— Хей! — крикнул он, посылая дубинку и топорик обратно Валентину, и, не дождавшись, пока корональ их поймает, безжалостно бросил еще два предмета. Потом все трое продолжали жонглировать уже на полном серьезе, будто были бродячими жонглерами и репетировали выступление перед королевским двором.

Виртуозность Слита вдохновила Карабеллу на еще более изощренные трюки, что, в свою очередь, заставило того прибавить оборотов, и вскоре Валентин почувствовал, что ему за ними не угнаться. Но все равно он старался держаться вровень, проявляя при этом замечательное усердие, и лишь раз уронил какой-то предмет, пока не обнаружил, что его бомбардируют с обеих сторон смеющаяся Карабелла и невозмутимый, напористый Слит; и вдруг ощутил, что его руки ниже локтей ничего не чувствуют, и уронил все на землю.

— Ах, мой лорд, так не годится! — громыхнул чей-то грубый, удивительно знакомый голос.

— Залзан Кавол! — воскликнул Валентин изумленно и радостно.

Огромный скандар вприпрыжку подбежал к нему, торопливо сделал знак Горящей Звезды, подобрал все предметы, которые уронил Валентин, и с какой-то одержимостью принялся кидать их Слиту и Карабелле своими четырьмя руками в том бешеном ритме, который мог заставить любого жонглера-человека, независимо от его мастерства, работать на пределе возможностей.

Валентин всмотрелся в джунгли и увидел всех остальных: Лизамон Халтин с врууном, вцепившимся ей в плечо, Тунигорна, Тизану, Эрманара, Шанамира и других, что выскакивали под дождь из помятого, забрызганного грязью экипажа, остановившегося неподалеку. Валентин обнаружил, что здесь все те, кого он оставил в Гихорне; наконец-то они собрались вместе.

— Доставайте вино! — крикнул он.— Это надо отпраздновать! — Он бегал между ними, обнимая то одного, то другого, приподнялся на цыпочки, чтобы обхватить руками великаншу, радостно хлопнул по спине Шанамира, торжественно обменялся рукопожатием с исполненным достоинства Эрманаром, обнял Тунигорна так крепко, что человек послабее мог бы задохнуться.

— Мой лорд,— рявкнула Лизамон,— пока жива, больше никуда не отпущу вас одного! При всем моем уважении, мой лорд. Никогда больше! Никогда!

— Если бы я только знал, мой лорд,— проговорил Залзан Кавол,— когда вы сказали, что уйдете вперед на один дневной переход к Стейчу, что будет буря такой силы, а мы не увидим вас столько недель,— ах, мой лорд, грош цена телохранителям, которые отпустили вас таким образом. Когда Тунигорн сказал, что вы пережили бурю, но подались в Пиурифэйн, не дождавшись нас, ах, мой лорд, мой лорд, не будь вы моим господином, я бы не знаю что с вами сделал, когда бы догнал, поверьте, мой лорд!

— А ты простишь мне мое бегство? — спросил Валентин.

— Ах, мой лорд!

— Ты же знаешь, что у меня и в мыслях не было расставаться с вами надолго. Потому я и отослал назад Тунигорна, чтобы он отыскал вас и привел ко мне. И каждую ночь я отправлял послания — надевал обруч, напрягал все душевные силы, чтобы найти вас и прикоснуться к вам… к тебе, Делиамбер, и к тебе, Тизана.

— Эти послания доходили до нас, мой лорд,— сказал Делиамбер.

— Неужели?

— Каждую ночь. Мы очень радовались, зная, что вы живы.

— И не отвечали?

— Ах, мой лорд, мы каждый раз отвечали,— сказал вруун,— Но мы знали, что не можем пробиться, потому что мои силы слишком малы, чтобы преодолеть такое расстояние. Мы отчаянно хотели сказать вам, чтобы вы оставались на месте и дожидались нас; но каждый день вы уходили все дальше в джунгли, и никак невозможно было вас удержать; и перехватить вас мы не могли, а я не сумел достучаться до вашего разума, мой лорд. Не сумел.

— Но в конце концов ты до меня добрался.

— С помощью вашей матушки Повелительницы Снов,— сказал Делиамбер.— Тизана явилась к ней во сне и получила от нее послание, и Хозяйка Острова Сна поняла и сделала свой разум гонцом для моего, доставив туда, куда я сам ни за что бы не попал. Вот так мне и удалось наконец поговорить с вами. Мой лорд, нам столько нужно рассказать вам, сейчас же!

