Уитт закончила обход смотровой площадки вокруг башни, убедилась, что погода хорошая, осмотрела аэропорт и обозрела все подразделения “хоков” и “эвенджеров”, расположенные вокруг и внизу. Вдали, к югу, возникли в туманной дымке два истребителя F-16, они взлетели в небо с базы в Далласе, затем, оставляя за собой белый пушистый след, свернули к востоку. Надо же, истребители... Такое скорее можно увидеть где-нибудь в Бейруте, Багдаде или Тель-Авиве, но никак не здесь, в Техасе. Что случилось с миром, если какой-то террорист-одиночка способен держать всю страну в напряжении и страхе, заставить власти ограничить права честных граждан, чтобы хоть как-то защитить их?

Уитт вернулась в свою маленькую штаб-квартиру, оснащенную несколькими радиопередатчиками, компьютерами и радарами. И не успела она войти, как один из радиопередатчиков ожил:

– Всем подразделениям “Тигр”, всем подразделениям “Тигр”, внимание, вызывает центр!

Уитт схватила трубку радиотелефона, напрямую связывающего ее с находившимся внизу грузовиком ГИКЦ.

– “Тигр-100” слушает!

Снаружи грузовик ГИКЦ казался огромным, но места в нем хватало лишь троим. Боевой офицер батальона, капитан Джим Коннор, сидел слева, перед большим двенадцатидюймовым цифровым радароскопом, снабженным лампочками, индикаторами и клавишной системой. Это он принимал решение, должно или не должно подчиненное ему подразделение выпустить ракету по вражеской цели, и принимал на себя всю ответственность за проведение операции, если связь между ним и начальником ПВО, осуществляемая в системе АВАКС, оказывалась по каким-либо причинам прерванной. Старший сержант артиллерийской технической службы Майк Пьерини сидел справа, перед таким же с виду радаром. Пьерини отвечал за опознание всех целей, возникших на экране радара, и их подразделение на своих, враждебных и неизвестных – на тот случай, если ребятам из АВАКС такое опознание провести не удастся. Он помогал Джиму Коннору и поддерживал связь с ракетными подразделениями.

Между ними располагался матричный принтер, а над их головами – статVC-дисплей всех ракетных снарядов, размещенных в подразделениях под командованием Уитт. Считывая с одного из дисплеев, Коннор ответил:

– “Тигр-100”? Все подразделения докладывают о полной боевой готовности, мэм! “Пэтриот-96”, “хок-36” и “эвендхср-стингер-64” доложили полную боевую готовность. Все подразделения исполняют команду “огня не открывать”!

– Хорошо. Конец связи, “Тигр-100”.

Подполковнику Валери Уитт было бы небезынтересно узнать, что начальником ПВО южных и центральных районов Соединенных Штатов назначен человек, который был на десять лет молохе се, на пять лет меньше прослужил в армии всего лишь в чине майора. Но именно таков был Уильям Кестрел по прозвищу Кид, находившийся сейчас на борту “Тигр-90”, а проще говоря, в самолете “Е-ЗС сентри”, где, помимо него, находились также радарные, сигнальные и контрольные системы. Голубоглазый, светловолосый, хрупкий Кестрел выглядел даже моложе своих тридцати восьми и уж куда моложе любого из двадцати двух членов экипажа, хотя на самом деле был здесь, вероятно, самым старшим.

Кестрел был одним из командующих одиннадцатью подразделениями ВВС, находящимися сейчас в воздухе на таких же самолетах, что позволяло покрыть почти всю континентальную часть территории США. На северо-востоке Е-ЗС базировались в Элизабет-Сити, северная Калифорния, в Эллентауне, Пенсильвания, и Индианаполисе, штат Индиана, на юго-востоке – в Гейнсвилле, Флорида; центральные области контролировались из Де-Мойна, штат Айова, а район Скалистых гор – из Симарона, Нью-Мексико, и Биллингса, Монтана. Центрами базирования Е-ЗС на юго-западе были Мормон-Меза в Неваде и Портвил в Калифорнии, а на северо-западе – Лейк-Вью, Орегон. Летевший на высоте двадцати девяти тысяч футов “Е-ЗС сентри”, оснащенный мощными радарами наблюдения AN/APV-2, закрепленными на тридцатифутовом блюдце ротодома в верхней части этого самолета, представлявшего собой переоснащенный “боинг-707”, мог обнаружить и проследить за перемещением любого летательного аппарата в радиусе трехсот миль.

