Для этих лжесвидетелей сочиняется сценарий, согласно которому все они утверждали, что Сионские протоколы были составлены агентами русской полиции и С. Нилус получил их в 1904—1905 годах от генерала полиции Рачковского. Во всех трех «показаниях» приводится масса выдуманных подробностей, которые легко опровергаются при сопоставлении их с другими источниками.
Сочиняя свой сценарий, руководители подлога проявили удивительное невежество. Фальсификаторы не знали, что Сионские протоколы стали распространяться в России не с 1905 года[387], а на 10 лет раньше. До появления их в книге Нилуса они публиковались не менее пяти раз. Подгоняя факты появления Сионских протоколов под Нилуса, неосведомленные фальсификаторы сразу же попали впросак. Раз Нилус не был первым издателем Сионских протоколов, то повисали в воздухе и все прочие выдумки лжесвидетелей – о генерале Рачковском, передавшем Нилусу в 1904—1905 годах некую тетрадь с текстами Сионских протоколов, и о полицейском агенте, якобы составителе этого документа, М. Головинском. Совершенно нелепыми выглядят и попытки еврейских лжесвидетелей приписать Нилусу роль дворцового интригана.
Кампания лжесвидетельств началась в крупнейших еврейских изданиях – «Американском еврее» («American Hebrew», США) и «Еврейской трибуне, еженедельнике, посвященном интересам русских евреев» (Париж), – а затем подхвачена рядом либерально-масонских газет вроде «Последних новостей» П. Милюкова, которые перепечатали все лжесвидетельства, опубликованные ранее в еврейских газетах.
(American Hebrew. 1921. N15; Еврейская трибуна, 1.4.1921)
Теперь впервые стало, наконец, возможным заявить и доказать, – пишет американский журнал, – что «Протоколы мудрецов Сиона» представляют подлог от начала до конца.
«American Hebrew» дано 21 февраля доказательство этого факта.
Начиная с 1905 года, когда «Протоколы» впервые появились за таинственной подписью Нилуса, евреи и беспристрастные неевреи всюду силились установить, что «Протоколы» эти представляют сплошной вымысел, но прямых доказательств этого факта не было налицо.
В настоящее время такое доказательство дано журналу «American Hebrew» княгиней Радзивилл, много писавшей по русским и иностранным вопросам и принадлежащей к старой русской аристократии.
Благодаря счастливой случайности нам удалось узнать, что княгиня одно из двух лиц, видевших рукопись «Протоколов» до распространения их в России и во всем мире. Мы просили ее дать нам интервью, на что она согласилась с большой готовностью и любезностью. Княгиня говорила с уверенностью и решительностью, понимая значение и важность своих заявлений. Кн. Радзивилл видела рукопись тогда, когда она сочинялась в Париже тайными агентами царя. Ей известно, кто был инициатором этого подлога и какого результата желали добиться путем опубликования его.
Русский народ, для которого «Протоколы» эти были предназначены, всегда считал их не чем иным, как подлогом, в то время как по странной случайности остальная Европа и Америка были введены в заблуждение.
Происхождение «Протоколов мудрецов Сиона» следует отнести к 1884 г., т. е. к эпохе, значительно предшествовавшей моменту их опубликования Нилусом. Они предназначались для определенной политической цели после убийства Александра II и были вновь использованы для такой же цели в 1904 г.
Приводим крайне интересное прямое свидетельство кн. Радзивилл, устанавливающее, что «Протоколы» представляют собой беззастенчивую ложь.
«После убийства Александра II сын и наследник его – Александр III был крайне огорчен тем, что убийство отца всецело было подготовлено и осуществлено русскими, принадлежащими к высшему классу общества. Среди этих русских были такие видные лица, как Софья Перовская и Желябов.
Вожди консервативной партии всячески старались убедить Александра III в том, что убийство его отца вызвано еврейскими интригами, направленными на уничтожение всех монархий. Задачу убедить государя путем обмана и подлога взял на себя генерал Оржеевский, стоявший тогда во главе департамента политической полиции.
Много лет спустя эти подлоги послужили основой для «Протоколов мудрецов Сиона», сочиненных для ограниченного и слабохарактерного Николая II.
Для осуществления своего смело задуманного плана Оржеевский послал агентов в Париж, поручив им изготовление подложных документов. Агенты эти выполнили работу тщательно и ловко. Они перерыли старые книги, использовали выдержки из сочинений еврейских философов и искали в летописях французской революции темы для зажигательных речей.
Целью их было – доказать, что еврейский народ представляет собою лишь шайку убийц, стремящихся к уничтожению в России социального строя, возглавляемого Александром III.
