Я поднялся с земли, отряхнулся и подошел к Лидии, заслонив ее собой, и стал рассматривать незнакомца. Остальные бандиты, кто остался на ногах, медленно подтягивались к своему главарю, но никаких действий больше не предпринимали. Да что это за дед такой?
— Ну, благородные господа, и что же вы забыли в нашем доме? — дойдя до нас и остановившись в паре шагов, с доброжелательной улыбкой спросил мужчина.
Глава 20
Мужчина напротив меня спокойно стоял и не обращал никакого внимания на стонущих, сквозь зубы проклинающих меня и Лидию бандитов, словно их здесь и не было, и ждал нашего ответа. Так как я стоял к нему ближе, заслоняя от случайного удара девушку и в принципе мужчина, то я и начал отвечать.
— Мы просто хотели пройтись по Хитровке. В ознакомительных целях, как по любой другой улице Москвы.
— Вот как? — добродушно усмехнулся мужчина. — Не то место вы выбрали для прогулок.
— Это мы уже заметили, — покосился я на главаря банды, чей взгляд обещал мне много чего нехорошего, стоит только мужчине покинуть нас.
— А вы, как я посмотрю, жандарм. Или это мундир с чужого плеча?
— Мой.
— Недавно на службе, — понимающе покивал незнакомец. — Я дам вам добрый совет. Уходите. И не пытайтесь вновь прийти на Хитровку. Ведь в следующий раз меня рядом может и не оказаться, и тогда Демид закончит начатое.
— Благодарю, мы воспользуемся им, — кивнул я мужчине и, развернувшись к Лидии, осторожно взял ее за плечо.
Та еще не отошла от просвистевшей рядом с головой пули и не стала вырываться, покорно двинувшись вслед за мной.
— Молодой человек, — донеслось мне в спину от мужчины.
Я обернулся, не ожидая ничего хорошего. Но зря.
— Передайте привет Савелию Лукичу от Николая Трофимовича. Он поймет.
— Передам, — кивнул я, прикидывая, какие отношения связывают этого «Николая Трофимовича» с главой службы филеров.
Он его агент? Или просто поддерживают контакт, для решения острых ситуаций? Хотелось бы знать, правда, скажут ли мне — большой вопрос.
Когда мы вышли из проулка на Яузкий бульвар, Лидия тут же выдернула свою руку из моей ладони. Поправив растрепавшуюся от магического ветра прическу, он скосилась на меня и тихо произнесла.
— Спасибо.
И тут же уже более громким голосом возмущенно добавила.
— Могли бы и сказать, насколько здесь опасно!
— Но я ведь это и говорил! — потрясенно заявил я, смотря в спину зацокавшей по мостовой каблучками Лидии.
И тут же опомнившись от несправедливого обвинения, поспешил догнать ее.
— Вы упоминали о возможности изнасилования, и что вы способны это предотвратить. О таких бандах речи не было, — отрезала она.
Хотелось сказать что-то едкое, я даже ускорил шаг и обогнул ее, чтобы остановить и высказать в лицо все, что я думаю о ее выходке... На меня посмотрели испуганными глазами. Плечи чуть сжались. Во взгляде — запоздалый страх и мольба понять и простить. Девушка просто вымещала на мне тот ужас, что ей пришлось пережить. Так, как умела. А я... я снова не мог отвести глаз от ее лица, позабыв обо всем.
— Нам надо идти, — вырвал меня из созерцания ее красоты голос девушки.
Я сам не заметил, как чуть не дотронулся пальцами до таких манящих пухлых губ.
— Кхм... Да, — вернув руку на место, я встал рядом с Лидией.
В молчании мы дошли до перекрестка, где была назначена встреча, после чего Лида встрепенулась. Я проследил за ее взглядом и заметил знакомый автомобиль.
— Похоже, папенька все же смог узнать, где я, — грустно одними уголками глаз улыбнулась она.
— Он переживает за вас, — заметил я.
— Иногда, даже чересчур много, — вздохнула Лидия и посмотрела мне в глаза. — Григорий... Это ваше настоящее имя?
— Конечно. Разве я мог соврать вам тогда?
— Но ведь соврали. Не сказали, что вы жандарм. Я думала, вы просто наглый рабочий, нахватавшийся знаний и решивший, что это ставит вас со мной вровень. И это было даже забавно.
