— Вы… вы… — Я не находила, что возразить. От возмущения и злости во мне кончились слова, а в Ульяне от ужаса грядущей тренировки — воздух.

— Мы опаздываем, принцесса, — холодно бросил Коршун, продолжая смотреть на меня своими пронзительными, как море во время шторма, глазами. — А я не привык опаздывать на тренировки со своими воинами.

И хоть ты тресни… Правда, я бы лучше треснула Ярнефельта. Уже не книгой, а чем потяжелее. Например, щитом, который держал в руках отполированный до блеска экспонат в доспехах — безмолвный свидетель этой вопиющей сцены.

Делать нечего, пришлось плестись за деспотом во внутренний двор замка, в котором уже вовсю сражались разгорячённые тренировкой Коршуны и простые воины. Нам посоветовали встать за низеньким деревянным ограждением, другими словами, присоединиться к слугам, что топтались у замковых стен с кувшинами и полотенцами наготове, чтобы примчаться к господам по первому зову.

— Эвельер отличный воин. — Не знаю, кого пыталась приободрить Абель: себя или меня. Бить, конечно, будут мою подругу, но в теле её брата. — Один из лучших при дворе Эктора Чудеснейшего. Его потому и приставили к Дамии — он одержал победу на прошлогоднем турнире и с тех пор охранял принцессу.

И миловался с нею.

— Эвельер, может, и был лучшим, но Ульяна меч в руках точно никогда не держала, — процедила я, с силой сжимая хлипкую на вид перекладину, возле которой мы стояли.

— Выбирай оружие! — приказ Коршуна, безжалостного и жестокого, был адресован Уле.

Проследив за его взглядом, подруга цветом лица слилась с пушистыми облаками у нас над головами. Погода сегодня радовала. Тепло, безветренно, слегка облачно, что позволяло не жмуриться под яркими лучами солнца. Но лучше бы шёл дождь, честное слово! Может быть, тогда бы не было этой кошмарной тренировки.

Уле на выбор предлагались меч, булава, топор с короткой рукоятью и ещё пара впечатляющих штуковин, которым я так и не смогла подобрать название. Одна напоминала дубинку, густо утыканную иглами, другая саблю, только почему-то с двойным, изгибающимся в разные стороны лезвием, чем-то напомнившим мне язык гадюки.

Жуть, короче.

Устав ждать ответа от моего охранника, Коршун бросил ему меч. Разумеется, Уля его не поймала, оружие приземлилось к ногам страдалицы.

— Живо! — нетерпеливо поторопил слегка-в-шоке-Эвельера тенебриец. — У меня нет времени торчать с тобой здесь целый день.

Нагнувшись, Ульяна подобрала меч, судорожно вцепилась пальцами в массивную крестовину. Представляю, какой он тяжеленный… К счастью, физической силы моей подруге было не занимать.

— Давай, де Линь, покажи, на что способен. — С этими словами Ивар легко, словно держал в руках деревянную игрушку, прокрутил меч и стал обходить соперника по кругу.

Ульяна же продолжала топтаться на месте, и со стороны это смотрелось… В общем, плохо смотрелось. На лучшего воина Бризантии, победителя прошлогоднего турнира она никак не тянула.

— Уверен, в бою ты непобедим и беспощаден, — решил поглумиться Коршун. — Иначе бы тебя не приставили к наследнице трона. Или… были другие причины?

Он не стал дожидаться, когда соперник ответит, сделал резкий выпад. У меня в тот момент чуть сердце не остановилось. Благо Уля успела отскочить, а если бы нет… Я дёрнулась, собираясь прийти ей на помощь, но Абель удержала за руку.

— Не надо… Если сейчас побежишь защищать, скомпрометируешь себя и вызовешь ещё большее недовольство Коршуна.

— Он же её убьёт!

— Это ненастоящий бой. Просто тренировка.

Не понимаю, как Абель могла оставаться спокойной. У меня так волосы на голове начинали танцевать ламбаду всякий раз, когда лезвие меча оказывалось в опасной близости от Ульяны. А оказывалось оно там чаще, чем я успевала вздохнуть и выдохнуть.

Сил Ули хватало только на то, чтобы обороняться. К счастью, тело помнило, как это делается. А вот нападать она не решалась.

— Ну же, де Линь, где твои секретные методики? Я всё жду, когда ты покажешь, на что способен! — запальчиво выкрикнул Коршун. Он уже успел стянуть рубаху и теперь дразнил и раздражал всем тем, на что мне точно не следовало обращать внимания.

