Хрупкая фигура, тонкий стан, нежная кожа и манящие окружности внизу спины. Волосы, словно расплесканные во все стороны. Трепыхание слабого тела, глухие вздохи и судорожные удары сердца. Я удивлялся, что даже сейчас Алёну не покинула привычная насмешливая манера, и она продолжала меня о чем-то спрашивать… Несносная… Удивительная! В конце, я не удержался и, отбросив прут, коснулся ладонью того места, куда только что пришелся удар. Белая кожа и на глазах розовеющая полоса. Совсем легонько провел кончиками пальцев по красноте, пробуя, вбирая ощущения. Внутри кольнуло вспышкой притяжения, хотелось схватить полной ладонью, но вдруг пальцы обожгло. Я резко одернул руку, хмурясь. Мрачные мысли внезапно пронзили одурманенный разум!

Что я творил?! Зачем? Для чего причинял ей боль? Только ради своего гнева? Или мне что-то хотелось скрыть от самого себе? Я не привык к непослушанию, поэтому даже среди волтов временами приходилось отстаивать свой авторитет и действовать решительно и жестко. Но Алёна… Она будила совсем другие ощущения, чувства… инстинкты. Сейчас я сам не мог ответить на вопрос, зачем так сильно сжимал тонкое тело.

Я все опять делал не так… Портил и так небольшую вероятность сближения между нами. Должно быть совсем по-другому, иначе. Я замер, потрясение ледяными каплями окатило душу. Снова и снова я совершал ошибку. Раз за разом попадал в ловушку внутреннего обмана и не позволял себе делать то, что требовало сердце. Неправильно, все не так… Я словно заморозился, краем сознания наблюдая, как вскакивает Алёна, выкрикивая обидные ругательства, подтверждающие то, что я испортил зарождающуюся тонкую связь.

Девушка выбежала из комнаты, хлопнув дверью. А я так и остался сидеть на кровати, той самой, на которой когда-то отдыхала Илен, ощущая, что образы двух девушек смазываются и перемешиваются, играют со мной и вырастают из тени сознания одной фигурой. Это было настолько странно и изумительно, что я на мгновение перестал понимать, где сон, а где явь. Но образ был слишком размыт, чтобы разглядеть какие-то детали. Быть может, это действие духов, которые ненароком решила примерить на себя Алёна? И органы чувств дали сбой, сливая ощущения от двух девушек в единое целое? Вот смеется у окна Илен. Или это профиль Алёны? Улыбка, чья она? Милая или насмешливая? Я не знал. Ясно было одно, я сам не понимал, что происходит.

Я гуляла на свежем воздухе, оплакивая свою судьбу, подпорченную женихом со сложным характером, не менее пары часов. За это время я изрядно проветрила легкие, собрала с десяток образцов грибов, с успехом ободрала листочки с деревьев на доступной высоте, а также выносила план своего необходимого побега. План, положа руку на сердце, вызывал противоречивые чувства. Но за неимением лучшего, пришлось довольствоваться этим. Замысел, пришедшей в голову от обиды на черствого, словно иссохшая прошлогодняя горбушка, жениха, был банален до невыносимости — заменить подобное подобным. Например, старого жениха новым. И пусть новый был по виду ничуть не новее старого, но хотя бы не отличался повышенной склонностью к горячим поступкам. Признаться, выходить замуж за кого бы то ни было я передумала окончательно, поэтому намеревалась расстаться с новым женихом на свободной земле, не прибегая к излишним сантиментам.

Я разочарованно вздохнула. Подбирать кандидатов было не из кого. Точнее, был единственный вариант, годящийся на роль моего хоть и не блистающего атлетической наружностью, но все же спасителя. Законник и дипломат Долман. Я замечала томные взгляды, которые семейный заступник мне посылал за обеденным столом под всеобщее чавканье, то и дело забывая про свою кулебяку, суп с пампушками или пышный винегрет. Уверена, прояви я взаимность или хотя бы благосклонность, и он с радостью согласился бы стать женихом дочери своего работодателя. Отец такому жениху вряд ли обрадуется, но я была не намерена доводить этот проект до семейных разборок, решив отпустить юриста на все четыре стороны за ненадобностью в Латере.

