Казалось, враг даже не заметил этого. Он ударил Ладу наотмашь в лицо. Высокий кожаный воротник слегка смягчил попадание тяжёлого стального наруча, но всё же ноги Лады подкосились, сознание поплыло, и охотница рухнула у стены. Ей оставалось лишь беспомощно наблюдать, как Мормагон безуспешно пытается выдернуть застрявшее оружие. Убийца резко развернулся, вырывая рукоять из руки музыканта. Тот лишь смотрел на него, расширенными от ужаса глазами.

Дроган уже был на ногах. Губы решительно сомкнулись в узкую линию. Брат всегда сохранял хладнокровие в ситуациях, когда другие лишь замирали от страха. Так было и в этот раз. Не теряя времени, он ткнул топором. Верхняя часть массивного лезвия легко вошла в бок убийцы, пробив кольчугу. Но, как и в прошлый раз, загадочное существо словно не почувствовало удар, который для других стал бы смертельным. Дроган отпустил рукоять и схватил шлем врага, пытаясь сломать ему шею. Но тот сдавил его запястья мёртвой схваткой. Противники замерли, стараясь перебороть друг друга. Сквозь пелену перед глазами, Лада видела, как хватка её названного брата медленно разжимается. Ещё немного, и убийца освободится и сможет перейти в атаку.

Этому не суждено было случиться. Рванувшись к жертвеннику, Мормагон схватил бедренную кость, оторвав её от скелета, несколько раз ударил о плиту, раскалывая пополам, затем кинулся к врагу. Тот успел обернуться, отпустив Дрогана, но теперь уже воитель перехватил его руки.

Удар музыканта был точен. Осколок кости вошёл прямо над бармицей и вонзился в голову. Убийца рухнул на колени, рванулся в хватке Дрогана, затем осел на землю. Воитель разжал руки, и доспех с лязгом упал на земляной пол. Кто бы ни был внутри стальной брони, теперь он был мёртв.

Дроган сразу же бросился к Ладе. Подложив руку под затылок, он приподнял её голову, осматривая лицо.

— Я в порядке, — попробовала произнести охотница заплетающимся языком.

Но изо рта вырвалось лишь невнятное бормотание.

— Вот, дай ей понюхать.

Мормагон тоже был рядом, доставая из сумки небольшую склянку.

— Нюхательная соль?

Музыкант кивнул.

Лада попыталась помотать головой, не желая иметь дела с таким лечением, но сознание лишь поплыло ещё больше. Дроган вынул пробку, и мозг Лады словно пронзило раскалённым прутом. Туман отступил. Тяжело вздохнув несколько раз, охотница обмякла, уставившись взглядом в потолок. Прошла пара минут.

— Всё, помогите мне подняться.

Ещё чувствуя слабость, Лада подошла к телу поверженного врага, опираясь на руку Дрогана. Труп лежал на спине. Из шлема торчал обломок кости. Наклонившись, Мормагон выдернул его и отбросил в сторону.

— Ну что, посмотрим, кто это был?

Дроган кивнул.

— Только будь осторожнее. Мало ли, что там, — предостерегла Лада.

Мормагон кивнул. Повозившись немного, он стянул шлем, открывая голову существа.

Серая кожа туго обтягивала кости. Под щеками, будто разрезанными вдоль челюстей, выглядывали ряды заострённых зубов. Уцелевший глаз был белёсым, словно у мертвеца. Из зияющей дыры в пробитой глазнице не вытекло ни капли крови. Волосы давно выпали, обнажив уродливый вытянутый череп. Если это и был когда-то человек, то он давно уже превратился в чудовище.

— Что это за тварь? — потрясённо спросил Мормагон, отступая на пару шагов.

Дроган сплюнул. Как и Лада, он знал ответ.

— Вурдалак. Пожиратель мертвечины.

— Вурдалак, здесь? Сколько их уже не видели в Миргороде, лет сто?

Дроган пожал плечами.

— В любом случае, этого будет достаточно. Письмо Тихомира и голова твари помогут нам отмыться от обвинений в убийстве Ярополка, — сказал воитель и бросил мрачный взгляд на Ладу. — А вот с Ратибором будет посложнее.

Охотница не отвела глаз, исподлобья глядя на брата.

— Ну, так что, тогда пора отправляться к епископу? — неуверенно произнёс Мормагон.

