— Но как же вы узнаете, — в нерешительности произнесла она, но, встретившись со взглядом Инквизитора, тотчас осеклась и замолчала.

Узнает; он узнает.

Виро видела его; и Инквизитор распластает ее мозг на атомы, но достанет из глубин ее памяти точный образ обидчика… гхм… его сестры.

София установила голокрон перед Инквизитором и отступила на шаг, словно не решаясь находиться с ним рядом в тот миг, когда он увидит обидчика Лоры.

— Вот, — произнесла она почти робко, и Инквизитор с усмешкой глянул в ее растерянное лицо.

— А вы не поищете со мной? — произнес он, разглядывая ее так, словно только что увидел. Его брови удивленно взлетели вверх, когда он перевел взгляд на ноги, на бедра женщины, и она испытала непреодолимое желание спрятаться, зажать рукой слишком высокий разрез на алой шелковой юбке.

— Какой удивительно знакомый костюм, — меж тем продолжил Инквизитор, и на его напряженном лице внезапно появилась легкая насмешливая улыбка, разгладилась глубокая морщина меж бровей, и в оттаявших глазах засверкал неподдельный интерес. — Кто это надоумил вас так одеться? Нет, определенно, вам идут эти цвета.

Когда его бессовестный взгляд скользнул по ее открытой груди, София вспыхнула до корней волос, и поспешила отвернуться, обхватив руками плечи, словно ей было зябко.

— Ну, знаете! — выдохнула она голосом, полым возмущения. — Я сама так решила… одеться. Эта уловка помогла мне усыпить бдительность…

— Да полно, — прошептал Инквизитор прямо у нее над ухом, и она нервно вздрогнула, не ожидая ощутить его так близко. — Я же сказал, что вам идет. Мне нравится, как вы выглядите, и очень льстит, что вы… подумали обо мне, — эти слова он интимно выдохнул, казалось, прямо в ее сознание, чуть касаясь губами ее пылающего ушка.

Одна из трофеев…

Гадость какая.

София брезгливо передернула плечами и практически выскользнула из рук Инквизитора — еще миг, и его ладони опустились бы на ее плечи.

— Я всего лишь создавала видимость вашего присутствия на Биссе, — сухо произнесла она, отступив за стол. — Давайте вернемся к нашим делам. Что вас интересовало? Маски? Давайте глянем.

Анексус, Малакор, Алария…

Троих можно было отмести простым методом исключения, все они не могли сделать этого, и Инквизитор без интереса пропустил их шелестящие истории, даже не удосужившись взглянуть.

Берт, к чьему имени никак не желал присоединяться титул "Дарт"…

Суетливый трусливый человечишка, которого Инквизитор мельком рассмотрел в видениях умирающей Анексус…

По его призрачному изображению, рожденному в воображении песней голокрона, пальцы Инквизитора скользнули, словно желая ощупать каждую бороздку на золоте его маски, словно желая запомнить каждую черту золотого уродливого лица…

Но это был не тот, кто интересовал Инквизитора.

Прищуренными внимательными глазами он изучал причудливые сплетения золотых линий, составляющих лицо Повелителя ужаса, и какие-то детали не ложились, не совпадали с искомым…

— Дайтер и Пробус, — шептал Инквизитор, рассматривая последние изображения, и на его лице выписалось сомнение. — Чересчур похожи…чересчур… который из них?

— Убейте обоих, — кровожадно предложила София, и Фрес перевел на нее насмешливый взгляд.

— Убить? — переспросил он. — Это не так-то просто. Особенно если они будут вдвоем. Одна Анексус довела меня практически до безумия, и мне не стыдно в этом признаваться. Если бы я на своей шкуре не испытывал все прелести ее чар, я бы сказал, что это было великолепно. Дарт Берт сбежал, и я ощутил его облегчение, с которым он избежал боя со мной, но теперь я сомневаюсь в том, что правильно его истолковал. Вероятно, это был не страх, а какое-то задание, которое он должен был выполнить, и эта миссия была намного важнее, чем бой со мной. А эти двое… одного в Академии не было, а второй… вот второй меня очень интересует. И если бы они были там вдвоем, то, с большой долей вероятности они прикончили бы меня.

От этих спокойных рассуждений Софию бросило в жар, и она с удивлением подняла глаза на задумчивое лицо Инквизитора.

— И вы… вы так просто об этом говорите?!

— А зачем переживать о том, чего не произошло?

