Заместитель склонил голову.
— К тому же, ее команду возглавляет Адели Тирха, но ни красота, ни команда не помогут Эйвери Мэй пройти во второй тур, — уверенно заявил Аклин.
— Адели Тирха… — пробормотал Уго Синетта. — Где-то я уже слышал это имя!
Угодливый заместитель тут же загрузил на директорский визор данные по куратору Эйвери Мэй. Популярная ведущая с Рагхи с собственными развлекательными шоу… Ее имя гремело на всех планетах Элиты до тех пор, пока один из участников не выстрелил в проконсула Планеты Первого Круга в прямом эфире, обвинив его… Вышел безобразный скандал из-за женщины. Проконсул был убит, но его жена оказалась дальней родственницей Императора. Нет ничего страшнее, чем обиженная и преданная женщина, при этом, наделенная властью!
Адели обвинили в соучастии в убийстве. Тюрьмы ей удалось избежать, но Тирха потеряла не только свои шоу, но и получила пожизненный запрет на въезд на Элитные планеты вместе с остальными членами ее команды. Больше цикла о ней ничего не было слышно. Затем Адели стала вести шоу на планетах Третьего Круга и не так давно она подала заявку на Большой Отбор. Организаторы из Элиты выделили ей бесперспективную претендентку с планеты Четвертого Круга.
— Профессиональная команда может значительно повысить шансы Эйвери Мэй, — задумчиво произнес Уго Синетта.
— У нее нет ни единого! — заверил заместитель. — Национальный Отбор ее сломает, пережует и выплюнет. Из двухсот девушек Третьего и Четвертого Кругов в следующий тур пройдет лишь сотня. Победителей выберут путем открытого голосования, причем, голосовать будут только планеты Третьего Круга. Это сведет на нет любые старания представительниц Четвертого. К тому же, этим утром появились первые рейтинги…
Перед Уго Синеттой вспыхнула таблица. Подчеркнутое красным имя Эйвери Мэй красовалось в самом конце списка, далеко за чертой той сотни, на чью победу принимали активные ставки букмекерские корпорации.
— Не так плохо, — произнес Уго, — но я хочу быть уверенным в том, что мы контролируем ситуацию.
— С вашего позволения, я уже послал наших людей на Сайрус. Сегодня отправлюсь сам, чтобы лично удостовериться…
— Слышал, туда прилетает еще и проконсул Рагхи.
— Да. Он собирается встретиться с… невестами.
Сухие губы Синетты искривились.
— Проследи, чтобы наша невеста не сболтнула ничего лишнего. Желательно, чтобы проконсулу обстановка на Сайрусе показалась…
— Небезопасной, мой господин! Все будет сделано наилучшим образом! Проконсул развернет свой корабль и улетит в столицу, так и не высадившись на Сайрусе. А то, что девица может рассказать о Пторе и о «Синетте», так и останется между ней и ее командой. У нас обширные связи среди операторов. К тому же, заместитель главного устроителя — наш человек… Ни одно лишнее слово, кроме неземной любви к Наследнику, не попадет в эфир.
Уго Синетта кивнул.
— Когда все закончится, проследи, чтобы Эйвери Мэй отправилась домой, но до дома не долетела. Мне не нужны возмутители спокойствия на Пторе! Еще меньше хочется, чтобы кто-то продолжал болтать… Ее команда, Аклин! Пусть будет несчастный случай, в котором, к нашему сожалению, никто не выживет.
— Да, мой господин! Все будет сделано в наилучшем виде.
Уго склонил голову. Несмотря на заверения Аклина, тревога не уходила. Сжимала горло, перехватывала дыхание, отзываясь мелкой дрожью в пальцах. Они явно что-то упускали! Что-то важное, едва уловимое билось на грани сознания, но он так и не смог понять…
— Не откажитесь взглянуть на ее презентационный ролик, — произнес Аклин, сбивая с мысли. — Вышла презабавная вещица.
Кивок головы, и вот уже Эйвери Мэй, одетая в светлое, наивно и искренне говорит с экрана визора о своей любви к Наследнику. За ее спиной — зеленые леса, которые сменяют ковры изумрудных полей, усыпанные яркими цветами. Новый кадр, и вот уже золотистые степи убегают в горизонт, пересеченные голубыми лентами рек с чистейшей водой, из которых синхронно с музыкой выпрыгивают, посверкивая на солнце серебристыми боками, здоровенные рыбины. Затем — чистенькие города и узкие улочки. Опрятные люди — улыбающиеся, довольные, чьи дети играют на крылечках выкрашенных в синее с белым одноэтажных домиков.
