— Успел, — посмотрел на меня Юрий, оторвавшись от каких-то бумаг. Поднял руку и, задрав рукав, посмотрел на часы. — Даже в двадцать минут уложился. Быстро.

И снова этот непонятный для меня взгляд, что начал уже слегка раздражать.

— Ладно. Держи свои новые документы. Они временные, чтобы было, что полиции предъявить, да в банк показать, — протянул он мне лист бумаги.

Лист оказался размером примерно двадцать на пятнадцать сантиметров. В левом верхнем углу приклеено мое черно-белое фото в форме выпускника Михайловской академии, очевидно взятое из какого-то архива. Кроме имени, дворянского происхождения и отметки о магических способностях в бумаге было написано, что я являюсь рядовым первого отделения жандармерии, а внизу стояла печать и подпись начальника штаба корпуса жандармов.

— Рядовой? — поднял я не Пантелеева удивленный взгляд.

— Да, — расплылся в самодовольной улыбке, которую не смог сдержать, Пантелеев. — Пока не прошел курсы и не получил официальное назначение — на твои прошлые чины никто не посмотрит.

— Прошлое офицерское звание тут вообще значения не имеет? — процедил я.

Пусть я не помню никаких наставлений, что мне преподавали ни в этом мире, ни в прошлой жизни, но все во мне буквально бунтовало против такой несправедливости.

— Ну почему же, имеет, — был вынужден признать Пантелеев. — Но пока не прошел курсы и не получил официальное назначение — о своем прошлом звании забудь.

Я снова посмотрел на выданную бумагу, мысленно давая себе обещание, что звание рядового не долго будет в ней значится.

— Еще по поводу твоего документа. Постарайся бумагой не светить попусту, — продолжил Юрий. — А вот это уже твое проверочное задание, — протянул он мне тонкую папочку на завязках.

Когда я ее открыл, мои губы сами собой сложились в кровожадный оскал. Дело о моем ограблении полиция действительно передала жандармерии, а сейчас мне его передал Пантелеев в качестве проверочного задания! Лучшего подарка и желать нельзя!

— Вижу, доволен, — нахмурился Юрий.

— О, да! И так не собирался пускать это дело на самотек, а тут — такой подарок.

— Ясно, — скрипнул он зубами. — Все же ты мало изменился, даже несмотря на потерю памяти. Все такой же мстительный.

— Уродов нужно наказывать, — зыркнул я на него. — Один раз спустишь с рук — потом сам не заметишь, как все вокруг ноги вытирать начнут.

Пантелеев хотел что-то сказать, но потом поджал губы и кивнул на дверь.

— У тебя два дня, — донеслось мне уже в спину. — Через два дня максимум ты должен доложить мне о результатах.

Выйдя от Пантелеева, я уже хотел сразу же ехать в участок, где провел ночь и потребовать встречи с Тенетовым. Уж он-то наверняка знает, кто меня привез к нему, а там пройти по этой ниточке, опросить каждого и в итоге выйти на грабителей будет несложно. Остановило меня два факта. Во-первых, Пантелеев просил не светить бумагой. Да, он сказал «попусту», а у меня веская причина, но все же. И во-вторых, это ведь проверочное задание. И критериев отбора в роту или на оперативную работу я не знаю. В роту как-то не хочется. Ассоциации у меня сразу возникают с муштрой, которую видел на плацу, и тесной казармой. Да и продвинуться по службе там будет сложно, из-за чего может сработать клятва — итак в жандармы пошел, что дворянством порицается, так еще и в рядовые бойцы? Урон чести однозначный, чуйка прямо вопит об этом. Зато при оперативной работе можно будет показать себя и быстрее продвинуться по карьерной лестнице. Так что сначала думаем, потом уже делаем!

Пока раздумывал над словами Пантелеева, где можно светить своими документами, а где нет, мысли плавно перетекли на банк и свое благосостояние. И решение, что делать, пришло само собой. Для начала — выяснить свои финансовые возможности! А то ходить должником мне было неуютно. Пусть я и согласился взять деньги, но лишь от безысходности. Да и нужно проверить свой счет. Тело Григория год провалялось в коме — выплачивался ли пансион все это время? Должен был. А значит, у меня вполне возможно на каком-нибудь счету лежит аж шестьсот рублей! Целое состояние по здешним меркам. С такими мыслями я покинул территорию управления и поймал извозчика.

