Но ничего из этого не случилось. В следующее мгновение иргил, оставляя позади клубы тьмы, приблизился к Блэй. Заурчал и принялся ластиться к ладони, потираясь о неё своим мягким боком.

Дверца клетки распахнулась, и животное прыгнуло в руки Блэй, а та, счастливо улыбаясь, направилась к лестнице. Я посмотрела на его тёмное величество. Лицо бесстрастное, ничего не выражающее. Пьяный его знает, остался ли доволен выбором княжны или, наоборот, досадует. Но судя по улыбке Блэй, она в своём успехе не сомневалась.

А вскоре, когда девушка вернулась на балкон, Дугвал подтвердил, что тёмная дэйя с испытанием справилась и обзавелась храбрым защитником и преданным другом в лице дикой хассы.

Видать, порода такая.

Следующей предложили попытать удачу Кристин. Очаровательная блондинка вся дрожала и, пока спускалась, несколько раз запиналась. Внизу она долго топталась на одном месте, бросая на балкон его темнейшества неуверенные взгляды, пока её не поторопила наша «сваха»:

— Мы ждём, дэйя. Не томите.

Шумно вздохнув, Кристин направилась к клеткам. Долго бродила среди них, приближаясь то к одной, то к другой, и тут же отступала. Было видно, силы его темнейшества девушка не ощущает.

В конце концов, она приблизилась к клетке с мопсом, протянула к нему руку, но тот лишь коротко тявкнул и демонстративно прикрыл глаза, всем своим видом давая понять, что такая хозяйка ему не нужна.

Кристин попыталась его коснуться, получив в ответ короткий предупреждающий рык. Не грозный, но девушка отстранилась.

— Поднимайтесь, дэйя! — уже не так елейно проговорил Воргелл. — Хватит мучить и себя, и нас!

Дважды просить не пришлось. Кристин взлетела по лестнице и, пряча лицо в руках, выскочила в приоткрывшуюся дверь. Я искренне сочувствовала девушке. То, что она рвалась за владыку замуж, было видно невооружённым взглядом.

Фенелла, явно довольная таким исходом для соперницы, отправилась за иргилом следующей. Та долго по залу не бродила, сразу ринулась к клетке с гадюкой, которая тут же покорно овилась вокруг её пухленькой ручки.

Храбрости принцессы Грасиара оставалось только позавидовать.

У Алистрины и Малэйн тоже всё получилось. Первая обзавелась золотистым ретривером, вторая — белоснежной лисицей с тремя хвостами, также оставлявшими за собой завитки серого тумана.

Меня снова назвали последней, предложив завершить это испытание красивой победой.

Поймав взгляд Ярнефельта, я шагнула на лестницу.

Спускалась медленно, почти не дыша, и слышала, как в унисон с ударами каблуков в груди стучит, замедляясь, сердце. Голова, как назло, была ясной. Никакого хмельного тумана, ярких чувств, непонятных желаний. Словно и не ощущала вчера силу его величества, словно и не была сама не своя от магии самого красивого в мире мужчины…

Так, ладно! Соберись, Саша!

Соберись, настройся и выбери себе домашнего питомца.

Закончив своё степенное нисхождение, я остановилась и, как до этого Кристин, невольно подняла на Саварда глаза. Он казался напряжённым, не сводил с меня взгляда. Ещё немного, и решу, что волнуется и переживает со мной за компанию. Что же касается Ярнефельта, то при взгляде на его мрачную физиономию был риск мгновенно впасть в депрессию.

— Дэйя Дамия… — напомнил о своём существовании дядя.

Отвесив себе мысленный подзатыльник, я стала обходить клетки, прислушиваясь к собственным ощущениям. И где там моя чуйка… Постояв несколько секунд возле зелёной обезьянки (если что, это не галлюцинация), двинулась дальше.

Вон как быстро всё получилось у Фенеллы. И Малэйн с Алистриной сразу сообразили, кого брать. Уверенные, спокойные, собранные. А я…

А я сдаваться точно не собираюсь! Остановившись, зажмурилась и позволила своему чутью, интуиции… — называйте, как хотите, — вести меня. Сделала шаг, вслепую, за ним ещё и ещё, а потом открыла глаза.

