— Тогда отменить магическую дуэль я не имею права. Защита чести для дворянина стоит на первом месте, после служения императору!

Остальные согласились с Коршуновым. В итоге поправка от Бельцева все же была принята, да еще и мне дали право первого удара. Не вмешайся дед, мы бы атаковали одновременно. А так, шанс на выполнение моего плана резко повысился.

— Дуэлянты — к барьеру! — скомандовал Петр Миронович.

Мы с Вяземским прошли в центр поляны и застыли друг напротив друга.

— Для Григория Мстиславовича напоминаю правила дуэли. По моей команде «приготовились» расходитесь на десять шагов от центра. Затем после команды «Дуэль» можете начинать атаковать соперника. С учетом внесенных замечаний, Петр Леонидович имеет право на атаку только через тридцать секунд после команды. Следить за соблюдением интервала поручаю его секунданту Антону Романовичу. Кто будет вашим секундантом? — обратился Коршунов ко мне.

— Если Григорий согласен, то эту роль на себя возьму я, — подал голос франт в бежевом костюме с тонкой тросточкой.

Блондин, мой ровесник. Довольно высок, выше меня точно.

— Анатолий Васильевич, — кивнул франту Коршунов и тут же обернулся ко мне, — Григорий Мстиславович, вы согласны на кандидатуру?

— Да, — мне в принципе было плевать, кто у меня будет секундантом.

Лишь на всякий случай перед тем как дать ответ посмотрел на деда и, не увидев с его стороны возражений, дал свое согласие.

Прозвучала первая команда от Петра Мироновича и мы повернулись спиной друг к другу и разошлись на положенное расстояние.

— Дуэль! — хлестко, как выстрел, выкрикнул Коршунов.

Вяземский тут же поднял левую руку перед грудью ладонью вверх и над ней засиял оранжевый огонек. Пальцы правой руки он словно обмакнул в этот огонек и ловко стал чертить перед собой спираль. Я тоже время не терял и с места рванул ему навстречу.

Казалось бы между нами было всего два десятка шагов — где-то метров семнадцать, но пока я преодолевал их, Вяземский успел закончить создание защитного заклинания и между нами встала стена из огня. Обогнуть ее не вариант — она шла в полуметре от парня по кругу, заключив его в защитный цилиндр высотой в два метра. Я успел затормозить в последний момент, чуть не врезавшись в огненную пленку. Кожу лица обдало жаром. Сквозь языки пламени было хорошо видно ехидно ухмыляющегося Вяземского, что демонстративно поглядывал на своего секунданта. На пробу я попытался атаковать его брызгами. Пять крупных водных капель с громким шипением в мгновение ока испарились, едва коснувшись язычков пламени защитного барьера. Плевать! Это была не основная моя атака. Я с самого начала решил использовать то, что когда-то вырубило и меня и деда. Неудачное заклинание каменной пули, когда вместо энергии земли была применена моя — водно-ментальная. Я хорошо помнил, как завертевшаяся юлой энергия легко добралась до деда. А ведь на нем тогда был активирован защитный артефакт! Тогда я это не понял, он мне после об этом обмолвился, когда мы шли с полигона после обучения водной магии в его кабинет.

Сложив пальцы правой руки в подобие квадрата, я напитал кончики силой и мысленным посылом соединил их в условном центре квадрата. А когда там начала раскручиваться юла моей энергии, «толкнул» ее вперед — прямо в лицо озадаченно смотрящему на меня Вяземскому. Не будь у меня форы в тридцать секунд, пришлось бы еще попотеть, чтобы уворачиваясь от атак противника создать это недозаклинание.

