Я слышу, как шумит вода в душевой. Лежу в темноте, свернувшись калачиком. Слез больше нет, только тупая головная боль. После решения суда у Андрея было полгода, чтобы восстановить свои права, но он не проявил желания участвовать в жизни Артема. Честно говоря, я все полгода вздрагивала по ночам, ожидая его очередного шоу с погромом. Убедила Олега, что ребенку надо взять мою фамилию, чтобы в случае чего было меньше проблем. Но нет, Андрей Соколовский не вернулся к своему сыну. Почему он вернулся пять лет спустя, для меня остается загадкой. Так или иначе, но он потерял свое право быть отцом Артема, и лучшее решение – не ворошить прошлое.

Уже сквозь сон улавливаю, как Олег укладывается спать рядом со мной.

– У Светы твой ребенок? – срывается с губ против воли. Еще одна проблема, которая нависла над нами, будто дамоклов меч.

Макаров замирает. Не спускает с меня глаз в темноте.

– Я не интересовался… Не хочу знать, чей он! Мы ведь уже решили, Оль! – отмахивается с досадой. – У нас с тобой своя семья: ты, я, Артем и Матвей!

Я натягиваю на себя одеяло, а он лежит на спине, закинув руки за голову, и сверлит хмурым взглядом потолок.

Мы оба не спим. Просто молчим в темноте. Между нами такое напряжение, что трудно дышать. Перед глазами, как в калейдоскопе, вертятся события последних дней: Громова, фотография, где она с ребенком, Андрей с его идиотской радостью встречи, тихо плачущий под стенкой Артем.

«Как же все сложно… как сложно, Господи!»

Ольга

Выходные летят, мы вместе, все стабильно. Нет, мы с Олегом после того вечера так до конца и не помирились, но делаем вид, что все в порядке. Улыбаемся друг другу, общаемся. Предупредительны и вежливы. Поддерживаем друг друга в мелких делах по дому. Но на самом деле мы оба без оглядки бежим от страшной темной бездны, которая разверзлась перед нами той ночью, когда я встретила Соколовского.

Соколовский, на мое счастье, тоже не объявляется, и я выдыхаю. Пока мы вместе дома, все как раньше. За короткий отпуск мы с Олегом успеваем сводить сыновей в кино, а сегодня нас пригласили на ужин родители Олега. У нас последний выходной, а им очень хочется побыть всем вместе, пока Матвей не улетел в Минск.

Мое красивое платье висит на плечиках, а гладильная доска завалена вещами. Я только и успеваю наглаживать мужские рубашки и брюки.

В прижатом к уху телефоне слышится голос свекрови.

– Оленька, я пригласила фотографа для семейной фотосессии! Обязательно надень мальчишкам рубашки! Посмотрим его работы, если тебе понравится, можно будет позвать его на ваш банкет!

Я что-то согласно мычу в ответ, пытаясь не сжечь рубашку из дорогой ткани. Честно говоря, даже не знаю, как сказать Алисе Викторовне, что мы с Олегом больше не возвращались к обсуждению нашего торжества. После той ночной ссоры он не спрашивал о ресторане, а я не решалась поднять эту тему. В конце концов, пять лет, что такого особенного? Не обязательно же всех в ресторан тащить. Да и после той драки в ресторане мне не очень хочется выходить в публичные места. В душе остался неприятный осадок.

В спальне появляется Олег.

– Оль, где мой серый галстук?

– В шкафу посмотри… Нет, Алиса Викторовна, мы не обсуждали. Да и день будничный, среда. Не очень удобно для торжества.

Протягиваю Олегу выглаженную рубашку.

– Что ты, Оля! Такая дата, пять лет вместе! – звенит в трубке возмущенный голос свекрови. – Нельзя ее без внимания оставить!

– Хорошо, Алиса Викторовна, посмотрим на работы фотографа, а там решим.

Я наконец вырубаю мобильник. В этот раз я не разделяю устремлений свекрови. Мне почему-то кажется, что лучше отметить тихо, в кругу семьи, без ресторана. Чем меньше сейчас внимания к нашему союзу, тем лучше.

Макаров целует меня в щеку в знак благодарности за рубашку и вдруг замирает. Растерянно смотрит на меня.

– Ресторан… Оля, мы же забыли забронировать место на среду!

