Проворный появился из воздуха на том же месте, умудрившись поставить лапы так аккуратно, что не напоролся ни на одну из десятков торчащих из почвы игл. В два прыжка он выбрался из опасной зоны, и мы помчались дальше, стараясь больше не касаться нитей-стеблей. Казалось, мы бежим по некоему аттракциону из Диснейленда, взлетая на холмы и пересекая овраги — кругом пестрели эти чертовы шары. Увы, ни речек, ни ручейков на пути не встречалось, сухой воздух драл горло, возможно, именно эти костевики высосали всю влагу из атмосферы.

Итак, первый же переход через границу подтвердил информацию Говорящей. Наша группа не распалась. Но я задумался вот о чем — как быть, если в нашей шестерке не окажется такого же персонажа, как Шоколадка, с его сверхчуйкой к переходам? Мы же не можем блуждать вечно, в призрачной надежде, что Пробой наконец закончится и границы успокоятся, позволив наконец пройти к Флагу. Если лимит на время нахождения в Заповеднике — сорок дней…

Сорок дней?! Чертов Симбо включился, донес мотиватор-предостережение, и снова уснул. Флаг остается открытым сорок дней, постепенно угасая и теряя энергию. Если группа прибывает позже, то может не хватить энергии на переброску. Ненавижу тебя, Симбо. Раньше не мог подсказать? Давай я сам буду решать, какая инфа актуальна, а какая нет? Молчишь? Иди в задницу.

В общем, выходит, эти шерстяные черти нужны мне не меньше, чем я им. Пробиваться к Флагу нужно быстрее, а Проворный умеет выбирать оптимальный маршрут, в отличие от меня. Свои предположения насчет кошачьих задумок, естественно, я со счетов не сбрасывал. Но насколько это соответствует действительности… И значит ли сам факт ограничения энергии на переброску, что лишних пассажиров взять не выйдет? Или просто нужно поспешить, чтобы этой энергии оставалось как можно больше и хватило на всех?

Сорок дней. Сакральное число, поневоле задумаешься. Сорок дней дается на адаптацию сознания после прихода Жребия в родном мире. И не больше сорока дней ты можешь находиться в Заповеднике. Также сорок дней — важный период, который часто встречается в Библейской истории. Пророк Моисей постился сорок дней, прежде чем получил скрижали Закона. Израильтяне странствовали по пустыне сорок лет, прежде чем пришли в землю обетованную. И на сороковой день после смерти душа человека получает “жилплощадь” — в райских обителях или в аду…

В какой-то момент я задумался слишком сильно и, как следствие, едва не поплатился.

Прохлопал переход в новую локацию и не принял во внимание, что Проворный на пару шагов резко свернул в сторону, корректируя маршрут. Земля прямо под ногами вдруг просела, расступилась, и я провалился в темную глубокую яму. Не успело сердце испуганно екнуть, как кроссовки погрузились в податливое дно, испещренное крупными отметками неведомых звериных лап.

Секундная дезориентация, паническая попытка понять, что происходит. Яма оказалась норой, причем проходной — я сразу бросился на проблеск света впереди, на всякий случай выхватывая травмат. Нахрен такие приключения, не собираюсь выяснять, кто вырыл это убежище, явно ведь не мышь, раз можно пробежать, почти не пригибаясь…

Метров через десять выскочил наружу, рывком взобравшись по мягкой осыпи, с колотящимся сердцем и испариной на лице. Все трое котов уже стояли здесь и откровенно ухмылялись, глядя на мой взъерошенный вид и измазанную землей физиономию. Больше всего, естественно, веселился Шоколадка. Перхал от смеха, словно чахоточный.

Не обращая на него внимания, я настороженно осмотрелся. Вид представшей глазам локации был… интересный. Заросшая высотой по щиколотку и красной как кровь травой равнина пестрела угольно-черными пятнами нор, каждая нора находилась примерно в тридцати метрах друг от друга. Видимо, зоны влияния подземных обитателей. Присев на корточки, я зачерпнул ладонью почву — мягкая и жирная как лучший в мире чернозем. И такая же мягкая трава — она расплывалась в пальцах кровяным соком с похожим на хлор едким специфическим запахом, стоило лишь слегка сжать стебельки.