— Неплохо же живут на Пторе! — буркнул Уго. — К чему эти постоянные протесты?
— Не уверен, что записи именно с той планеты, — отозвался заместитель. — Но я могу проверить.
— Думаю, не обошлось без Адели Тирхи… Но это уже не имеет значения! — оборвал его Уго Синетта. — Ты прав в одном — презентация совсем неплоха. Возможно, с ее помощью Эйвери Мэй даже поднимется на несколько строчек в рейтинге.
— Этого не будет, мой господин! — настаивал на своем Аклин.
— Проследи, чтобы все прошло без заминок, — наконец, приказал ему Уго. Взмахнул рукой, отпуская заместителя.
Директор собирался уже вызывать секретаршу, решив уточнить завтрашнее расписание, но его палец так и завис над экраном. Уго Синетта вновь бросил взгляд на беспокойный город. Мимолетное чувство сожаления кольнуло в грудь, поднялось выше, запершило, защекотало горло. Он знал, что помимо работы на благо корпорации существует и другая жизнь, в которой красивая женщина — его женщина! — ждет его большом доме, а сыновья играют на пороге…
Может, стоит попробовать с Нэдри? Она красива и отнюдь неглупа.
Нет же! — оборвал себя с досадой. Он не сошел с ума, чтобы плодить своих же конкурентов! Дети имеют обыкновение вырастать и делают это слишком быстро. Не успеешь оглянуться, как старший сын возжелает твое кресло, решив отнять твою корпорацию.
И сын будет выжидать… Изо дня в день строить планы и надеяться, что ты ошибешься, сделав неверный шаг. Станет размышлять — убить ли тебя сейчас или подождать, пока оступишься, и совет директоров пришлет уведомление об отставке. Так было с его отцом, и Уго Синетта не собирался совершать похожей ошибки.
Он слишком долго ждал, пока отец освободит директорское кресло. И сел в него, когда оно все еще хранило тепло чужого тела.
— Ну же, Эйви, соберись! Не волнуйся, мы попробуем еще раз, — ободряюще произнесла Адели. — И будем пробовать, пока у тебя не получится.
Я задергалась, закрутилась на мягком пуфе. Потянула кверху непокорный ворот светлого платья — говорила же, слишком большой вырез! — затем бросила тоскливый взгляд на дверь в собственную комнату. Мне давно уже хотелось убежать, улечься на огромную мягкую кровать с подогревом, обнять Лосика и подумать… Вернее, вспомнить все, что произошло за последние два дня.
Но расслабиться мне не позволили, да и сбежать не было никакой возможности. Мы сидели в большой гостиной, переоборудованной в студию, и вот уже битый час, а то и два пытались сделать запись для презентационного ролика. Измучились все — Адели, Тир, Селена, его помощница, и два оператора. Да и мне порядком досталось за косноязычность. Невозмутимость сохраняли разве что маленькие дроны со встроенными камерами, кружившие головой, словно прилипчивые мухи. В который раз я подавила желание поймать и придавить некоторых особо прилипчивых… Вместо этого расправила подол, сложила на коленях руки и с готовностью посмотрела на Адели.
Все же, платье было так себе…
«Наивное» — прозвала его куратор, уверяя, что именно в нем мне стоит записывать презентационный текст. По мне, до наивности этой одежде было далеко. Большой вырез, обнаженные плечи, серебристая шнуровка по бокам, пышный подол, который заканчивался рваными краями высоко над коленями. В нем я чувствовала себя слишком раздетой. Нервно пригладила слишком уж распушившиеся волосы.
В этом мире, у этих людей, все было слишком… Слишком ярким, показным, бросающимся в глаза. И меня они пытались сделали под стать себе! А еще и требовали горячих и искренних признаний в неземной любви к Наследнику Сатору Солу.
С этим вышли проблемы. Пусть выучила текст назубок и рассказала, выдавив из себя слащавую улыбку, но Адели заявила, что не пойдет. Она мне не верит, и все! Если уж я не смогла убедить свою команду в чувствах к Сатору Солу, то зрители и подавно не поверят. Адели заставляла повторять текст снова и снова, требуя искренности там, где ее не могло быть. При этом мы понимали, что времени в обрез. Хорошо, на моем визоре оказались записи со Старой Земли, которые мой куратор собиралась выдать за виды Птора.