Три часа назад они дозаправились в воздухе, а в общей сложности экипаж Кестрела находился в полете вот уже около восьми часов. Им предстояло отдежурить еще четыре часа, пока на смену им не взлетит с базы ВВС в Тинкере, Оклахома-Сити, другой Е-ЗС. В обычных обстоятельствах эта работа могла показаться скучной и утомительной. Поток воздушного движения значительно снизился после того, как правительство распорядилось, чтобы все самолеты, пролетающие над территорией США, взлетали и садились только в аэропортах с башнями наземной контрольной службы, сообщали о своем маршруте заранее и не удивлялись, если их постоянно будут держать под контролем радаров. К тому же людям вовсе не улыбалась перспектива быть заживо похороненными под развалинами аэровокзала, на который в любую секунду могло свалиться несколько тонн взрывчатки, а потому число желающих летать изрядно сократилось.

Пассажирские и коммерческие самолеты, стоявшие на земле без движения, сменили военные истребители. Они эскортировали обычные авиалайнеры, пролетающие над территорией США. По самым скромным оценкам, в воздухе одновременно находилось свыше двухсот истребителей F-16 и F-15, и это только приписанных к ВВС национальной гвардии, а также еще добрая сотня других. Они плотно садились на хвост любому самолету, неважно, большому или маленькому, если он вдруг отклонялся от курса, нарушал хота бы одно из новых правил, или если пилот делал либо говорил что-нибудь подозрительное. За последние двенадцать часов не было, пожалуй, на территории США ни одного аэродрома с бетонной взлетной полосой длиной минимум пять тысяч футов и заправочной станцией для реактивных двигателей, на который хотя бы раз не приземлился истребитель.

Судя по показаниям на радаре Кестрела, все военные самолеты находились сейчас в воздухе. И все до единого были крайне необходимы ему сейчас, потому что, казалось, во вверенный ему сектор как назло устремились все бестолковые пилоты, все борта с неисправной радиосвязью и системой сигналов, все заблудившиеся и сбившиеся с курса машины. Труднее всего пришлось ночью, когда новые правила только что вступили в действие, но и теперь, хотя близилось утро, нарушителей, путаников и просто остолопов, возомнивших, будто они умеют летать, похоже, не убавилось.

– Всем подразделениям “Тигр”, всем подразделениям “Тигр”, говорит “Тигр-контроль”, – начал Кестрел, и голос его, передаваемый в системе спутниковой связи, звучал у всех в наушниках так, словно Кестрел был прямо у них над головой. – “Тигр-100”!

– “Тигр-100” слушает, – ответила подполковник Уитт из аэропорта Даллас-Форт-Уэрт. – Все подразделения в полной боевой готовности, подтверждаем команду “огня не открывать”!

– “Тигр-200”!

– “Тигр-200” слушает, все подразделения в полной боевой готовности, подтверждаем команду “огня не открывать”, – ответил командир батальона, размещенного в международном аэропорту Хьюстон-Хобби и охранявшего также хьюстонский межконтинентальный. Перекличка продолжалась. Кестрел по очереди связывался со всеми подразделениями в Новом Орлеане, Мемфисе, Литтл-Роке, Оклахома-Сити, Тузле, Джексоне и Спрингфилде. Не во всех этих пунктах размещались ракеты “пэтриот”, но хотя бы по два подразделения с ракетами “эвенджер-стингер” и по одному с “хок” там обязательно было. И всех их контролировал Кестрел из своего Е-ЗС.

– Ладно, все на местах, похоже, эту ночь мы благополучно пережили, – доложил майор Билл Кестрел адмиралу Айэну Хардкаслу и подполковнику Элу Винсенти, наблюдавшим за развертыванием систем ПВО. Поскольку аэропорт Даллас-Форт-Уэрт считался важнейшим и самым загруженным в стране, а нападение Казье на мемфисский международный произошло совсем недавно, логично было предположить, что следующий свой удар он нанесет именно здесь, и на защиту Форт-Уэрта было брошено невиданное количество людей и техники. Идеальное место для наблюдения за работой системы в целом, идеальное место для выявления всех потенциальных неполадок. – Однако есть признаки, что некоторые пилоты уже начали пробовать нашу систему на зуб.