Они и погибли первыми. Молниеносным движением тот выхватил клинок и тут же обрушил его на голову шулера, вырвавшегося чуть вперёд. Под визг жены трактирщика часть черепа, разбрызгивая кровь и кусочки мозга, пролетела и ударилась об пол. Одновременно с этим незнакомец повернулся, перехватил руку второго противника, и вонзил его нож ему же в горло. Разжав пальцы, он подхватил со стола тяжёлую глиняную кружку, и запустил её точно в лицо бандиту, стоявшему рядом с Дроганом. Кости коротко хрустнули, и тот с бульканьем осел на пол. Не растерявшись, Дроган шагнул вперёд и обрушил кулак на остававшегося на ногах оборванца, опрокинув его.

Весь бой занял пару мгновений. Визг Маришки затих на высокой ноте.

— Однако, — хмыкнул Дроган. — Давно таких ловких бойцов не видывал.

Незнакомец повернулся, оценивающим взглядом обвёл его, Ладу и отца Тихомира.

— Прославленный Орден охотников, я полагаю? Рискну предположить, что дорога ваша лежит в деревню Медянку. Что ж, в таком случае нам по пути. Буду рад на деле оценить ваши легендарные навыки. Позвольте представиться — Ратибор, посланник князя Мирослава.

— Как ты узнал, что мы — из Ордена? — спросил Дроган, уплетая ужин.

Мёртвых и выживших бандитов к тому времени выволокли наружу стражники. Те, должно быть, уже висели в петле, как и обещал Ратибор.

— Полно, — усмехнулся княжий посланник. — Слепой монах, женщина в классической шляпе и высоком кожаном воротнике. Вы довольно приметны, а в нашем славном граде не так много охотников.

Дроган пожал плечами. Лада догадывалась, что, в сущности, ему всё равно.

— Что посланнику князя делать в забытой Создателем деревушке? — спросила охотница.

Ратибор прищурился и сделал большой глоток из стоявшей перед ним глиняной кружки. В ней плескалась обычная вода.

— А что там делать охотникам на ведьм?

— Свою работу, я полагаю.

— Ну а мне — свою. Безопасность княжества, знаете ли.

— Посланец его светлости появился в Чёрном ручье, — проскрипел отец Тихомир, не подававший голоса с самой схватки с бандитами. — Теперь направляется в Медянку. Стоит ли Церкви начинать беспокоиться? Возможно, Орден чем-то вызвал недовольство князя Мирослава?

Ратибор пожал плечами.

— Я — простой человек, связанный службой. Еду, куда скажут. Делаю, что велят. Князь повелевает отправиться в Медянку — я сажусь в седло и гоню коня.

— И что же именно его светлость хочет от тебя в этот раз?

— Исполнять его волю и помалкивать. Всё, как обычно.

Дроган усмехнулся. Лада недовольно нахмурилась. По лицу отца Тихомира сложно было что-то сказать — большая его часть была скрыта повязкой. Монах продолжал сидеть с прямой, словно жердь, спиной. Казалось, он был глубоко погружён в свои мысли. Спустя пару минут тишины старик тяжело поднялся и протянул руку Ладе.

— Я устал. Мне надо как следует отдохнуть перед завтрашней дорогой.

— Доброй ночи, — пожелал Ратибор.

— И тебе, сын мой. Да хранит Создатель твой сон.

Опираясь на подставленное предплечье Лады, монах вылез из-за стола и направился к лестнице.

— Отец, ты так и не сказал, почему мы сами едем в Медянку, — напомнила Лада в полголоса, когда они отошли подальше.

Обернувшись, охотница убедилась, что Дроган и Ратибор тихо разговаривают о чём-то, не обращая на них внимание.

— Множество простых людей помогает Ордену, как ты знаешь, — отозвался Тихомир. — Есть и те, что служат лично мне. Те пять дней я потратил, следя, не дёрнется ли какая нить на моей паутине. Пауки чем-то на меня похожи, ты не думаешь? Они страшны, уродливы, но в конечном итоге избавляют дом от паразитов.

— Мне не кажется, что ты страшен и уродлив, отец.

Монах покачал головой.

— Значит, ты пока ещё не так мудра, как мне бы хотелось. Так или иначе, до меня донеслась весть о том, что в Медянке ловят ведьму.

— И как это связано с Пожирателем?