— Верно,— подтвердил Тунигорн.— Ты будешь поражен, Валентин. Клянусь.

— Тогда порази,— ответил Валентин.

Делиамбер сказал:

— Думаю, Тунигорн рассказал вам, как мы обнаружили, что советник по сельскому хозяйству И-Уулисаан — шпион метаморфов?

— Да, рассказал. Но как это удалось?

— В тот день, мой лорд, когда вы отправились к Стейч, мы застали И-Уулисаана во время глубокого телепатического контакта с кем-то, кто находился очень далеко. Я чувствовал, что его разум ускользнул, ощущал силу контакта и без промедления попросил Залзана Кавола и Лизамон схватить его.

Валентин вскинул взгляд.

— Откуда же у него такая сила?

— Потому что он метаморф, мой лорд,— объяснила Тизана,— а у них существует способ соединять разумы, используя в качестве связующего звена огромных королей морских драконов.

Валентин переводил взгляд с Делиамбера на Тизану и обратно как человек, на которого напали одновременно с двух сторон. Он попытался переварить значение сказанного, но в их словах столь многое показалось ему странным, совершенно сбивающим с толку, что поначалу он почти ничего не понял.

— У меня в голове не укладывается,— сказал он,— что метаморфы общаются друг с другом через драконов. Кто бы мог подумать, что драконы обладают такой телепатической силой?

— Они называют их водяными королями, мой лорд,— заметила Тизана.— Да, оказывается, водяные короли действительно обладают очень мощным разумом, который облегчает лазутчику передачу его сообщений.

— Сообщений о чем? — с беспокойством спросил Валентин.— И для кого?

— Когда мы застали И-Уулисаана за контактом,— отозвался Делиамбер,— Лизамон и Залзан Кавол навалились на него, и он сразу же стал видоизменяться. Мы бы доставили его к вам для допроса, но вы ушли вперед, к реке, а потом началась буря, и мы не смогли за вами последовать. Поэтому мы и допросили его сами. Он признался, мой лорд, что он шпион и его заданием было давать вам советы относительно мер, которые правительство должно предпринять против всех этих болезней, а потом немедленно сообщать о них, что было большим подспорьем для метаморфов в их деятельности по возбуждению и распространению болезней.

Валентин охнул.

— Метаморфы… возбуждали… распространяли болезни?..

— Да, мой лорд. И-Уулисаан нам все рассказал. Мы были… м-м-м… мы не слишком с ним церемонились. Здесь в Пиурифэй-не в секретных лабораториях в течение многих лет метаморфы выращивали культуры всех вредителей наших сельскохозяйственных растений, какие только когда-либо бывали. А когда они подготовились, то разбрелись в тысячах обличий, некоторые из них, мой лорд, даже отправились к крестьянам под видом сельскохозяйственных агентов, притворившись, будто хотят предложить новые методы повышения урожайности, а во время инспекторских поездок тайно разбрасывали по полям свои яды. Некоторые из вредителей были запущены по воздуху или переносились с помощью птиц, которых выпускали метаморфы. Вдобавок они распыляли яды и те поднимались в небо тучами…

Ошеломленный Валентин посмотрел на Слита.

— Оказывается, мы были в состоянии войны, не зная об этом!

— Теперь знаем, мой лорд,— заметил Тунигорн.

— А я пробираюсь через владения моего врага, в своей глупости надеясь, что стоит мне лишь произнести добрые слова и раскрыть объятия, как Данипиур улыбнется и Божество вновь благословит нас. А на самом деле Данипиур со своим народом ведет все это время против нас войну, и…

— Нет, мой лорд,— перебил его Делиамбер.— Не Данипиур, насколько нам известно.

— Что ты сказал?

— Того, кому служил И-Уулисаан, зовут Фараатаа. Это исполненный ненависти, безрассудный пиуривар, который не смог добиться от Данипиур поддержки своих планов, и поэтому взялся осуществлять все сам со своими последователями. Понимаете, мой лорд? Среди метаморфов существует два течения. Этот самый Фараатаа возглавляет крайних, наиболее воинствующих. Их план состоит в том, чтобы с помощью голода ввергнуть нас в хаос и заставить покинуть Маджипур. Данипиур же придерживается более умеренных взглядов, во всяком случае, она гораздо менее свирепа.