Стены остановились.

— Смазки многовато, — кивнул головой худощавый, проведя пальцем по стене и демонстрируя азиату палец, на котором осталась черная отметина.

— Ничего, справимся.

Осушенную ловушку странная пара покинула вовсе уж необычным путем. Худощавый, отойдя на пару шагов, ткнул стенку двумя сжатыми вместе пальцами. Пальцы неминуемо должны были сломаться, подобно соломинкам, но вместо этого в стене, появилась трещина примерно в сантиметр шириной. Азиат вскарабкался на плечи худощавого и сделал еще одну трещину, уже над своей головой, и, всунув в нижнюю трещину пальцы ног, а за верхнюю уцепившись руками, словно лягушка, прилип к стене. На его сухоньких плечах немедленно оказался худощавый.

Потолка они достигли за сорок шесть секунд.

Первым оказался у самого люка ловушки азиат. Друг сразу понял, что дотянуться до стыка раздвижных створок ему не удастся. Но старик, похоже, и не собирался делать этого. Едва заметным движением увенчанного длиннейшим ногтем пальца он проделал в металлической створке солидных размеров дыру. С точки зрения элементарной физики это было абсолютно невозможно. Но датчики не врут...

Мгновенный расчет надежности установленных в подвале систем защиты оказался неутешительным. Общий коэффициент эффективности сложных электронных узлов против вторжения двух бесцеремонных варваров оказался равен тридцати семи процентам.

На системы защиты надеяться было нечего. Оставалось одно — побег.

К счастью, он еще не успел отсоединить тот странный телефонный номер...

— Время больше терять нельзя, — сообщил Римо, глядя на высившуюся в углу коричневую башню компьютера.

Башня негромко гудела, в стеклянных окошках вращались катушки с лентой. Но лампочки на широченной панели не мигали, и на ядовито произнесенное Римо “привет” коричневая громада никак не реагировала.

— Император хотел получить от этой машины какие-то сведения...

— Что ж, привезем ему эти вот ленты и разные там блоки и чипы. Пускай он сам с ними возится. А эту штуку придется отключить.

Римо решительным шагом двинулся к компьютеру. Кивнув в знак согласия, Чиун последовал за ним.

— Где-то у него тут должен быть кабель...

— Вот он, — Чиун ткнул носком сандалии серую змею шнура.

— Ну и нечего играть им в футбол. Дерни его, да посильнее!

Пожав плечами, Чиун нагнулся и дернул.

За секунду до того, как прекратилось гудение, на панели мигнули лампочки, и машина — в последний раз — ожила.

— Здравствуйте, Римо. Здравствуйте, Мастер Синанджу. А почему вы здесь? Вы же должны быть в Цюрихееее...

— Мы и есть в Цюрихе, — удивленно отозвался Римо.

— Ax... — Чиун горестно всплеснул руками, глядя на оборванный шнур.

— В чем дело, папочка?

— Ты узнал голос этой машины, Римо?

— Нет, не узнал. А что?

— Это был женский голос.

— Да, вроде... Только конец фразы какой-то растянутый.

— Этим голосом разговаривала с Императором его машина.

— Все компьютерные голоса одинаковые, папочка. — Открыв крышку, Римо принялся выдирать из машинного нутра катушки с лентой. — Унесем все, что более или менее похоже на мозги...

— В таком случае тебе придется унести отсюда только меня, — буркнул Чиун, обеспокоенно глядя на развороченную машину.

— Спасибо за комплимент, папочка, — раскланялся Римо.

Сваливая в кучу печатные платы и чипы памяти, он насвистывал какой-то веселенький вальс. В целом задание не самое трудное, вот только промокнуть пришлось немного.

Доктор Харолд В. Смит переложил телефонную трубку из затекшей правой руки в левую.

— Алло? Алло?! Простите, я правильно попал — это компания “Дружба интернэшнл”?

Трубка молчала. Линия, однако, работала. Смит слышал, как потрескивают статические разряды в телефонном кабеле.

— Алло?

Молчание. Только что ему отвечали неестественно вежливым голосом, и вот — точно воды в рот набрали. Но линию не отключали — это определенно. А может, как раз в эту секунду Римо и Чиун добрались наконец до хозяев странного номера?