Комок энергии медленно полетел в соперника, на лету увеличиваясь в размерах, а я тут же отпрыгнул от стены огня спиной вперед. Вот комок достиг язычков пламени... Вяземский точно видел его и спокойно наблюдал за неторопливо летящим сгустком, что уже достиг размера головы человека... И тем приятнее было увидеть, как спокойное выражение лица сменяется сначала недоумением, когда комок легко преодолел барьер, словно того и не было. А затем недоумение переходит в напряжение и страх. Рефлекторно выставленная им в защитном жесте рука тоже преградой не стала. Как и у меня в подвале поместья Бологовских, сгусток прошел ее насквозь, словно являлся иллюзией. Видно то же самое подумал и Вяземский, потому что его лицо начало разглаживаться. А затем край сгустка, разросшегося до размеров крупной собаки, наконец достиг головы моего бывшего друга... И его словно выключили. Глаза Вяземского закатились. Тело стало оседать лицом вперед, прямо на так и не исчезнувший барьер из огня. Стоило ему коснуться барьера, как волосы на голове князя вспыхнули и осыпались пеплом. Загорелась одежда. По поляне поплыл запах жареного мяса.

— ПЕТЯ!!! — завопила от ужаса Женя и кинулась к жениху, расталкивая стоящих стеной дворян.

Я к тому моменту отошел от Вяземского еще на пять шагов. И правильно! Созданный мной сгусток и не подумал останавливаться. Он уже достиг диаметра двух метров и медленно надвигался в сторону секунданта Вяземского, из-за чего тот изрядно нервничал и стал оглядываться в поисках места, куда можно отступить с пути моей магии.

— Григорий, остановите свою магию! — воскликнул Коршунов.

Евгения почти добежала до горящего Вяземского, который не очнулся от магического воздействия даже после того, как все его тело охватил огонь. Почти. Стоило ей попасть в область действия сгустка, как она тоже упала как подкошенная. Прямо лицом на тело князя!

— Не могу, — ответил я. — После активации я заклинание не контролирую.

Вот тут проняло всех. Присутствующие на поляне люди резко подались в стороны, подальше от опасной магической хрени. Вперед вышел лишь сам Петр Миронович, мой дед и Лев Сергеевич. За их спинами вторую «линию обороны» создали еще пятеро дворян, среди которых были недавние дуэлянты — Бельцев и Малышев.

Не знаю, чем бы все закончилось, но в какой-то момент сгусток просто лопнул, как мыльный пузырь, не оставив от себя ни следа. К лежащим на поляне Вяземскому и Старопольской тут же кинулся секундант князя. Следом к ним побежал дежурный врач. А потом взгляды присутствующих скрестились на мне.

— А теперь молодой человек я жду ваших объяснений! — тяжелый взгляд карих глаз Коршунова остановился на мне. — Что. Это. Было?!

— Они живы!

Возглас врача развеял сгустившееся напряжение. Взоры собравшихся сместились с меня на лежащих на траве Вяземского со Старопольской. Девушку доктор уже осмотрел, признал, что ее здоровью ничего не угрожает, и полностью переключился на князя. Вколол ему что-то в район шеи, достал мазь, которой щедро обмазал обгоревшую до мяса кожу на голове и после этого, прикрыв веки, вытянул вверх обе руки, сложив их «ковшиком». Они медленно набрали светло-зеленое, салатовое свечение, а сам доктор словно постарел на пяток лет. Немолодое лицо заострилось, морщины стали более выраженными, а в волосах словно добавилась пара седых прядей. Когда его руки полностью скрыло зеленое свечение, он медленно, словно старался не пролить ни капли, опустил их к голове Вяземского и только тогда развел ладони, «пролив» набранную магию на пострадавшего.

— Жить будет, — тяжело выдохнул врач через минуту, прощупав пульс на шее князя.

— Дуэль вообще-то до смерти была, — пробурчал я.

Сомневаюсь, что мне бы кто-то оказал такую же помощь, если бы я оказался на месте соперника.

— Вам, молодой человек, еще ответ держать за использование неподконтрольной магии, — тут же развернулся ко мне Коршунов.

Услышал все-таки! Хотя не удивительно, он успел подойти ко мне достаточно близко, пока доктор занимался лечением князя.

— Магия была не летальная, — тут же открестился я. — Я не хотел убивать его и кого-то из присутствующих! Он и пострадал от собственной магии, а не от моей!

— Вот и расскажите собранию, что вы применили.

— Заклинание — тайна рода, — тут же встрепенулся дед, на одном каком-то вбитом в подкорку рефлексе. — Тебе ли, Петр, не знать, что такое не раскрывают?

— Детали — да. Но суть он рассказать обязан, — попытался надавить Коршунов.