— Поешь! — требовательно повторил жених, хватая меня за руку и останавливая. Ну что за манера все время впиваться в руку, он делает это даже будучи без штанов! Однако в этот момент во мне боролись две сущности: голодная и разумная, поэтому первая на какое-то время сумела нокаутировать вторую. Я вздохнула:

— Только, если Вы оденетесь.

— Конечно! — Ратмир отпустил меня и порывисто направился к шкафу, в котором, вероятно, скрывались его строгие наряды. Однако он выбрал простые штаны и неброскую рубашку, пока я настороженно смотрела на его зад. Видели бы меня матушки наставницы в этот момент — непременно упали бы в обморок!

Мы сели вокруг приставного столика, Ратмир поставил передо мной тарелку и приборы, сам же уставился на меня.

— Вы так и будете смотреть? — сказала я недовольно, потому что от пристального взгляда кусок в горло не лез.

— Мне нравится за тобой наблюдать, — чистосердечно признался деспот.

Я подавила желание возразить, что не отношусь к подопытным животным. Но портить удовольствие от колбасок очередным препирательством с женихом не хотелось, поэтому миролюбиво заметила:

— Меня это смущает.

— Хорошо, — беспечно ответил он и вышел из комнаты. Я расслабилась и позволила себе осмотреться вокруг. Комната производила приятное впечатление, впрочем, это однозначно была берлога холостяка. Никаких игривых занавесок, нежных узоров или лепнин, милых салфеток, ваз или других мелочей. Все строго, выдержано в темных тонах, просто и со вкусом. К моему огорчению, волчьих шкур или древесных артефактов в комнате не наблюдалось, впрочем, это не означало, что они не прятались внутри мебели.

Отложив пирожок, я судорожно бросилась к платяному шкафу и, затаив дыхание, немедленно распахнула дверцы, намереваясь найти за ними если не чудовище, то по крайней мере следы деяний, делающих нашу свадьбу невозможной. Однако ничего, кроме аккуратно сложенных стопочек одежды, да висящих жакетов в гардеробе не обнаружилось. Я было хотела разочарованно закрыть дверцы, но тут мое внимание привлекла обувь, ровно расставленная на дне. Аккуратное сложение сапог тем не менее не мешало им быть отвратительно грязными очевидно после продолжительного лесного гуляния. Не долго думая, я схватила сапог и, перевернув, пристально уставилась на подошву. Было бы счастьем суметь захватить этот предмет с собой и дотошно изучить под увеличительным прибором, но, к сожалению, сапог был слишком велик для того, чтобы спрятать его промеж воланов. Я разочарованно вздохнула, но тут же приободрилась, найдя присохший к грязи клочок шерсти. Серые шерстинки беспорядочно торчали в разные стороны и колыхались в воздухе и я, переступив через брезгливость, тщательно их оторвала и разместила в боковом кармашке. В остальном содержимое шкафа не привлекало внимания и я скосила глаза на грубо сколоченную прикроватную тумбочку. Мягкая пегая шерсть, похожая на принесенную нами из леса, хоть и навевала на мысли о диких животных, но никаких доказательств обращения жениха монстром я не нашла. Тумбочка же вновь не принесла новых открытий и казалась почти пустой, даже искомого ключа не было, словно у жениха не имелось подозрительных секретов вовсе. Я разочарованно юркнула обратно за стол.

Вернулся Ратмир, неся с собой еще одну тарелку с ужином и столовые приборы. Уселся напротив и стал аппетитно поглощать свою порцию. В какой-то момент я поймала себя, что с интересом наблюдаю за этим монстром, уплетающем свою добычу. Заметив мой взгляд, Ратмир поинтересовался:

— Хочешь покормить меня? — протянул вилку, а я покрылась испариной.

— Нет! — поспешила откреститься я. И перевела тему на вопрос, который меня волновал. — Скажите, почему нельзя ходить в лес ночью?

Жених напрягся, выражение мужественного лица приобрело чрезмерную сосредоточенность, дожевал свой кусочек, отложил вилку в сторону и стрельнул в меня испытующим взглядом.

— Почему тебя это тревожит, Алёна? — проникновенно спросил тиран. Вдруг его осенило. — Я понял! Тебя интересует все запретное! Как ребенка! Ты совсем еще ребенок, Алёна…

— И все же?.. — не унималась я. Должна же я была вынести из этого похода хоть что-то полезное за исключением вкуснейших колбасок.

