Зданию “Магнус-билдинг” повезло.

Упавшая с неба громада снесла только верхние шесть этажей, под тупым углом врезавшись в здание.

Основной удар пришелся на “Норт-Эм-комплекс”, недавно построенный позади счастливо отделавшегося здания. Ком раскаленного металла, пройдя сквозь верхние этажи “Магнус-билдинг”, врезался в три башни “Норт-Эм”, словно медная пуля в круг сыра. Бетонные гиганты вздрогнули, именно от удара — и передний из них разом осел вниз, осыпая все вокруг небывалым дождем из стекла, металла и крошащегося бетона. Громадные перекрытия рухнули внутрь здания, превращая в пыль нижние этажи.

На шесть миль вокруг из зданий вылетели стекла. Машины на улицах словно сдувал с полос неожиданный ураган. Автомобили сталкивались, как машинки на детском аттракционе, снося полицейские будки, фонарные столбы, пешеходов и дорожные указатели.

После удара на несколько минут наступила небывалая, словно загробная тишина. Только серая пыль тонкой пленкой оседала на лужи крови на улицах.

И вдруг кто-то кашлянул, словно сама человеческая природа напомнила выжившим, что у них еще есть какие-то шансы. Закричала женщина. Раздался сдавленный мужской стон. Из полураздавленного автомобиля, где за несколько минут до того сидела молодая пара, послышались громкие рыдания.

Издалека, нарастая, приближался вой пожарной сирены. И внезапно все вокруг взорвалось водопадом звуков, словно вся человеческая боль за много веков рвалась наружу в самых невообразимых проявлениях.

Римо и Чиун прибыли на исходе второго часа с момента удара.

На руинах двух небоскребов кое-где еще чадили огни. На шесть миль вокруг были включены все пожарные гидранты, словно на море пламени люди решили ответить всемирным потопом; пожарные шланги огромными змеями обвивали усеявшие тротуары обломки железа и камня. В воздухе веерами реяли струи воды — пожарные пытались сбить пыль, которая мешала спасателям пробираться к руинам.

— Будто землетрясение, — пробормотал Римо, осматривая руины из-за полицейского заграждения.

— Ужасное происшествие, — согласился Чиун.

— Кто-то заплатит за это.

— Непременно, — вновь закивал Чиун. — Как только я сообщу Императору, что опасность миновала, ему придется выплатить мне даже премию.

— Тьфу, черт, да я не про то... Нам нужно что-то делать, папочка.

— Боюсь, что тем, кто остался в развалинах, уже ничем не поможешь.

— Вот и пойдем посмотрим. — Римо потащил Чиуна за полицейские заграждения.

Подошедшего было к ним дородного полисмена Римо привычным движением руки отшвырнул прочь.

— Похоже, что они не могут пробиться сквозь эту пыль, — заметил Римо, оглядываясь.

— Зато мы можем.

Набрав в легкие побольше воздуха, Римо и Чиун исчезли за серой завесой.

Они обогнули здание “Магнус-билдинг”. Выглядело оно так, будто с него сняли скальп; шпиль, венчавший раньше его верхушку, бесформенной грудой лежал позади здания. Среди руин там и сям виднелись разноцветные пятна искалеченных автомобилей.

— Внутри люди. Я чувствую их, — поднял голову Римо.

— Да. И многие еще дышат, — кивнул Чиун.

Римо кивнул в ответ, напряженно вслушиваясь. Чье-то хриплое, затрудненное дыхание раздавалось совсем рядом.

Продвигаться дальше приходилось на ощупь: сквозь завесу серой пыли ничего нельзя было различить, но с этим у Римо проблем не было. Несколько точных движений позволили установить, что они уперлись в развороченные конструкции шпиля; чуть левее торчали развалины бетонной стены, и за ними ощущалось слабое движение. Римо двинулся вдоль стены, ища пролом или слабое место. Нащупав его, он нанес по расшатавшимся блокам два молниеносных удара.

Шагнув в образовавшуюся широкую брешь, Римо протянул вперед руки. Человеческое тело он нащупал сразу — оно было теплым; но едва Римо дотронулся до него, оно дернулось и неподвижно застыло.