Дроган повернулся к нему, и музыкант примирительно поднял руки.

— Эй, я не хочу быть тем, кто влез между двумя дерущимися, и в итоге его били оба. Но вы же давние друзья. Практически семья. Чтобы выпутаться из этой истории, нам нужно действовать вместе! Вы не хотите поговорить, обсудить возникшие противоречия?

Дроган взмахнул топором и отсёк голову вурдалака. Положив её в полотняный мешок, он развернулся и направился к выходу.

— Нет.

И, не дожидаясь спутников, нырнул в проход.

Лада вздохнула.

— Послушай, я ценю то, что ты пытаешься сделать, но ничего не получится. Дроган чувствует свою ответственность за нас. Пока ситуация не разрешится, так или иначе, он будет таким ершистым. Дело даже не в том, что он злится на меня. Его выводит из себя то, что нам угрожает опасность, а он ничего не может сделать.

— Не все проблемы решаются ударом топора. Но мы должны быть заодно, — упрямо повторил Мормагон.

— Мы заодно. Не беспокойся по этому поводу. Нам пора идти.

Снаружи уже рассвело. Ночь унесла с собой туман и холод. Над головами беглецов раскинулось чистое, голубое небо. Бриллианты росинок сверкали в траве. В воздухе висел слабый запах сырой земли. Издалека доносились трели птиц.

Мормагон вдохнул полной грудью.

— Сегодня будет добрый день, — сказал он. — Уверен, он принесёт нам удачу.

— Почему твоего приятеля прозвали Скорняком? — спросил Дроган.

Мормагон пожал плечами.

— Потому, что он — скорняк.

— Каким образом кожевенник может помочь нам встретиться с епископом?

В ответ музыкант шутливо погрозил пальцем.

— Нет мудрости в том, чтобы судить о человеке по его роду занятий, милсдарь охотник на ведьм!

С этими словами Мормагон двинулся вглубь проулка.

— Что за глупость? — бормотал Дроган себе под нос. — Именно, что я — охотник на ведьм. Поэтому можно ожидать, что я — неплохой сыскарь и боец. И если я увижу перед собой сборщика налогов, то вряд ли буду подозревать его в доброте и милосердии.

— Но разве ангелы господни не ходят иногда по земле под видом бродяг?

Дроган на миг задумался.

— Ежели вдруг окажется, что Брог Скорняк — посланник Создателя, я, пожалуй, съем свои башмаки.

Мормагон усмехнулся и постучал в неприметную дверь из крупных досок, усиленную стальными полосами. Прошла минута, пока кто-то, наконец, не открыл небольшое окошко в середине. Лада не видела этого человека, но тот, должно быть, узнал музыканта. Створка со стуком затворилась, щёлкнул замок, послышался звук отодвигающегося засова, и дверь слегка приоткрылась. Не теряя времени, Мормагон шагнул вперёд.

Лада чуть замешкалась, переступая порог. Не решил ли Мормагон сыграть какую-то глупую шутку? Дроган был прав — не похоже, чтобы обитатель этого места мог помочь встретиться с самим епископом.

В нос ударил запах танина, дублёной кожи и целого букета трав. В небольшой комнате была обустроена мастерская. Свободного пространства внутри почти не оставалось. У стен в строгом порядке стояли колодки для обуви, столы для раскройки и формовочные опоры. Приготовленные для работы кожи висели на свисающих с потолка крепежах. Несмотря на огромное количество вещей и, очевидно, кипевшую работу, всё здесь находилось на отведённых местах, не допуская ни малейшего хаоса в отлаженный механизм.

Посреди мастерской, за широким выщербленным столом, сидел невысокий человек. Он поднял голову, глядя на посетителей огромными глазами, увеличенными толстыми линзами очков. Отложив нож, незнакомец растянул губы в широкой холодной улыбке.

— Посмотри, Утятя, кто к нам пожаловал, — произнёс он, обращаясь к кому-то, стоящему за дверью.

В ответ из теней вынырнул худой парень лет шестнадцати, похожий на огромную бесхвостую крысу, и закрыл дверь. Ладе даже показалось, что тот принюхался, повернув в их сторону тонкий длинный нос.

— Мастер Мормагон, хозяин. Давненько его не было.

— Верно, давно. С чем пожаловал, бродяга? Дело пытаешь, аль как обычно? Носишься по полям неприкаянной былинкой?