Не имея прямого доступа к царю, генерал Оржеевский пытался добраться до него через начальника конвоя, ген. Черевина, одной из функций которого была личная охрана государя.
Черевин отказался участвовать в интриге, и это, по всей вероятности, послужило причиной отставки Оржеевского.
Парижский доклад, т. е. рукопись подложного документа, осталась в архиве III Отделения.
Мне известно, что ген. Черевин сохранил копию этой рукописи и включил ее в свои мемуары. Он завещал оригинал рукописи Николаю II и дал мне копию, ибо я была одним из ближайших его друзей.
После японской войны и первой русской революции агенты русской тайной полиции во главе с вел. кн. Сергеем Александровичем снова задались целью парализовать страх Николая II. Требовалось найти доказательство того, что русские довольны режимом.
Кто-то вспомнил о документе Оржеевского, хранившемся в архиве III Отделения. Документ этот разыскали и подвергли рассмотрению. Его признали годным для использования. В Париж послали агентов, поручив дополнить и переработать рукопись с целью придать ей более современный характер.
Лица, на которых возложено было поручение, были прежде всего знаменитый начальник русской тайной полиции в Париже Рачковский. Затем любимец будущего премьер-министра Штюрмера Манасевич-Мануйлов; последний был, между прочим, одним из тех, который впоследствии пользовался Распутиным для своих личных целей. И наконец, Матвей Головинский, мать которого была крупной помещицей в Уфимской губернии, где у меня было имение.
Речь идет о периоде 1904-5 гг. Я жила тогда в Париже. Головинский явился ко мне с визитом. Я приняла его как человека, с матерью которого я была хорошо знакома, но мне не было тогда известно, что он служит в тайной полиции.
Однажды он показал мне и нескольким приятелям сочинение, над которым он работал с Рачковским и Мануйловым. Он сказал, что книга эта имеет целью установить существование обширного еврейского заговора против общего мира. Единственным средством бороться с этим заговором было, по его мнению, выселение всех евреев из России.
Мы посмеялись над этим проектом, но Головинский, по-видимому, очень гордился своей работой.
Мне неоднократно пришлось видеть эту рукопись; видели ее и некоторые мои друзья, среди которых была одна американка, находящаяся сейчас в Нью-Йорке.
Рукопись эта была составлена на французском языке и писана рукой, но разными почерками на желтоватой бумаге. Помню отчетливо, что на первой странице было огромное синее чернильное пятно.
Позднее я узнала, что рукопись эта целиком включена Сергеем Нилусом в знаменитую книгу, напечатанную в типографии Красного Креста в Царском селе.
Как это ни покажется странным, после шума, наделанного этой книгой в Англии и Америке, в России она прошла почти незамеченной и скоро была забыта».
На наш вопрос, что ей известно о Нилусе, княгиня ответила, что она не знает, кто он такой, но что некоторые полагают, что он был судьей и председателем Московского суда.
Относительно трех главных авторов подлога она заявила, что Рачковский исчез после революции 1917 г.,[388] что Мануйлов, приговоренный к нескольким годам каторжных работ за измену; выпущен был на свободу большевиками и состоит у них на службе в Петрограде. Головинский находился в 1910 г. в Париже. Он был арестован в России, обвинен в растрате и приговорен к тюремному заключению. Несколько времени спустя он был выпущен на свободу благодаря ходатайству секретной полиции. Он сделался шпионом, следившим за русскими эмигрантами в Париже.
«Я крайне удивилась, когда встретила его у Ковалевского, быв. тов. министра финансов при Витте. Когда я высказала последнему свое изумление, я получила характерный ответ: «Лучше, чтобы этот человек был с нами, чем против нас, ибо он служит в III Отделении».
Что касается утверждения, будто Протоколы независимо от их достоверности находятся в какой-то связи с революцией, то это бессмыслица. Всякий, кто знал положение дел в России, мог предсказать неизбежность революции. Я сама указала на это в своей книге «За завесой русского двора», появившейся под моим псевдонимом Comte Paul Wasili.
Революция не дело рук евреев. Она вызвана была рядом исторических причин и была неизбежна, подобно всем революциям.
Не будь мировой войны, русская полиция справилась бы с нею, вероятно, на некоторое время, как ей то удалось сделать в 1905 году.
Для меня непонятно, каким образом произошло распространение «Протоколов» в Англии и Америке. Не подлежит сомнению, однако, что те, кто пустил эти подложные документы в обращение здесь и в Англии, принадлежат к той же категории людей, если это не те же лица, которые в России были шпионами и охранниками, готовыми на всякое преступление для достижения своей цели».
