Фотограф возится с нашей семьей почти два часа, хоть изначально заказывали час. Где нас только не усаживают! И на диване всей семьей, и по парам у окна, и у камина… А главное – библиотека. Юрий Васильевич в любимом кресле из кожи с объемным сводом законов в золотом тиснении получается выше всяких похвал! С Олегом вместе, с Олегом и Матвеем, просто с Матвеем, с Матвеем и Алисой Викторовной…

Артем и Матвей, порядком утомившись от бабушкиных указаний, тихонько ретируются в столовую. Честно говоря, спустя полтора часа я уже готова бежать за ними следом. Я очень люблю своих свекров, но с фотосессией сегодня перебор…

– Олег, Оля, ну-ка быстро в кадр! – командует свекровь и тут же восхищается: – Какая пара, а? Нет, что ни говори, а когда вы друг на друга смотрите, мир вокруг становится светлее!

Мы с Олегом послушно прижимаемся друг к другу у камина. Улыбаемся.

– Достаточно, Аля! – окончательно озверев от позирования, требует свекор и ослабляет галстук. – Где там мой коньяк? Не могу так больше! В жизни не позировал столько! Даже на нашей с тобой свадьбе фотограф меня так не мучил!

– Да, коньяка бы неплохо! – оживляется Олег. – Мам, дети там, наверное, от голода пухнут в столовой! Давай уже отпускай фотографа, и идем ужинать!

– Ой, противные! – хмурится Алиса Викторовна, но по ее сияющим глазам видно, что она очень довольна. – Ладно, давайте заканчивать.

– Я пойду посмотрю, что там с горячим, – вызываюсь я, мечтая поскорее сбежать из-под камеры.

– Давай, Оленька, я сейчас буду! – кивает она.

В столовой накрыт стол. Мальчишки успели потаскать с тарелки нарезки и смотрят в телефонах какое-то смешное видео.

– Мам, неужели вы освободились? – оживляется Артем.

– Какая нудятина эти ваши фотосессии! – кривится Матвей.

– Я тебе дам «нудятина»! – возмущается из холла Алиса Викторовна. – Матери твоей фотографии отправим, увидишь, как она будет рада!

Матвей высовывает язык и одновременно закатывает глаза.

– Сын! – возмущается Макаров. А я тихонько давлюсь смехом, накладывая горячее.

Наконец мы все рассаживаемся. Мальчишки набрасываются на еду. Свекор разливает коньяк.

Я тихонько ставлю обратно бокал на короткой ножке.

– Оль, ты что, игнорируешь нашу компанию? – хитро посматривает на меня свекровь. – Коньяк французский, твой любимый, между прочим!

Я смущенно отмахиваюсь.

– Почему игнорирую? У меня сок.

– Вот как с Надей на двоих, так вы коньяк на ура пьете, а как с нами, так сок?

– Мам, притормози. – Олег улыбается, обнимает меня за плечи. – Не надо Оле коньяк.

– А что такое?

Родители Олега переглядываются. В глазах отчаянная надежда.

– Неужели свершилось?

– Свершилось, Олег? Скажите, что свершилось!

Меня бросает в жар. Кажется, проще провалиться сквозь землю, чем обсуждать за столом такую тему. И ведь не свершилось ничего, нельзя же ребенка вот так запланировать и получить по команде!

Олег не смущается. Смеется, поглаживает меня по спине.

– Мам, пап, ничего не свершилось, но мы планируем. Скажем так, усиленно работаем над этим вопросом. Очень надеемся в ближайший квартал получить положительный результат.

– Ну наконец-то! Мы уже отчаялись ждать! Все думаем, когда же вы решитесь? Годы летят, летят…

Родители улыбаются. Отец Олега снова разливает коньяк, теперь уже обходя меня стороной.

– Так, а теперь давайте о вашей пятой годовщине поговорим! Ресторан готов? Или чего-то ждете?

Я прожигаю взглядом тарелку. Да что ж такое сегодня?! Какой-то вечер недоразумений! Как им сказать, что я не хочу ресторана, чтобы не обидеть?

К счастью, и тут Олег перехватывает инициативу.

– Дорогие родители, мы не хотим шума, – уверенно произносит он. – Да, сначала хотелось отметить на широкую ногу, но сейчас все немного изменилось. К тому же среда, рабочий день.