Смит решил тоже не вешать трубку и сидел, прижав ее к левому уху, и каждые несколько секунд посматривал на часы, стараясь не думать о том, какая сумма будет значится в счете за международные разговоры.

Внезапно слух резанул скрежещущий звук, потрескивание превратилось в пронзительное гудение. Смит инстинктивно отдернул руку. На корпусе его нового многоканального телефона вдруг вспыхнули разом все лампочки.

И тут в углу неожиданно ожил компьютер — в комнате несколько раз прозвучал знакомый сигнал.

В следующую секунду прервалась связь с Цюрихом. Мигнув, погасли лампочки на корпусе телефона.

Смит с убитым видом повесил трубку.

— Кванти, можете вы сказать мне, что произошло?!

— Разговор прервали, Харолд.

— Харолд?! С каких это пор я стал для вас Харолдом?!

— Но ведь так вас зовут, насколько я помню.

— Да, но вы всегда называли меня “доктор Смит”.

— Я буду называть вас, как вы пожелаете, Харолд.

— “Доктор Смит” будет лучше всего. И... что такое произошло с вашим голосом?

— Ничего, Харолд... доктор.

— Он звучит как-то не так. Он стал... гм... менее женским.

— А сейчас? — Голос машины стал гораздо выше.

— Тоже не тот. Больше напоминает фальцет.

— А так? — спросил компьютер густым басом.

— Нет, это уже совершенно мужской. А мне казалось, что вас запрограммировали говорить исключительно женским голосом.

— Я — очень гибкая система, доктор Смит, — уклончиво заметил “Квантум”.

— Ладно, неважно, — махнул рукой Смит. — Пожалуйста, соедините меня снова с тем номером в Цюрихе.

— Это невозможно, доктор Смит.

— Почему же?

— Аппарат на том конце линии выведен из строя.

— Каким же образом?

— Он был соединен с компьютерной системой. Система отключена.

— Значит, все же сработали, — кивнул Смит и тут заметил, что на корпусе телефона вновь загораются огоньки — его вызывали сразу по нескольким линиям. Нажав кнопку с цифрой “один”, Смит поднял трубку.

— Доктор Смит. Слушаю.

Говорили двое, одновременно, но вроде бы друг с другом; Смит успел лишь уловить что-то о фьючерсных акциях.

— Простите? — Но двое, казалось, его не слышали. На второй линии творилось то же самое — похоже, здесь тоже заключали какую-то сделку. Причем один из голосов как две капли воды был похож на голос одного из говоривших на первой линии, но это, разумеется, было невозможно: не мог же обладатель голоса вести одновременно два разговора.

Однако на третьей линии тоже о чем-то договаривались — и опять звучал все тот же голос.

— По-моему, что-то случилось с нашей телефонной системой, Кванти.

— Постороннее подключение, доктор Смит. Я как раз занимаюсь его устранением.

— Прошу вас, поторопитесь. Я жду доклада от своих людей.

И тут Смит увидел, что на экране его монитора уже появились свежие данные. Римо и Чиун в мгновение ока были забыты.

Результаты были просто ошеломляющими. Всего через три минуты и сорок восемь секунд после того, как он перегрузил память системы в Цюрихе в новое гнездо — мощную машину, установленную в местечке Рай, штат Нью-Йорк, Друг смог увеличить свои доходы примерно раз в двадцать. В новом компьютере стоял процессор, позволяющий выполнять несколько десятков задач одновременно. С его помощью Друг мог вести сразу несколько телефонных разговоров, заключать сделки и — что особенно важно — с легкостью избавляться от случайного подключения.

Датчики новой системы тоже были великолепны. Согласно их данным, замечательный компьютер делил этот уютный кабинет с гуманоидом мужского пола шестидесяти семи лет от роду, 174 сантиметров роста, 62,7 килограммов веса, в правом колене — развивающийся артрит. Подключение базы данных позволило идентифицировать гуманоида как доктора Харолда В. Смита, бывшего работника ЦРУ, в настоящее время возглавляющего не значащуюся в официальных данных правительственную организацию под названием КЮРЕ. Расшифровка аббревиатуры не сообщалась. Управлял организацией Смит из этого кабинета, расположенного в здании действующей психиатрической лечебницы-санатория.