И тихонько пропищала:

— Ма… ма…

На меня, сверкая жёлтыми глазами, смотрел саблезубый тигр… целое тигрище! Испуганно икнув, я решила, что ни за какие сокровища мира не стану протягивать к нему руку. Вроде бы что-то и чувствую, вроде бы к нему и тянет, но вдруг просто себя обманываю? Этот не только цапнет, а откусит всю конечность нафиг.

Нетушки! Мне мои руки ещё нужны.

Шарахнувшись от не слишком дружелюбной животины (пока обменивались взглядами, товарищ иргил не переставал угрожающе скалиться), я пошла дальше. С каждой секундой, каждым мгновением во мне крепла уверенность, что чувствую силу правителя. Она была в тигре, почти уверена, и можно было бы рискнуть, попробовать к нему сунуться, но…

Но потом взгляд зацепился за очаровашку-мопса, и я, устав наматывать круги по залу, пошла за своей собачкой.

— Иди сюда, маленький, — засюсюкала с карапузом.

Тот будто всю жизнь меня ждал, поднялся на лапы и приветливо завилял хвостом, выражая радость и счастье. А стоило клетке распахнуться, как тёмная тушка в клубах тумана тут же плюхнулась мне на руки.

Ох, а он тяжёленький.

— Видишь, как замечательно вышло, что мы нашли друг друга.

Мопс-иргил согласно тявкнул, лизнул мне запястье. Собиралась уже двинуться к лестнице, когда почувствовала, будто меня невидимая рука вдруг за шкирку схватила. Я резко притормозила, нахмурилась, снова к себе прислушиваясь. Странное, непонятное ощущение… Словно что-то звало, умоляло задержаться.

Дойти до конца зала.

В глубине его свечей было меньше, а может, некоторые просто уже догорели. Не способная бороться с этим странным чувством, я устремилась к полумраку.

— Дэйя Дамия, вы куда? — донёсся сверху удивлённый возглас Воргелла.

Но я не стала останавливаться, как и отвечать. Вместо этого ускорила шаг и, миновав несколько пустых клеток, приблизилась к старой и самой на вид неказистой. Некоторые прутья были погнуты, другие потемнели от времени. Присмотревшись, увидела сидящую на жёрдочке нахохлившуюся птицу. Ворона в чернильном оперенье.

Он смотрел на меня своими маленькими агатовыми глазами и, казалось, безмолвно требовал, чтобы убиралась. Мрачный, угрюмый, а может, чем-то недовольный…

Я глянула на мопса, потом на ворона. С первым расставаться совсем не хотелось, но и от второго отойти отчего-то не получалось. Было такое чувство, словно меня удерживало возле клетки гигантских размеров магнитом. К ворону тянуло даже сильнее, чем к замечательной собачке, и я, до конца не понимая, что творю, протянула к птице руку.

Мопсик ревниво тявкнул, а ворон, зараза такая, вдруг взял и клюнул меня в палец. Не то чтобы сильно, но стало вдруг очень обидно. Следовало развернуться и оставить вредную птицу в искорёженной клетке, но к тому моменту тело окончательно взбунтовалось против советов разума.

— Ах так! — заявила я этому нелюдю и, схватив клетку, упрямо потащила к лестнице.

Так и поднялась: с мопсом в одной руке, с клеткой в другой. Поставив обоих на пол, обвела притихших зрителей взглядом и поинтересовалась:

— Ну что, я справилась с испытанием?

Тот неловкий момент, когда на тебя смотрят все без исключения. Даже мопс вскинул на меня свою маленькую очаровательную мордочку и посмотрел с немым укором, как бы говоря: ну зачем тебе этот пернатый, когда есть я, самое милое на свете создание?

А я и сама не понимала, на кой мне понадобилась хамоватая птица, но чутьё и инстинкты, чтоб их…

— Вы… — Воргелл перевёл растерянный взгляд с меня на племянника.

— Дэйя справилась с испытанием, — подтвердил Савард, не сводя с меня льдистых, сейчас страшно холодных, как все ледники мира, глаз. — В одном из выбранных ею иргилов есть моя магия.

Только в одном?

Ой…

— А в другом тогда чья? — не подумав, ляпнула я, и температура во взгляде его темнейшества понизилась ещё на несколько градусов.

Может, и на целую сотню сразу — в зале вдруг ощутимо похолодало.

— Дэйи, поздравляю! — вместо ответа сказал правитель, заскользив взглядом и по другим невестам, но ни на одной особо не задерживаясь. — Все вы блестяще справились с испытанием и обрели верных друзей и надёжных охранников.