– Ну как так, Олежек? – Алиса Викторовна посматривает на нас и разводит руками. – Оль, я ведь уже и с тортом все прощупала, и фотографа испытала! Вам надо будет только выбрать.

– А еще можно в среду короткий день сделать! – поддерживает супругу Юрий Васильевич. – Как вам идея, а?

– Если хотите, организацию я возьму на себя! Позовем только самых близких: родителей и сестру с мужем, Оленька! Это же воспоминания потом на всю жизнь! – кивает она.

Олег хмурится, молчит. Я вздыхаю. Ну как тут отказаться? Они же обидятся, а я их люблю. Да и Маргарита с Витей ждут праздника.

Несколько мгновений мы с Олегом смотрим друг другу в глаза. Он накрывает мою руку своей.

– Ну что, Оль? – спрашивает осторожно.

– Хорошо, пусть будет праздник, – выдыхаю я.

– Вот! Другой разговор! – радуются свекры. – Мы все устроим! Праздник получится отличный, вот увидите! Вам надо будет только вовремя прийти к ресторану!

Домой мы попадаем, когда на часах уже почти десять вечера. Настроение приподнятое. Олег шутит с мальчишками, они весело смеются.

Мне немного грустно от того, что завтра Матвей улетает в Минск.

Пока Матвей в ванной комнате, я помогаю Артему. Он выглядит уставшим: все же нелегко с гипсом ходить по гостям наравне с остальными.

Сын сидит в постели, а я протягиваю ему свежую футболку. Он натягивает ее через голову, а потом вдруг задает мне вопрос:

– Мам… а вы с дядей Олегом хотите настоящего ребенка?

Я замираю.

– В каком смысле «настоящего», сынок?

– Ну… такого… что только ваш… Бабушка Аля и дедушка Юра так на вас смотрели, как будто… даже не знаю, как сказать.

– Артем, а ты разве не настоящий?!

– Я другой… У меня папа другой.

– И что? Разве дядя Олег не доказал тебе, что он тоже твой папа?

Артем вздыхает.

– Папа, да! Но не настоящий. А настоящий папа почему-то не хочет ко мне приходить…

Я чувствую, как мерзко дрожат руки. Сажусь на край его постели, а сама прислушиваюсь к шорохам в холле. В ванной тихо шумит вода, а значит, Матвей еще в душевой.

– Сыночек, послушай меня. Твой биологический отец не очень хороший человек. Когда ты был маленьким, мы с тобой попали в больницу. Нам было нужно лекарство, которое мог достать только твой папа. Но он отказался нам помогать… Ты мог тогда умереть, а ему было все равно! Если бы лекарство не привез дядя Олег, я даже не знаю, чем бы все закончилось! Это он – твой настоящий папа! И для него ты тоже настоящий. Кто возит тебя на тренировки? Кто помогает делать уроки? Разве он не доказал тебе, что он достоин быть твоим отцом?

– Но дядя Олег – Макаров, и Матвей тоже Макаров. А я – нет…

Я растерянно смотрю на него. А ведь и правда, я – Макарова, а сын – Волошин. И как после этого я могу требовать от него, чтобы он воспринимал Олега как папу?

– Знаешь, что? Давай спать. Утро вечера мудренее, – натянуто улыбаюсь я.

Поправляю на нем одеяло, меняю яркий свет на ночник и тихонько сбегаю из комнаты как раз в тот момент, когда на пороге появляется спасение – мокрый после душа Матвей.

Закрываюсь в ванной комнате, вытираю расплесканную по углам воду. Зажмуриваюсь. Что же я наделала тогда, пять лет назад! Почему не уступила Олегу и не позволила ему дать сыну свою фамилию?! На что надеялась?! Что вернется Андрей Соколовский? А теперь Артемка чувствует себя не таким, как мы.

«Почему я была такой глупой?! Олег ведь сразу сказал, что возьмет на себя моего сына! Еще там, в Сочи, куда отвез нас отдыхать в первый раз… А я уперлась, как баран, что это мой сын, а значит, только моя ответственность!»

Достаю из шкафчика халат и полотенце, медленно раздеваюсь. И, будто подтверждая мою растерянность, на белье ясно проступают следы. У меня началась менструация, а значит, я не беременна.

«Наверное, еще есть время все исправить! Надо серьезно поговорить с Олегом насчет Артема!» – мелькает досадное, и я устало забираюсь под горячие струи душа.