— То же верно, — задумался мужик. — Я мигом!

Примчался Василий через десять минут и не один. Вместе с ним пришел хмурый худой мужичок с бородой в ладонь, робой с частыми опалинами и широкими ладонями со следами ожогов.

— Вы стало быть, ваше благородие, Ваську забираете? — спросил он меня в лоб.

— Да.

— Не извольте за дерзость, но с чего бы вам о нем так печалиться?

— Услуга за услугу. Он мне помог комнату подешевле найти, а я ему в ответ пообещал с врачом свести.

Мужичок, удовлетворившись моим ответом, кивнул и попросил вернуть работника как можно скорее, а то приказчик заметит и пострадает вся бригада.

После этого мы прямым ходом двинулись в больницу к Догомышу. Посетители смотрели на меня со скрытой злобой, когда я, не обращая внимания на очередь, прямиком прошел к кабинету врача. Сзади неловко плелся Василий, внезапно оробевший перед приемом.

— А, это снова вы, — встретил меня Владимир Иванович. Под глазами у него были синяки от недосыпа, да и сам врач выглядел не очень хорошо. Совсем он себя загонял, полностью отдаваясь своим пациентам. — Ну показывайте, кого привели.

— Вот, — шагнул я в сторону, указывая на Василия. — Ему в драке в пах прилетело. Теперь мается, боится без детей остаться.

Поманив рукой детину, врач указал ему на стул напротив себя и приказал снимать портки. Через пять минут мы уже выходили из кабинета. Счастливый Василий постоянно оглаживал пах, не обращая внимания на косые взгляды окружающих, и уже витал в облаках, мечтая, как он воспользуется вновь обретенной возможностью ходить по бабам.

— Ну как? Сдержал я свое обещание? — когда мы покинули больницу, вывел детину я из его мечтаний.

— Да. Благодарствую, господин! По самый гроб обязан буду!

— А что про своих друзей скажешь? Акинфея с Сергеем? Они ко мне как относятся?

— Боятся они вас, — пожал тот плечами.

— Это плохо. Нам теперь вместе работать и я не хочу, чтобы меж нами был страх. Ты вот меня боишься?

— Опасаюсь.

— Но страха нет?

— Так вы же мне ничего дурного больше и не делали. Наоборот, — бесхитростно заявил мужик.

— Вот и им донеси мысль, что меня не надо бояться. Я даже могу помочь, если нужда какая есть. Скажи — меня не бояться надо. И не враждовать, а сотрудничать. Вы мне помогаете, а я вам. Понял?

— Что уж тут не понять, — пожал плечами Василий.

— Тогда держи, — дал я ему пять копеек и подмигнул. — Дуй на фабрику, чтобы бригаду не подвести. И мои слова не забудь передать.

— Сделаю.

Разобравшись с детиной, я облегченно выдохнул и, спросив время у вышагивающего городового, отправился к Большому театру. Скоро меня снова ждет встреча с Лидой, и пропускать ее я не намерен!

— Господин, — внезапно подергал меня за рукав мальчонка лет десяти.

Я уже минут пятнадцать вышагивал вдоль театра, а Воронцовой все не было, что заставляло меня изрядно нервничать. Недовольно посмотрев на мальчика, я раздраженно спросил.

— Ну чего тебе?

— Вас Григорием звать?

— Да.

— Вам просили передать, — протянул он мне записку и тут же поспешил скрыться с глаз.

Знакомый аромат духов от записки лучше любых иных подписей дал мне понять, от кого она. Но что же случилось с Лидой, что она не смогла прийти?

«Здравствуйте, Григорий Мстиславович. Я не забыла про нашу встречу, но обстоятельства не позволяют мне прийти к вам. Надеюсь, вы простите мне это. Однако, если вы проявите настойчивость, то мы сможем увидеться уже сегодня. В семь часов в Императорской Военно-медицинской академии начнет свою деятельность кружок по фехтованию. Это единственное место, куда я смогла вырваться из отчего дома. Я буду там. Жду и вас. Но если я для вас — лишь мимолетное знакомство, то я пойму это по вашему отсутствию. В этом случае на Хитровке была наша последняя встреча. Лидия В.»