Фигура, конечно, классная, но…

Но этот изверг третирует мою подругу!

— Пока же я вижу перед собой никчёмного, ни на что негодного щенка, трусливо прячущегося за юбкой хозяйки. — Усмехнувшись, Ярнефельт подкинул меч, молниеносно его поймал и замахнулся.

В этот раз Ульяна не успела отскочить, и кончик лезвия прошёлся по руке. Прорезал рукав рубахи, и ошмётки ткани тут же окрасились алым.

— Хватит! — Не думала, что нежный голосок Дамии может быть таким сильным и звучным.

Замерли все. И садист-тенебриец с моей раненой подругой, и другие тренирующиеся. Выхватив из рук слуги кувшин, я обошла ограждение, приблизилась к Ярнефельту и от души плеснула в него водой.

— Остыньте!

Лишь спустя несколько мгновений, напряжённой тишины, давящего молчания, я поняла, осознала, что здесь только что случилось.

Кого только что облила.

Несмотря на мой совет охладиться, охлаждённым его тёмность не выглядел. Мокрым — стопроцентно. А ещё злым, почти рассвирепевшим…

Или уже не почти.

Казалось, в глубине синих глаз сосредоточилась вся ночная тьма. Ещё немного, и зарычит. Или закончит начатое — добьёт мою несчастную Ульяну. Раз уж нельзя добить невесту побратима.

— Дамия… — В этом имени не было рычащих звуков, но Коршуну всё равно удалось его прорычать.

— Эвельер де Линь — мой подданный и только мне решать, когда и с кем ему тренироваться! — поставила я перед фактом.

Ярнефельт шагнул вплотную, почти коснувшись меня… своей мокрой грудью. Отвлекает… Пытается дезориентировать, сбить с боевого настроя её высочество.

Вот только ни одной мужской груди ещё не удавалось сбить с боевого настроя Сашу Романову!

— Решать? — Коршун угрожающе сощурился, и под грудью (уже у меня) болезненно не то заныло, не то закололо.

Неприятное чувство.

Он собирался продолжить, но неожиданно подскочил слуга. Опасаясь поднять глаза, что-то шепнул ярлу на ухо, и тот, глухо ругнувшись, бросил на землю оружие.

— Потом договорим, — пригрозил, даже на меня не глядя.

Судя по тому, как спешно покидал площадку для тренировок, случилось что-то из ряда вон выходящее. Мы тоже не стали задерживаться. Убрались от греха подальше, но прежде я велела всё тому же служащему замка:

— Пришлите лекаря. Да поживее!

Следующие несколько часов пролетели незаметно. Сначала седобородый старичок, внимательный и услужливый, оказывал раненой Ульяне первую помощь. Подруга на удивление вела себя стойко. Только немного морщилась, когда на порез (между прочим, глубокий!) накладывали резко пахнущие мази да какие-то кашицы, после чего всё это дело забинтовали и пообещали провести повторный осмотр завтра.

— Не беспокойтесь, ваше высочество, пара недель — и даже следа не останется, — с улыбкой заверил местный доктор, после чего весело подмигнул Эвельеру. — Хотя шрамы украшают мужчину.

Уля лишь негромко хмыкнула, явно несогласная с заявлением целителя. Не успел тот уйти, как она тоже поднялась.

— Полежи ещё. До испытания полно времени.

— Нет уж, — буркнула подруга, на нетвёрдых ногам пробираясь к выходу. — Чтобы твой Коршун потом превратил меня в решето? Лучше я там, в коридоре постою… Буду нести службу, как и положено.

— Такое чувство, что ты на меня обиделась. — Я нахмурилась, услышав в голосе Эвельера знакомые нотки, которые проклёвывались и в голосе Ули всякий раз, когда она на меня дулась. — И вообще, Коршун не мой и…

— Ну да! — хмыкнула она. — У него от ревности крыша едет, а страдаю я!

Дверь захлопнулась с оглушительным стуком. Говорить с Ульяной в таком состоянии было бесполезно — испытано и проверено.

Обед прошёл мимо меня. Я что-то жевала, что-то глотала, но мыслями была далеко от обеденной залы и общества невест Саварда. Удивительно, но я больше думала и переживала не о стычке с Коршуном, а о словах Воргелла. По идее, о нём даже вспоминать не стоило, но в памяти то и дело всплывал его сочащийся мёдом голос.