пакеты в багажник и садятся в машину. Мать заводит мотор, и машина отъезжает от дачи.

Вдалеке слышен вой полицейской сирены. Он все ближе.

– А вот и следственный комитет! Долго ехали, голубчики! – фыркает Соколовский. Его накрывает паника.

– Поедем другим путем! – оглядевшись по сторонам, предлагает он матери, понимая, что груз в багажнике ее машины очень опасен.

Машина матери на полной скорости несется в темноте, они боятся включать фары.

Где-то позади территорию Орловских заполняют полицейские машины. Воет сирена, бравые полицейские опечатывают территорию.

Впереди мелькают сосны. Машину, в которой едут Соколовский и его мать, подкидывает, но Лидия Денисовна крепко держит руль. Когда дело касается жизни и смерти, она готова идти напролом. Даже возраст не помеха.

Вот и трасса. Вспыхивают фары. Машина вливается в поток других автомобилей. Все по правилам.

Андрей вдруг чувствует дикую усталость. Она наваливается внезапно, мешая мыслить. Глаза закрываются сами собой.

– Поехали к тебе, мама? Мне надо отдохнуть. С женой я встречусь завтра…

– Спи, Андрюша. Скоро будем дома.

Она похлопывает его по плечу, жмет на газ, и машина несется вперед.

В доме матери Андрей приводит себя в порядок. Контрастный душ и горячий суп помогают ему прийти в себя. Он вдруг осознает, что свободен. Свободен, черт подери! Он может отправиться домой. Не в вычурный дом Орловских, который был скорее тюрьмой, а в свой родной город! Даже похороны тестя его не задержат.

Эйфория и пьянящее чувство свободы дают прилив сил. Надо уезжать, пока не поздно! Желательно еще до рассвета, потому что груз, который Андрей собирается вывезти, не совсем легален.

И вдруг он вспоминает о Мелании, о никому не нужной малышке. Стеша сейчас окончательно сорвется с катушек, и что тогда будет с его неродной дочерью?

Лидия Денисовна наливает себе коньяк. У нее стресс, и она не может удержаться. Качает головой, выслушивая доводы сына.

– Андрей, не надо. Девчонка сложная, с ней проблем не оберешься! У нее есть мать, пусть она и заботится о ребенке! Просто отдохни пару часов и уезжай. Я дам тебе свою вторую машину, у меня есть доверенность на твое имя. Через сутки будешь на юге. Забудешь свой брак, как страшный сон.

Соколовский рассеянно смотрит на мать. Права она, ох, как права!

Потом он долго пытается заснуть на диване в ее гостиной. Ворочается с боку на бок, скрипит зубами. Ему даже удается провалиться в короткий сон.

Андрей вздрагивает, открывает глаза. Скоро рассвет.