— Похоже, хозяина норы нет дома, — небрежно предположил Верный, ловко прокручивая в пальцах копье, как раньше крутил свой жезл.

Проворный что-то согласно рыкнул, затем снова издал набившее оскомину ритмичное кряхтение. Веселый парень. Будь я на его месте, пожалуй, тоже бы посмеялся.

— Говорит, что хозяин не успел меня почуять, — любезно перевела его реплику Говорящая, похоже, сама едва сдерживаясь от смеха. — Но это можно исправить, если спихнуть тебя в нору снова. Шутка.

— А его ты говорить не научила? — буркнул я.

— У Проворного не такие развитые способности к чужим языкам, — пояснила шерханка.

— Ясно. Дефективный.

Кошак мгновенно перестал ухмыляться и что-то яростно замяукал, потрясая копьем и глядя на меня злющими желтыми глазами.

— Он не говорит, но понимать — понимает, — с озорной ухмылкой уточнила Говорящая. — Так что ты поосторожнее. Мы договорились, что убивать он тебя пока не будет, но отвесить подзатыльник — запросто.

— Пока не будет? — сразу прицепился я к фразе, пропустив насмешки мимо ушей и мысленно уже хватаясь за травмат.

— Я оговорилась, — пожала плечами кошкодевочка, глядя на меня совершенно невинным взглядом. — Не очень хорошо строю фразы.

— Поохотимся? — деловито предложил Верный. Пока мы препирались, он бдил за окружающей обстановкой и не спускал взгляда с норы. — Твари должны быть крупными. Искры будут не лишними.

— Нет, — Говорящая развернулась и закончила уже на бегу, бросив из-за плеча: — Не люблю драться под землей.

И ни слова возражений, ни от Проворного, у которого явно руки чесались подраться хоть с кем нибудь, ни от Верного. Говорящая действительно лидер. Интересно, почему? Сила в ее Аспекте? В ее личности? В чем-то еще?

Снова бег. Снова я в коробочке, но теперь внимательнее смотрю под ноги. Черт с ними, с насмешками, гораздо важнее, чтобы какая-нибудь тварь не откусила весьма нужную для жизнедеятельности часть тела. Тут я вполне согласен с Говорящей, сражаться под землей — не лучшая затея. Через пару часов все равно тихой сапой наберу на четвертый ранг. Так что норы мы предусмотрительно огибали, черные отверстия были хорошо видны на красном поле. Что же они тут жрут, эти подземники? Друг друга? Или соседей, забредающих с других локаций? Границы ведь прозрачны для всех. Наверное.

Трава при каждом шаге с чавканьем брызгала под ногами густым соком, довольно быстро заляпав кроссовки и штанины почти по колено. Кошки тоже “одели” глянцевито склеившие шерсть красные “чулки”. Вид у нас, как у мясников из вусмерть загаженного цеха по забою крупного рогатого скота. Не знаю, как там это в реальности выглядит, но вот такая мрачноватая ассоциация.

Метка Златы на системной карте неслась навстречу с завидной скоростью, создавалось впечатление, что мы вот-вот должны ее настигнуть. Скорее бы…

Резкая остановка перебила мысли и мечты. Состоялись короткие мяукающие переговоры между сгрудившимися кошаками. Зараза, как же быстро мелькают их лапы, подкрепляя разговор жестами, когда им не приходится “притормаживать” в общении со мной. Быстрые, сволочи. Чем дольше с ними нахожусь рядом, тем меньше уверенности, что успею свалить в свое измерение в случае аврала. “Пока убивать не будет”… Что, если это не шутливая оговорка?

— В чем дело? — Пришлось вмешаться.

— Здесь граница, — ответила за всех Говорящая. — Проворный чует две оптимальные для маршрута точки перехода. За одной он уловил запах воды, во вторую уходит след запаха твоей спутницы. Что выбираешь?

Я бегло глянул на свою “карту”. Что-то с их утверждением было не так. В данный момент метка Златы вдруг резко отдалилась, похоже, смещение границ перебросило ее через несколько локаций сразу. Впрочем, какая разница, главное, найти хоть кого-то…

Но с учетом изменившихся условий торопиться уже не хотелось. Я по-прежнему слишком плохо знал кошаков. Нужно больше времени.

— Вода, — принял я решение, машинально облизав потрескавшиеся от обезвоживания губы шершавым языком.