— Знаешь, откуда пошло название деревни?

— Рискну предположить, что неподалёку находились медные рудники? Селяне не особенно изобретательны.

— Верно, — усмехнулся монах. — Ты совершенно права. Предгорья здесь изрыты старыми заброшенными ходами. Когда-то Медянка была большим процветающим поселением шахтёров, где добывали олово и медь. Не серебро, конечно, но и эти металлы прибыль приносили немалую. Как часто бывает, местный люд возгордился, стал всё больше отдаляться от Создателя, поддаваясь порокам. Пока однажды жителей Медянки не настигла заслуженная кара. Деревенский голова, опоённый жаждой власти, каким-то образом открыл тайное знание. Постепенно он наращивал свою силу, и могущество его в конечном итоге стало так велико, что все жители поселения стали его марионетками. Он подчинял своей воле всё живое — людей, животных. Больших жертв стоило одолеть его. Но тело этого ведьмака так и не нашли, хотя и был он смертельно ранен. Ну а Медянка так с тех пор и не оправилась, осталась лишь горстка селян. Шахты вскоре истощились и были заброшены. Среди местных же ходит легенда, что старый ведьмак умер, но дух его по сей день остаётся рядом с телом, где-то в глубине подземных переходов.

— Поучительная история, отец, но, при всём уважении, я не понимаю, какое отношение она имеет к культу Пожирателя.

— Вы столкнулись с его знаком в Чёрном ручье, когда местная ведьма пыталась освободить Волчьего пастыря. Одновременно с этим в Медянке тоже появилась ведьма. И здесь также существует легенда о запечатанном духе. Мне кажется, это с трудом можно назвать совпадением.

— Как скажешь, — Лада с сомнением посмотрела в скрытое повязкой лицо Тихомира. — Но уж очень это похоже на домыслы.

— Не подвергай сомнению мои решения, дитя. Нам всё равно следует проверить это место.

— Как скажешь, отец, — повторила охотница, покорно склонив голову. — Мы пришли. Вот твоя комната. Мне помочь тебе устроиться?

— Нет. Ступай. Я устал и хочу отдохнуть. Да пребудет с тобой благословение Создателя.

С этими словами монах скрылся за дверью. Оставшись одна, Лада посмотрела в сторону лестницы. Миг она сомневалась, не вернуться ли в зал, но затем решила, что и для неё день прошёл нелегко. Пройдя дальше по полутёмному коридору, Лада оказалась у своей комнаты и, не раздеваясь, легла на кровать. Уже засыпая, она вспомнила, что так и не добралась до бани.

Серый рассвет застал отряд за сборами. Наскоро перекусив за счёт трактирщика, они выдвинулись в дорогу. Лада куталась в плащ от ветра. Несильного, но стылого, пронизывающего. Охотница легонько подстегнула лошадей, и те лениво поплелись к воротам, волоча за собой повозку. Вслед им доносился унылый скрип верёвок, перекинутых через толстую нижнюю ветку берёзы, росшей неподалёку от частокола. Лада старалась не обращать внимание на повешенных, но всё же заметила, что вороны успели полакомиться свежим угощением. Бандит, угрожавший ножом трактирщику, провожал её в путь кривой безгубой ухмылкой.

Вскоре дорога окончательно испортилась, превратившись в две разбитые колеи. Повозку мотало из стороны в сторону и Дроган, будучи более умелым возницей, заменил Ладу на козлах. Женщина видела, что он несколько раз пытался завязать разговор со старым монахом, но тот словно не замечал воителя. Отец Тихомир сидел молча, нахохлившись, в своей потрепанной чёрной рясе напоминая огромного ворона.

Лишь однажды он нарушил молчание. Хриплым голосом монах велел остановиться и повёл носом, словно принюхиваясь к чему-то. Посмотрев в направлении, куда было повёрнуто его лицо, Лада увидела в стороне от дороги большой стоячий камень, перед которым лежал камень поменьше. Присмотревшись, охотница заметила оплывшие огарки свечей, мелкие подношения и венки увядших цветов.

— Дорожное святилище.

Лада обернулась на голос. Рядом, возвышаясь в седле, застыл Ратибор. Он тоже внимательно всматривался в найденное место поклонения.

— Да, мы встречали такие в путешествиях. Обычно крестьяне устраивают небольшие часовни и алтари у дорог, чтобы просить о покровительстве в пути.