Давай же, Эйвери Мэй, приходи в себя!

Тут я заметила второго близнеца, устроившегося с визором у бортика. Над его головой зияла прореха в силовом поле, откуда, похоже, и планировался полет… Убийца смотрел на меня, и на его лице застыло удивленное выражение. Я попыталась в очередной раз вырваться и снова неудачно. Зато увидела… Нет, не на меня он смотрел! От одной из пирамид отделился широкоплечий мужчина в темной одежде.

— Эй! — предостерегающе произнес тот, кто меня тащил. — Ты что-то здесь забыл, приятель?

Я собиралась закричать, позвать на помощь, но не стала, потому что узнала пришедшего. Он… Он ведь по мою душу! Видела, как потянулся за оружием, но второй близнец оказался проворнее. Пространство прорезал оранжевый луч, но Тимир успел юркнуть за пирамиду и огрызнулся ответным выстрелом.

— Брат! — завопил первый, отпустив мою руку.

Я все же исхитрилась и вцепилась ему в ноги — руками, зубами — не давая ступить и шагу. Убийца покачнулся, выругавшись, затем выдернул ногу из моей хватки и пнул меня сапогом. Попал куда-то в висок. Резкая боль ослепила, лишила на несколько секунд сознания. Когда я пришла в себя, два похитителя уже лежали с дырами в головах, несовместимыми с дальнейшей жизнью, а Тимир шел навстречу, пристраивая пистолеты за поясные ремни.

— Тебе не кажется, Эйвери Мэй, что это уже становится традицией? — произнес он фальшиво-недовольным голосом, но уже после того, как я отползла от трупа.

Нагнулся, с тревогой всматриваясь в мое лицо. Я тоже смотрела на него во все глаза. Лежала на спине и смотрела. Тимир… Мой Тимир! Как же он вовремя!

— Я снова спас тебя от уродов, решивших укоротить твой жизненный путь, — мой друг помог мне сесть, затем принялся ощупывать голову. — И ты знаешь, что я тебе скажу? Мне эта традиция совсем не нравится!

— Я тоже не сказать, что от нее в восторге, — пробормотала в ответ.

Поморщилась, когда он коснулся разбитого виска.

— Больно!

— Жить будешь.

И тут меня проняло окончательно… Я буду жить! Благодаря Тимиру — как же он вовремя! — все закончилось. Убийцы мертвы, и я не отправлюсь в полет с крыши небоскреба корпорации «Ахира», потому что так решил неизвестный мне псих.

— Тим, — выдохнула счастливо и потянулась, чтобы его обнять. — Спасибо тебе! Если бы ты только знал…

— Уже знаю, — отозвался он, нисколько не протестуя моим объятиям.

Наоборот, стиснул так, что снова не могла вздохнуть.

— Помоги мне встать, — наконец, попросила его, когда он все же меня отпустил.

Мой спаситель посмотрел на меня с сомнением, затем все же поднялся и протянул руку. Я тоже попыталась встать, но, покачнувшись, вновь повисла у него на шее.

— Неплохо, — прокомментировал он, ничуть не собираясь разжимать объятия. — Этот раз мне понравился больше. Я тоже рад тебя видеть, Эйвери Мэй!

— Тим, погоди… Видишь, я уже стою! — расцепила руки, покачнулась, но на этот раз удержала равновесие. — Понятия не имею, кто они такие, но они собирались сбросить меня с крыши, — пожаловалась ему.

Тимир кивнул.

— Финальный привет от корпорации «Синетта». Ну что же, Эйвери Мэй, ряды твоих врагов заметно измельчали.

— «Синетта»?!

Он вкратце пересказал мне новости. Уго Синетта покончил жизнь самоубийством, но перед смертью нанял братьев Карзо, чтобы те сбросили с меня с небоскреба. Вот такое вот прощальное пожелание владельца корпорации, которая едва ли удержится на плаву из-за начатого судебного разбирательства…

— Тим… Тим, погоди, погоди! — попросила я, когда он, поддерживая, вел меня к флайерам корпорации «Ахира». — Постой, откуда ты все это знаешь? Не смей так ухмыляться! Я отлично помню, что означает это ехидное выражение на твоем лице. Ты снова собираешься отмалчиваться! — оттолкнула его руку. Я сама… Сама! Шаг, еще шаг. Получается! — Сейчас же отвечай на вопросы! Кто ты такой, черт тебя побери? Если не скажешь сию секунду, то я… Я никуда отсюда не пойду!