Я пожимаю плечами без особого энтузиазма.

– Еще есть время.

– Постой, ты… не хочешь отмечать?

Посматриваю на него с опаской.

– С тобой вдвоем – хочу. А вот в ресторане нет, не хочу.

– Почему?

– Столько всего произошло за последние дни! И мы с тобой пока дома, все отлично, но… мне кажется, я тебя теряю, понимаешь?

– Оль…

Олег осторожно кладет рубашку на кровать, разворачивает меня к себе лицом. Смотрит на меня откровенно.

– Знаешь, у меня после того вечера точно такое же чувство. Как будто, пока мы возимся вместе с нашими сыновьями, все в порядке, но в понедельник начнется работа, и… Бог знает, какие неприятные сюрпризы ждут впереди.

Я напряженно сглатываю и неотрывно смотрю ему в глаза.

Олег рывком притягивает меня к себе и крепко прижимает к своей груди.

– Я не хочу тебя потерять, слышишь? – отрывисто шепчет он.

От этого признания мне внезапно становится легче дышать.

– И я не хочу… – шепчу в ответ и обвиваю его шею руками. – Я так хочу, чтобы наша с тобой семья только крепла! Ребеночка хочу… Раньше я так боялась, а сейчас только об этом и думаю!

– От откровенного признания у меня на глаза наворачиваются слезы.

Олег заглядывает мне в глаза, улыбается. Касается губами моих губ, и вот я уже тону в его поцелуях и ласках.

– Ребенок в приоритете, Оль! – Его хрипловатый шепот, от которого по коже летят мурашки, обжигает шею. – Он у нас с тобой обязательно будет!

И так хорошо в его объятиях, так сладко!

– Пап, ну вы где?! – слышится за дверью возмущенный голос Матвея. – Бабушка уже второй раз звонит, спрашивает, почему мы до сих пор не у них!

Макаров закатывает глаза к потолку.

– Ох уж эта бабушка! Ни минуты покоя!

Я улыбаюсь, с нежностью поглаживаю его волосы. Мне так хорошо от того, что лед между нами растаял!

Торопливо раздаю мальчишкам отглаженные вещи и выпроваживаю всех из спальни, чтобы переодеться самой.

Олег отправляется помогать Артему. Тот пыхтит, отнекивается, но сдается: с гипсом сложно.

Муж заглядывает в спальню в тот момент, когда я наношу на губы блеск.

– Красивое платье, – подмигивает мне и подставляет свой локоть.

Ловлю его восхищенный взгляд и улыбаюсь. Приталенное платье с узором пейсли в корично-голубых тонах действительно мне к лицу.

Наношу духи, беру Олега под руку, и мы вместе выходим в холл.

– Такси подъехало! – сообщает Матвей.

Они с Артемом сегодня красивые, как на подбор! Даже моему воробышку тщательно зачесали назад и уложили гелем его обычно растрепанные волосы. Все в рубашках, все при галстуках: Алиса Викторовна так приказала. В кои-то веки заказала семейную фотосессию, иначе нельзя!

Мы долго усаживаемся в такси, помогаем Артему. Едем на такси, потому что коньяк обязательно будет. Закрытое дело не обмыли, да и как же не отметить окончание отпуска?

Свекры встречают нас на пороге, тоже при параде: Юрий Васильевич в темно-синем костюме, Алиса Викторовна в длинном вечернем платье из шелка, на тон светлее.

– Богатыри! Все как на подбор! – поглядывая на Олега и мальчиков, смеется она. – Оленька, у тебя целых три богатыря! Ну проходите, проходите, фотограф уже ждет! Фотографироваться будем в гостиной у камина!

В гостиной у свекров не только камин. Здесь на всю стену раскинулась библиотека, которую Юрий Васильевич собирал всю свою профессиональную жизнь. Чего только нет! И серьезная литература от классиков, и детективы. Но главное – юридическая литература, которую собирали почти тридцать лет. У Макаровых адвокатура – это наследственное. Олег мне рассказывал, что дед по отцовской линии был прокурором, он и начал собирать эту библиотеку. Потом эстафету принял свекор, а теперь и Олег. Я с трепетом отношусь к семейному делу Макаровых. Я горжусь своим мужем и его семьей, хоть сама и не получила юридического образования.