Улыбка тронула губы проконсула.

— Ирония в этом случае вполне уместна, но двадцать лет назад наше положение было крайне бедственным. «Синетте» не хватило рабов, и они начали завозить своих. Вскоре нам с ними оказалось слишком тесно на одной планете. Началась война, слишком кровопролитная для жалких тысяч землян, обосновавшихся на Новой Земле. Все шло к нашему тотальному уничтожению… Ровно до тех пор, пока мы не научились защищать свои дома. Не поняли, что в этой войне победит тот, чья рука не дрогнет, спуская курок. Из ученых и земледельцев мы превратились в воинов, но это случилось не сразу. В момент темнейшего отчаяния я решил…

— Что это будет одновременно исполнение Божьего промысла и научный эксперимент? — подсказала я замолкшему командору.

Вновь накатила дурнота, потому что я уже знала, что командор скажет дальше.

— Но как вы уговорили Дабору? — неожиданно подал голос Советник, завозившись в кресле. — Что подтолкнуло ее принять подобное решение?

— Любовь, — ответила я за проконсула. — Моя мама любила его почти всю свою жизнь, и командор Харас этим воспользовался в своих целях.

— Не надо так, Эйвери Мэй! — произнес тот с досадой. — Дабора не меньше моего была одержима наукой. Моя идея вызвала у нее понимание, и она добровольно предложила себя в качестве суррогатной матери…

— Иногда мужчины бывают так слепы! — перебила я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

Рингар обнял меня, словно пытаясь оградить от беспощадной правды.

— Выходит, я — испорченный биологический материал из контейнера А-216? — кусая губы, спросила у проконсула.

— Эйви, — страдальчески произнесла Адели, — детка моя, не надо расстраиваться! Посмотри на это под другим углом. Взгляни на все моими… Нет, нашими глазами, — она повернулась к молчавшему стилисту, ища его поддержки, и Тир согласно кивнул. — Ты — лучшее, что случалось со мной в этой жизни… Ты — именно та самая Первая Кровь, которую так долго ждала Империя! Вспомни твой последний ролик, вспомни слова благодарности…

Мне было не до слов благодарности. Вместо них всплыли старые обиды, вернее, старые надежды.

— Всю жизнь мне казалось, что именно вы — мой отец, командор Харас! Мама так сильно вас любила, так трогательно была вам предана… Люди тоже многое говорили, и я в это верила. Хотела в это верить, а вы…

— Нет, — он покачал головой. — Я не твой отец.

Оплодотворение прошло успешно. Затем последовали долгие, нервные месяцы ожидания и постоянного мониторинга растущего плода. Волнения оказались напрасными — роды прошли легко, девочка появилась на свет без генетических отклонений. Радовала ранним развитием и отличными физическими данными.

Командор Харас понял, что он на верном пути.

Чуть ли не с рождения Эйвери Мэй принялись готовить к роли спасительницы Новой Земли. Разрабатывали специальные программы обучения, впихивая в мою голову огромные пласты информации. Впрочем, науки поддавалась легко — у меня оказались отличные способности к учебе. Вскоре мама оставила работу на «Пилигриме» и устроилась в школу.

Чтобы быть всегда рядом.

При этом мне постоянно твердили, что я рождена для Великой Миссии, ради которой должна отправиться на тот самый чертов Отбор! Затем еще и приставили атора Барра, следившего за тем, чтобы я научилась за себя постоять. Впрочем, командор решил, что меня не стоит выделять из остальных, поэтому разрешил работать в охране. Это ничего не поменяло — я всегда знала, что немного… не такая, как остальные дети. Держалась особняком, дружбы ни с кем не водила ровно до тех пор, пока не появился Тимир.

— Но вы на этом не остановились, не так ли, командор Харас? Решили произвести еще одного.

Проконсул растеряно пригладил седые волосы.

— С раннего детства ты проявляла удивительные способности к обучению. Интуитивно чувствовала опасность, в интеллектуальном и физическом развитии намного превосходила своих сверстников. Поэтому я решил, что второй носитель… Наша основная задача, Эйвери Мэй, — произнес он пафосно, — помимо выживания, возродить человечество в лучшем виде, чем мы оставили его на старой родине. И я решил, что ваша с Дэнни кровь пойдет на пользу Новой Земле.