— Значит, придется тебя нести, — и он со смешком подхватил меня на руки. — Эйви, не дергайся! Из тебя такой ходок, что уж лучше я сам…. Нам пора убираться. Поверь, мне не нужны лишние вопросы от охраны корпорации Ахира или разбирательство с полицией Эйхоса из-за нарушения комендантского часа.

Наконец, посадил меня возле красного круга посадочного поля. Выловил из кармана небольшой квадратную штуку. На вид — простая коробочка, но когда он приставил ее к синему боку флайера, то по его корпусу пробежали ярко-голубые молнии. Одобрительно хмыкнув, распахнул водительскую дверь.

— Командору Харасу это не понравится, — противным голосом заявила я. — Брать чужое плохо! Неужели приемный отец тебя не научил?

— А кто ему скажет? — усмехнулся Тимир.

— Может, и никто не скажет, — протянула в ответ, — но с одним условием. Ты мне все расскажешь!

— Неплохо. Практикуешь шантаж, Эйвери Мэй? — он явно забавлялся. — Командору Харасу это тоже не понравится.

— Переживет, — пробормотала я. — Тим, как ты здесь оказался? Откуда узнал?

Чип, вспомнила я. Ну, конечно! Чип в руке, который вкололи всем участницам перед началом Отбора. Меня уже хватились, а это значит…

— Чип давно уже сдох, — отозвался он, словно прочитал мои мысли. — Деактивировали по пути из клиники, но я успел засечь направление. Затем выследил их флайер, но немного опоздал.

— Ты следил за мной?

— Слегка приглядывал, — усмехнулся он. — За тобой глаз и глаз, Эйвери Мэй! Давай-ка!..

Поднял на руки и усадил на пассажирское сидение. Пристегнулась я уже сама.

— Этот раз был последним. Мне надоело, что тебя вечно пытаются убить, — он устроился на водительском кресле. Закрыл двери, активировал двигатель, затем антигравитационную подушку. Флайер, покачнувшись, взмыл в воздух. — Повеселилась и хватит! Твой Отбор закончился, мы возвращаемся домой.

— Но…

— Ко мне домой, — на всякий случай пояснил он и лучезарно улыбнулся.

Потянув на себя штурвал, закладывая лихой вираж над крышей небоскреба, отчего мой желудок протестующе сжался. Мне бы… Мне бы полежать в кроватке и прийти в себя… Пусть даже в том самом… одиночном боксе!

Вместо этого смотрела, как флайер, набирая скорость, сворачивает на Двадцатую Воздушную Линию. Под нами раскинулся многомиллионный город, убегающий за горизонт. Впрочем, Воздушные Линии, оживленные в любое время дня и ночи, на этот раз пустовали.

Карантин и комендантский час, вспомнила я. Нам нужно поскорее убираться из центра, чтобы не ввязаться в проблемы с полицией.

Я бы не отказалась убираться в направлении клиники, откуда меня не так давно похитили. Но как… Как объяснить твердолобому другу, что я не собиралась улетать домой — ни к нему, ни к себе — а хотела снова вернуться на Отбор?

— Значит, решила устроить свою судьбу с Наследником? — усмехнулся Тимир.

И тут же подскочил, заметался по комнате, меря ее тяжелыми шагами. Ему — порывистому и импульсивному — явно не хватало места в небольших апартаментах на окраине Сайхири. Ходил он из угла в угол — и это пять шагов до стены и пять шагов назад вдоль темной софы и небольшого столика в его гостиной.

— Ты сделала неверный выбор, — наконец, заявил мне.

…До его квартирки мы добирались окружными путями. По Нижним Линиям, избегая оживленных кварталов. Сворачивали в индустриальные, лавировали между спящих гигантов — огромных заводов и складских ангаров — пока, наконец, не потянулись коттеджи и невысокие, трех-четырехэтажные домики пригорода. Была глубокая ночь, и лишь в редких окнах горел свет. Тимир тоже погасил подсветку и перевел флайер в беззвучный режим. Мне казалось, что мы скользим по темному городу бесшумно, словно превратились в невидимок.

Столица затихла, затаилась, пережидая эпидемию.

— Скоро снимут, — сказал мне по дороге. — Еще три-четыре дня, и карантин отменят. За последние две циклинии ни одного подтвержденного случая. — Меня не оставляло ощущение, что он знал обо всем на свете. — Так что, на тебе айсада и закончится, — усмехнулся старый друг.