Не успел! — эта мысль звенящей болью отдалась в мозгу, но в следующую же секунду сменилась холодным, сжимающим сердце гневом.

Римо двинулся дальше, тщательно ощупывая развалины.

Он совершенно ничего не видел, но зрение ему заменяла кожа, давно уже ставшая одним из его наиболее чувствительных органов. Именно поэтому он редко носил одежду с длинными рукавами. Он сам не знал, как это происходит, но едва рядом оказывался какой-либо живой организм, Римо чувствовал, как на его предплечьях поднимаются волоски. Сейчас они поднялись в одно мгновение — рядом были люди. Много людей.

Носок его мокасина наткнулся на что-то мягкое. Нагнувшись, он протянул руку, но, к своему удивлению, нащупал какой-то острый предмет... И тут же в ушах его раздался крик нестерпимой боли. Почувствовав пальцами раскромсанную плоть, он понял, что держится за кость чьей-то сломанной конечности. Проклятия комом застряли в горле. Отвалив в сторону глыбу бетона, он нащупал теплую шею и легонько нажал — прерывистое дыхание неизвестного стало ровным, он потерял сознание. Едва заметным движением Римо вдвинул на место обломок кости и, подняв тело на руки, понес его в направлении заграждений.

Положив искалеченную, но живую девочку-подростка на землю, он огляделся; люди в белых халатах уже бежали к ним, перепрыгивая через труды мусора.

Секунду спустя из серой завесы вынырнул серый от пыли Чиун, неся на руках старика, находящегося в глубоком беспамятстве.

— Боюсь, он не выживет, — покачал головой Чиун.

— Пошли. Там еще полно людей, которые смогут выжить.

— Даже мы не сможем спасти всех, Римо. Нужно сделать что-то с этой пылью — она не пускает туда спасателей.

— Указания будут?

— Делай как я, — с этими словами Чиун направился к пожарной машине, экипаж которой, вооружившись брандспойтом, яростно хлестал воздух струями воды. Толку от этого было немного — струя была предназначена для борьбы не с податливой серой пылью, а с открытым огнем.

Подойдя к пожарникам, Чиун взял рвущуюся из их рук кишку так, словно она была обычным садовым шлангом. Прижав пальцем выходное отверстие, он поднял хобот вверх — над развалинами раскинулся водяной веер, сверкавший всеми цветами радуги. Чиун водил им из стороны в сторону. Пыль быстро оседала.

— Видал? — подмигнул он Римо.

— Неплохо придумано, — одобрил Римо, разворачивая другой шланг.

— Не верю своим глазам! — Один из ошарашенных пожарных обрел наконец дар речи. — Этой струёй можно сбить с ног мужчину на расстоянии в двадцать футов. А этот дедушка играет с ней, как с соломинкой...

— И этот вон тощий — тоже, — поддакнул его напарник. — Гляди!

— Эй! — помахал Римо первый укротитель огня. — То, что вы вытворяете — этого же быть не может!

— Вы лучше давайте прямо туда, как только пыль осядет, — Римо указал на еще курившиеся пылью развалины.

— Да это ясно. Может, поделишься, как это у тебя получается? Я в пожарных семнадцать лет, но такого не видывал.

— Рис, — объяснил Римо. — Много риса ем. Оттого и сила.

Пожарные обменялись недоуменными взглядами.

Через несколько минут по мостовой неслись потоки бурой от пыли воды; воздух снова стал чистым. Через полицейские ограждения к развалинам ринулись спасательные отряды и бригады врачей.

— Император Смит будет недоволен, — озабоченно покачал головой Чиун. — Мы опять выставили себя на всеобщее обозрение.

— А что было делать? И... как бы ты чувствовал себя, если бы не сделал этого?

— Согласен.

Дальнейшая работа оказалась довольно однообразной: за несколько ходок к развалинам, придавленным обломками шпиля, Римо и Чиун вынесли к заграждениям пару десятков человек; лишь немногие из них были еще живы. Там, где не могли пробиться спасательные отряды, Чиун и Римо без труда проходили сквозь стальную арматуру и бетон.

Прошло уже несколько часов, но конца все еще не было видно. С каждым метром живых под развалинами становилось все меньше. Спасатели молча поднимали и уносили извлеченные из-под обломков тела.