— Алёна, — Ратмир тяжело вздохнул, будто силясь сформулировать мысль. — Ночью лес усиливает свое влияние. Мы связаны с ним тонкими энергетическими потоками. И я… я не всегда могу контролировать свои действия. Это бывает сильнее меня.

— Вы хотите сказать, что лес управляет Вами? Или что Вы просто не можете разумно себя вести? — решила уточнить я степень угрозы. — Э-э-э… да у вас тоже, похоже, лунатизм или что похуже, — сказала я уже тише, ведь мысль о неконтролируемом по ночам женихе пугала.

— Нет, дорогая Алёна, я не схожу с ума по ночам, если ты это имеешь в виду, — терпеливо пояснил он. — Просто… лес задает направление моему поведению. А сейчас он слишком долго ждал, ждал девушку в свое распоряжение, поэтому… поэтому я не смогу себя удерживать, окажись мы ночью в лесной чаще. Лесу нужна новая информация.

— Что значит лес ждал девушку? — выпучила глаза я. — Может, это лес захотел на мне жениться, а не вы? — бросила я безумную догадку, чтобы проверить адекватность своего жениха.

— В каком-то смысле ты права, можно и так сказать, — тут же подтвердил нарушение ума у себя Ратмир.

— То есть вы собрались на мне жениться вместе с лесом? А… боюсь спросить, как вы меня делить-то будете? — продолжила я свое исследование умственного помешательства.

— Дело в том, Алёна, что каждый живой организм имеет структуру и несет свое… сообщение. Лес давно живет как гигантский большой организм. И ему не хватает информации, которой обладаешь ты, Алёна. Лес ощутит её, если… мы будем вместе, близки, — жених явно силился подобрать слова, чтобы окончательно не напугать меня.

Я боялась уточнить, каким же образом лес собрался получать мой материал, но по загадочным ответам Ратмира поняла, что, очевидно, не совсем приличным. Иными словами, фантазии моего жениха простирались достаточно глубоко и приплетали лес к любовным играм. В общем-то, это многое объясняло, например то, почему никакая девушка до меня не согласилась на подобное безобразие.

— Ясно, — наконец, изрекла я. — Но все же не мешало бы проверить вашу гипотезу на практике, — заметила чуть слышно и промокнула рот салфеткой. Ратмир удивленно поднял брови, в очередной раз расслышав то, что для него не предназначалось. С ужином было покончено, и я моментально ощутила навалившуюся усталость и зевнула. — Спокойной ночи, Ратмир, — сказала я, поднимаясь из-за столика. Жених встал со мной и проводил меня странным взглядом, тайное значение которого я не смогла расшифровать.

Не спрашивайте, почему героиня "такая"… Сумасбродная. Она мне всегда представлялась именно в этом образе, так родилась эта история.

Впрочем, сразу уединиться не удалось. Я чертыхнулась, показав богатство словарного запаса, когда обнаружилось, что вход в мою комнату надежно заблокирован тяжелым деревянным засовом. Однако мою просьбу вновь воспользоваться его окном жених решительно отверг и, демонстрируя мужество (а также ловкость, присущую горным парнокопытным), перемахнул через подоконник и пополз в сторону моей комнаты, таким образом, пополнив ряды тех, кто передвигался по поместью нестандартным способом.

Вскоре Ратмир впустил меня в комнату, при этом осторожно отстраняясь и пуча глаза, словно перед ним была непредсказуемая находка. Я же к тому моменту была настолько переполнена впечатлениями, что стоило двери за женихом закрыться, как тут же рухнула на кровать и провалилась в беспокойный сон.

Я бы и хотела, чтобы сон был темным и бессодержательным, и подарил мне отдых и покой. Но сознание резко вынырнуло на поверхность и маленькие искорки хаотично заметались в чёрном пространстве. Словно играя, они отскакивали друг от друга и собирались в скопления, небольшие вихри, шары и спирали, чтобы потом вновь разлететься, превратившись в беспокойный рой. Вдруг пространство начало светлеть, а искорки терять свой блеск, и я снова оказалась в какой-то жидкости, но темной, густой как мед, первозданной… Характер движения частиц изменился, теперь они замедлились и, словно нехотя, рассекали толщу жидкости. Я наблюдала за их танцем, а в голове вертелась мысль — как я могу дышать в воде? Почему не видно моего тела? Частички кружили вокруг меня и вдруг разом направились в мою сторону, словно я была центром притяжения. Охватив меня беспокойным роем, они словно проникали в меня, наполняя ощущаемой субстанцией, делая меня плотнее, осязаемее. И… живее.