— Дэнни и есть Вторая Кровь, — обреченно повернулась я к Советнику.

Иннгор кивнул как ни в чем не бывало. Словно обо всем уже догадался, а теперь лишь получил официальное подтверждение своим мыслям.

— Но как вы могли… — посмотрела на проконсула. — Как вы могли поступить со мной вот так?! Почему вы скрывали правду все эти годы?

У него не было для меня ответов, кроме высокопарных заявлений о Великой Миссии и возрождении человечества в новом, более лучшем виде.

Закрыла глаза, пытаясь сжиться с мыслью, что мы с Дэнни — испорченный биологический материал, дети неизвестного отца… Оказалось, известного. Им был общественный деятель, умерший на Старой Земле больше тысячи лет назад. Марша с жалостью в голосе добавила, что слышала о нем. Вернее, проходили в школе. Его вклад в прекращение войны оказался столь велик, что по окончанию Темных Времен в честь назвали города, проливы, больницы и стадионы.

Это был наш с Дэнни первый биологический отец. А вот второй… Вторым оказалось нечто, обитающее на Красной Планете. Высшее существо, представитель иной цивилизации, у которой давно уже не было разделения полов.

Меня заколотило от нервного, неконтролируемого смеха. Рингар вновь обнял, поцеловав в лоб, и я уткнулась лицом в его грудь, подумав… Неужели ему не противно ко мне прикасаться после того, как он узнал правду? Если он откажется от меня, как дальше без него жить?

— Пусть поплачет, — подсказала ему Адели. — Поплачет и успокоится. Ее горе не такое и горькое…

Дернулась было сказать, что и не собиралась плакать, но Рингар меня не пустил. Шепнул, что меня любит, и у нас все, все будет хорошо.

— На Рагхе говорят — лучше знать правду, чем блуждать во тьме, наполненном чудовищами собственных фантазий, — добавил Советник.

Старая имперская оказалась как никогда кстати — я больше не блуждала во тьме незнания. А чудовища… С поддержкой Рингара и моей команды, они оказались не такими уж страшными.

Пророчества — на то и пророчества, чтобы они сбывались.

Из моей крови получили вакцину от айсады. А вот Дэнни, Вторая Кровь… Он еще мал, его способности еще до конца не раскрылись. Кто знает, что будет, когда он вырастет? Уже сейчас он видел будущее так же ясно, как и Высшие, и это было лишь начало.

— Тот разговор… Когда я еще была на Эйхосе, — повернулась к командору, — и вы пытались рассказать мне правду. Но надпространственный передатчик был сломан, и вы никак не могли со мной связаться!

— Да, — проконсул не сдержал смешка. — Дэнни так сильно захотел тебя увидеть, что обошелся и без передатчика.

Жаль, что с нами не было операторов — я бы не отказалась услышать объяснения этому феномену. Но, судя по растерянному лицу командора, никто и ничего объяснить мне не сможет.

Так уж повелось, что замуж на Рагхе выходили в красном, в цвет крови, которую соединяли жених и невеста, чтобы Темные Боги, приняв их дары, благословили молодых многочисленным потомством.

Я и предположить не могла, когда Тир просил у меня разрешения создать свадебное платье, что одену его очередной шедевр в такой ситуации! Теперь же, нервно кусая губы, рассматривала длинное, с открытыми плечами произведение искусства, расшитое красными полудрагоценными камнями и переливающимися пайетками. Узоры, воссоздающие древние орнаменты Рагхи, поднимались по подолу к тугому лифу, переплетаясь так, что, казалось, это огненные лепестки, которые, разгораясь, вот-вот превратятся в настоящее пламя.

Осторожно прикоснулась к завораживающей иллюзии. Камешки и пайетки были холодными на ощупь, но я все не могла отделаться от ощущения, что из-под руки вот-вот разлетятся искры, из которых разгорится обжигающее пламя.

Огонь и кровь…

Это платье, так похожее на свадебное, мне предстояло надеть на последний отборочный тур. А еще — кроваво-красные украшения, поддерживающие строгую прическу, и тяжелое рубиновое ожерелье.