— Возможно, оттого, что речь идет все-таки о вашей жизни? — предположила София. — И, вероятно, вам следовало бы не являться на встречу с ними одному? Я могу составить вам компанию, если пожелаете.

— Вы?! — усмехнулся Инквизитор и вновь смерил женщину таким взглядом, от которого ее кинуло в жар. — Благодарю покорно.

— Что?! — от возмущения София даже осипла, и на ее щеках выступил пунцовый румянец. — Одно поражение в обучающем поединке еще ничего не значит!

— Не значит, — согласился Фрес. — Но я не об этом поражении говорю. Кстати, пользуясь случаем хочу принести свои извинения за тот поединок. Я был непростительно груб и теперь раскаиваюсь.

— Да идите вы к сарлакку со своими извинениями! — взвилась София, багровея так, что, казалось, ее раскаленные щеки сейчас лопнут, пойдут трещинами. — А о чем вы говорите, черт вас дери?! Я, по-вашему, совсем ничего не стою?! Да идите вы в задницу, господин непобедимый Инквизитор! Не слишком ли много вы о себе возомнили?! Да я…

— Не слишком, — перекрывая одним словом поток ее злой брани, произнес Инквизитор, и его ледяные глаза вновь стали злобными и из них исчезли смешливые искры. — Я не мню о себе много, и цену вам я знаю. Насчет ваших умений я не заблуждаюсь; я знаю, что вы способны вцепиться в глотку и не отпускать, даже умерев.

— Но?! — вскричала София, требуя ответа на свой вопрос. — Только не говорите мне о своей заботе обо мне и нежелании подвергать меня опасности, не то меня вырвет прямо на ваши начищенные сапоги от ваших сладеньких лживых речей!

— Но я не самоубийца, миледи, — мягко ответил Фрес. — Кто угодно, только не самоубийца. Я хорошо помню о вашем желании избавиться от Силы и о вашем потаенном желании умереть. Так вот, меня не устраивает такой компаньон. Где гарантия, что во время боя, защищая мою спину, вы снова не пожелаете этого? Я убийца, миледи; большую часть своей жизни я был им. Знаете, сколько мне лет? — Фрес обаятельно усмехнулся, и его серые глаза потемнели, словно отогреваясь. — Если сравнивать нас с Владыкой, я не знаю, кто из нас будет старше. Я же говорил, что Силой можно продлевать молодость сколь угодно долго. А молодость мне нужна… чтобы сохранять достаточно привлекательную, безобидную внешность и послушное, здоровое тело. Я убиваю уже более тридцати лет. И я точно могу сказать, что кроме умения и силы убийце нужна еще и удача. Я — удачлив. Поэтому я до сих пор жив. А тот, у кого за спиной стоит самоубийца, об удаче и заикаться не смеет.

— Что, — зашипела София, гневно стискивая кулаки, и глаза ее налились пламенем. — Что вы сказали, а ну, повторите. По-вашему, я истеричка, которая не может себя контролировать? По-вашему, в момент, когда надо заниматься важными делами или драться, я могу впасть в меланхолию и все провалить только потому, что мне… взгрустнулось?!

— Я не говорил этого, миледи, — бесстрастно ответил Инквизитор, принимая вид отстраненный и безразличный. — Я лишь предположил. Я не отказался бы от помощи в этом деле, конечно, но я должен быть уверен, что в самый последний момент вы не отступите и не вздумаете закончить жизнь трагически и бессмысленно. Как свою, так и мою.

Некоторое время София молчала.

Молчал и Инквизитор. Ему нечего было добавить к сказанному, а ей — нечего возразить.

Такие обвинения не опровергают словами, слова — ничто, когда речь заходит о смерти.

— Хорошо, — сухо ответила София, пряча яростные глаза от насмешливого взгляда Инквизитора. — Вам удалось пристыдить меня. В самом деле. Я заигралась в несчастную жертву обстоятельств, и вам удалось меня убедить, что моим шагам не место рядом с вашей блестящей поступью. На данный момент это так. Но так будет не всегда, — в ее голосе послышалась такая настоящая, живая угроза, что Инквизитор невольно улыбнулся, отшатываясь от нее, как от опаляющего, раскаленного опасного дыхания Мустафара. — Вы в меня не верите; так вот, я попытаюсь исправить это положение. Вы многому научили меня, ваши уроки бесценны; и я смогу вам доказать, что я не менее опасна, чем вы.