— Извозчик! — вскинул я руку, когда дочитал послание. Стоило ближайшей кибитке остановиться возле меня, я тут же вскочил на подножку и, еще не сев, скомандовал. — К Императорской Военно-медицинской академии.

— Как пожелаете, барин, — понятливо кивнул возница и стеганул лошадь вожжами.

Облегченно выдохнув — успею! — я вновь задумался, что же меня так влечет к Воронцовой. Вот сейчас, решив, что она меня бросила, я испытал жгучее чувство разочарования и тоски. Словно потерял дорогого мне человека. А стоило прочитать записку — так будто крылья за спиной появились. С чего бы это? Мы ведь и знакомы всего ничего. В неприятности она меня втянула, сама — та еще оторва. И на простое плотское желание тоже не спишешь. Может, у нее какой артефакт есть, что по мозгам так дает? Алексеев упоминал о тех, что блокируют чувства, но тогда логично предположить, что есть другие — которые их «раздувают». Возник вот у меня при первой встрече интерес к ней, а потом он резко усилился. И с каждой новой встречей все нарастает и нарастает. Тогда зачем я снова еду к ней, как мотылек на свет? Не лучше ли будет сойти и забыть о ней?

Пока раздумывал, не заметил, как мы уже приехали. Передо мной открылся вид на длинное двухэтажное здание, загнутое буквой «П». Перед центральной частью был разбит парк с фонтаном в центре, а по бокам его подпирали «крылья» здания. Центральная часть чуть возвышалась над остальным корпусом, имела шесть колонн перед входом и купол-«нашлепку» на крыше. Ворота были закрыты, но в них была калитка, которая легко открылась, стоило ее толкнуть внутрь.

Оказавшись на территории академии, я слегка замешкался — куда теперь идти? Чуть постояв, заметил прогуливающуюся по парку парочку и решительно двинулся к ней. Лучше спросить, чем по незнанию попасть куда-то не туда.

— Извините, что беспокою, — подойдя к парочке со спины, начал я.

Парень в военной форме с погонами подпоручика тут же оторвался от нашептывания на ушко девушке чего-то романтического и недовольно оглянулся.

— Не могли бы вы мне подсказать, где проходит собрание кружка по фехтованию?

— Левое крыло, — нахмурившись, махнул рукой на здание молодой офицер.

— Благодарю.

Дальше было проще. Время вечернее. В левом крыле здания никого на входе не обнаружилось, коридоры пусты — занятия давно завершились, и я пошел, что называется, «на слух». Определив, откуда доносятся голоса, уже через пару минут я вошел в просторный зал, заполненный молодыми людьми обоего пола.

На меня почти тут же обратили внимание. Разговоры чуть притихли, и от толпы собравшихся в мою сторону двинулся молодой человек в белом костюме. Блондин, уверен в себе, движется легко, словно перетекая из одного шага в другой. Боец, однозначно.

— Вы случайно не ошиблись? — спросил он, подойдя ко мне вплотную. — Здесь закрытое собрание.

— Я по приглашению от Лидии Воронцовой.

Во взгляде блондина промелькнула искорка ревности.

— Представьтесь.

— Григорий Мстиславович Бологовский, — скрывать здесь фамилию я посчитал излишним.

Посчитают за оскорбление и будут в чем-то правы. Это вам не на улице или в общественном месте спрашивать имя чужака.

— Лида не говорила, что приглашала вас, — процедил блондин.

Его фамильярное упоминание Воронцовой резануло слух. Но слышал его только я, и насколько это оправдано понять было сложно. Либо он действительно близок с девушкой, чего бы мне не хотелось категорически, либо желает представить свои мечты за реальность передо мной.

— А что, она перед вами отчитывается? — я с сомнением осмотрел блондина

— Она бы обязательно сказала, но ее еще нет, — через губу процедил блондин и указал в угол залы, где никого не было. — Можете подождать ее там.

— Благодарю, но я сам решу, где мне ждать Лидию.

Идти на поводу у этого франта, что пытался выставить меня в глазах окружающих бедным родственником (а так и было бы, последуй я его указанию), я не желал. Блондин сжал губы и собирался пренебрежительно развернуться ко мне спиной. Уже даже начал движение, когда я громко на весь зал обратился уже к нему.