С этими мыслями я вернулась в свою комнату, уверенная, что Ратмира там уже нет. Комната встретила меня пустой прохладой, а смятое покрывало напомнило о недавнем постыдном наказании. Щеки моментально вспыхнули, и пришлось напрячь всю силу воли, чтобы не вспоминать о произошедшем. Однако, как я ни старалась, в голову каждую секунду лезли мысли о разъяренном женихе, вооруженном хворостиной (уверена, Джит смогла бы найти в этом особую пикантность), а кожу щекотало в месте прикосновения сильных пальцев. Я лихорадочно потрясла головой в надежде сбросить излишнее воспоминание и решительно подошла к шкафу.

Выбор обмундирования для безоговорочного сражения наповал нового кандидата в женихи был непрост. Я с раздражением перерыла ворох тряпок, аккуратно уложенных в стопочки, и извлекла нечто, что по мнению матушки выражало сногсшибательную женственность. По мне, так платье излишне пестрило синим и алым цветами, походя на попугая, а также имело неприлично большой вырез спереди и невероятно глубокий разрез сбоку, обнажающий край чулок. Чулки по такому случаю я выбрала ажурные. А также провокационные панталоны с рюшами, которые я, безусловно, не собиралась кому-то демонстрировать. Но Джит всегда приговаривает, что именно кружевные панталоны укрепляют чувство внутренней уверенности в себе. Что, безусловно, распознается особями мужского пола, которые так и липнут.

Перед тем, как одеться, я покрутилась перед зеркалом, придирчиво осматривая себя. К сожалению, под любимыми мною бабушкиными панталонами следов побоев не обнаружилось. А жаль! Можно было бы с успехом использовать этот аргумент в центре жертв семейных разборок и в суде!

Закончив осмотр, я вспомнила и про наставления младшей сестры о наведении зрительных уловок на лице, достала шкатулку с красками и щедро зарисовала веки чернилью, набросила кисточкой на губы алую помаду и её же, не скупясь, втерла в щеки. Распушила и начесала волосы, не забыв для надежности смазать их липучим крепителем, придающем копне выдающийся объем. Отлично! Теперь мой образ роковой женщины был завершен!

Я вышла из комнаты и решительно направилась в гостевое крыло. По дороге мне встретилась Мэри. Дородная женщина при взгляде на меня глухо охнула и припала к стене, а также сделала круговой пасс рукой, каким обычно в храмах прогоняют нечистых духов. Сногсшибательный эффект! — в очередной раз убедилась я, и это придало мне уверенности. Шагом от бедра (Джит потрудилась обучить меня походке, привлекающей любых женихов) я поднялась на второй этаж гостевого крыла. По лестнице спускались Клозель и мистер Смит, уже не таясь, за ручку, и оба остановились как вкопанные при моем появлении. Тетка спустила очки, словно не веря происходящему, и уже открыла рот, чтобы высказать восхищение моим новым обликом, но мне было не до нее, поэтому я резво упорхнула на второй этаж. Воровато оглянулась и, не заметив ничего подозрительного, тихонько постучала в дверь Долмана.

— Входите. — К моей радости семейный заступник был в комнате. Я без колебаний открыла дверь и ступила на порог. При моем появлении Долман, сидящий с книгой законов в кресле-качалке, странно дернулся, отчего фолиант выскользнул из рук и рухнул вниз, пристукнув мужчину по ноге. Однако правовой защитник, казалось, не заметил этого, а лишь поправил очки, раскрыл рот и моргнул.

— Алёна?.. — неуверенно, наконец, поинтересовался открытый рот.

— Это я! — зарделась я, жеманно переминаясь с ноги на ногу и улыбаясь в тридцать два зуба.

— Что-то случилось? — тревожно спросил семейный заступник и, переступив через важную книгу, посеменил ко мне.

— Да!!! — еще больше заулыбалась я и кокетливо накрутила прядь волос на палец.

Долман побелел и сделал пытку унять нервное моргание, отчего оба глаза окончательно округлились и выпучились.

— Что?.. — спросил он севшим голосом. — Вам же нельзя здесь находиться…

— Вы мне нравитесь! — выпалила я и подмигнула. Потупила черненые глаза, чтобы претендент в женихи имел возможность сполна рассмотреть мои усилия по наведению красоты для его соблазнения.