— Вот с..ка! — выругался я в сердцах от злости и обиды от разбившихся надежд.

Прилизанный молодой служащий банка, который пришел с ответом из Тверской отделения, полученным по телеграфной службе, аж вздрогнул от неожиданности. Но я не обратил на него ни малейшего внимания, смотря на выписку своего счета. Ноль! Проклятый старик и здесь мне подгадил! Причем как дальше пояснил служащий, сделал это задолго до моего побега. Просто в первые же дни, как получил тело своего внука, старик сходил в банк и оформил получение его пансиона на свое имя. В качестве аргумента было предъявлено заключение врача о моей недееспособности и бумага от юриста, что все средства пойдут на мое лечение. То есть формально, пансион шел именно на меня, а по факту — как там им дед распоряжался я понятия не имею. Естественно я тут же переоформил все бумаги и дальше уже перечисления из государственного фонда пойдут на новый открытый мной только что счет, и снять их смогу только я. Но сейчас я как был банкротом, так им и остался. Повезло еще, что ежемесячная выплата произойдет уже через четыре дня.

Поблагодарив служащего банка за помощь, я покинул заведение. На выходе хмыкнул, проходя мимо стоящего лакея. Важный мужик поначалу не хотел меня впускать, несмотря на форму рядового жандармерии. Сказались черные круги под глазами от самого первого пропущенного удара в переносицу. Пришлось предъявлять свой документ и ему. Но сейчас он косился на меня с легкой опаской и почтением. Уважают мою новую службу! И боятся, чего уж там.

— Ну и что теперь делать? — прошептал я себе задумчиво под нос.

По всему выходило, что мой первоначальный порыв был самым верным. Придется идти в полицейский участок как есть и там уже искать Тенетова. Снова поймав извозчика, что стало входить у меня в привычку, я уселся на заднее сидение открытой кареты и бездумно стал глядеть на улицы города. Москва по сравнению с Тверью уже не казалась сонной провинцией. Людей на порядок больше. Гула, гама тоже. Иногда на дорогах возникают заторы, когда лошадь испугается гудка автомобиля нетерпеливого водителя и понесет, перегородив проезд. Или машина заглохнет у неопытного водилы и тот, выскочив из своего «железного коня», с остервенением начнет крутить стартовую ручку перед капотом.

— Стой! — резким окриком, приказал я извозчику.

Мы проезжали мимо лавки готового платья, и мне в голову тут же пришла мысль, как можно попытаться найти своих грабителей не прибегая к услугам полиции. Просто при словах «оперативная работа» и отсутствие на Пантелееве и том же Савелии Лукиче мундира жандарма, у меня возникла ассоциация с разведкой и втиранием в доверие к противнику. То есть, шпионаж. Так почему бы не попробовать приодеться попроще и походить возле московского вокзала? Авось и увижу тех молодцев, что мне лицо разукрасили. А там уже можно будет и поспрашивать про них — кто такие, чем живут. И уже с этим идти в полицию для получения разрешения на задержание. Да и просто в одиночку я троих (если считать только мужиков) не скручу. Чем не план?

С такими мыслями я расплатился с извозчиком и решительно вошел в лавку. Знал бы я, чем это закончится, тысячу раз подумал, прежде чем совершить подобную глупость!

Двигаясь между гор готовой одежды на столах, шустро бегал шебутной мужичок вокруг худого и хмурого рабочего с впалыми щеками, ловко обмеривая его метром и скороговоркой диктующий полученный результат подростку, который тут же распарывал серый пиджак по шву — вот что я увидел, когда зашел в лавку. Остро пахло пылью и чесноком.

На миг и мужичок и подросток замерли, после чего расплывшись в самой добродушной, как он полагал, улыбке, хозяин лавки кинулся ко мне. Но меня не обмануло его мнимое радушие — алчный блеск в глазах тот не сумел скрыть. А все дело в моем мундире — по сравнению с тощим посетителем, я выглядел как богач, случайно забредший в магазин для бедняков.