— Я не врал вам. Никогда. Просто кое о чем умолчал.
— А сейчас?
— И сейчас вынужден опустить некоторые подробности о себе. Но возможно при следующей встрече... — я с ожиданием посмотрел на нее.
Та улыбнулась. Уже весело, открыто.
— А вы умеете заинтриговать даму. Хорошо. Тогда через два дня возле Большого театра.
— Во сколько?
— Часов в пять.
— Я непременно приду! — заверил я Лиду.
Та лукаво улыбнулась и поспешила к двум мужчинам, что вышли из автомобиля Воронцовых и шли к нам. Меня они буквально ощупывали взглядами, но подходить не стали. Усадили свою госпожу в автомобиль, и тот быстро покинул негостеприимную Хитровку.
В главное управление я пришел, когда на часах было уже пятнадцать минут пятого. Поднявшись на второй этаж, я дошел до кабинета Пантелеева, и меня чуть не ударило по носу резко открывшейся дверью.
— Извините, — гулко пробасил Лебедев, коротко кивнул и протиснулся мимо меня.
Недолго посмотрев ему вслед, я зашел в кабинет. Пантелеев был один, видно Лебедев оказался последним, с кем он разговаривал из группы. Так я еще вовремя!
— Твоя встреча закончилась? — вместо приветствия спросил Юрий Николаевич.
— Так точно. Пришел получить план занятий и документы на подъемные.
— Успеешь, — махнул рукой Пантелеев на стул перед собой. — Садись и пиши отчет, что делала Воронцова на Хитровке, зачем вообще заявилась туда. Кого встретили, как повели себя местные — в общем, все детали, — и, заметив мой недовольный взгляд, ехидно добавил, — я тебя предупреждал об этом.
Послать его, что ли? К сожалению, нельзя. Я и так нарушил распорядок дня, а несмотря на то, что я еще не полноценный жандарм, а только курсант, служба у меня уже формально идет. Поэтому стиснув зубы, подошел к его столу, взял писчую бумагу с ручкой и, пододвинув стул поближе к рабочему столу куратора, принялся за короткий пересказ. Максимально короткий, расписав лишь нападение и появление некоего Николая Трофимовича. Про резоны Воронцовой написал коротко — женский интерес. Все.
Пантелеев мне не мешал, лишь поглядывал насмешливо и с явным наслаждением от этого действа. Сволочь! Закончив, пододвинул бумагу к нему.
— Понятно, — ознакомившись с «отчетом», протянул Пантелеев. — Форма отчета неверная, но пока спишем на отсутствие у тебя знаний. Демида этого знаю — тот еще тип. В Иваны метит, но пока авторитета для этого у него не хватает.
— Иваны?
— Авторитетные бандиты, которых уважает все подпольное сообщество, — пояснил Пантелеев. — Николай Трофимович — один из них. Причем один из «столпов» у московского криминала. Маг, балуется кровавыми жертвоприношениями и шаманизмом. Изначальная предрасположенность к воде.
— Он — агент Савелия Лукича?
— Шутишь? — рассмеялся Пантелеев. — Такие штатными агентами если и бывают, то до самой их смерти ты об этом не узнаешь. Да и после нее — далеко не факт. К тому же подполковник с агентами не работает, это вотчина таких, как ротмистр Алексеев. Нет, насколько мне известно, он является просто «контактом» криминала с нашей службой. Бандитам тоже невыгодно, если официальная власть сочтет их совсем вышедшими из-под контроля и примет решение о тотальной зачистке. Вот в особых случаях мы с ним и работаем. Выдать особо опасного преступника, на которого гневается Его Императорское Величество лично. И такие бывают, — добавил он, увидев скепсис на моем лице. — Или там, дать наводку на кого из революционеров-бомбистов. Последние им тоже своей суетой досаждают, но только самые упертые. Идейные. А так-то, хитровцы и сами не прочь свое ограбление под «освободительное движение» замаскировать.
— Что по плану занятий и подъемным? — спросил я.
— Держи, — взял папку, что лежала на краю стола, Пантелеев. — Здесь все документы. В том числе и твой восстановленный паспорт. Сможешь теперь предъявлять его и не светить принадлежностью к нашей службе. В него же тебе нужно будет внести место своего проживания. Комнату снял?