Снова тихий ответ и удаляющиеся звуки шагов.

— Проверь, не воротилась ли Лада, — велел Дроган.

— Я здесь, — отозвалась охотница, чуть приоткрыв дверь.

Увидев её, Дроган не смог сдержать усмешку, а Мормагон открыто рассмеялся.

— Прости, — тут же осёкся он, взглянув на выражение лица охотницы. — С тобой всё в порядке? Выглядишь так, будто женское естество твоё не смогло противиться природному влечению, и ты решила изгнать нечестивую пыль и грязь из дома, в котором мы нашли кров и пищу.

— Господь завещал нам «не убий», — мрачно проронила Лада. — Но, кажется, ничего не говорил насчёт «не давай в зубы ближнему своему».

— Он велел возлюбить ближнего, как самого себя, — напомнил музыкант.

— А я любя, — пообещала охотница, сжимая кулак.

Между тем Дроган прошёл к своей поклаже и, порывшись в ней, вытащил тряпку. Смочив её водой из бурдюка, протянул Ладе.

— Остынь. Приведи себя в порядок, чтоб не вызвать подозрений. Потом я попрошу у слуг воды. А пока рассказывай, что нашла.

Протирая одежду и лицо, Лада коротко поведала о том, что успела узнать за это время. Когда рассказ подошёл к концу, Дроган скрестил руки и прижался спиной к стене.

— Может ли быть так, что женщина, запертая в комнате, это та же, что изображена на картине?

Лада пожала плечами.

— Кто её знает? В любом случае, не думаю, что мы чего-то добьёмся от неё.

— Смогла бы эта сумасшедшая старуха выткать полотно, которое подсказало, где её искать? — спросил Мормагон.

Ладе оставалось лишь развести руками.

— Так много вопросов. Так мало ответов.

— Лада, — Дроган сделал паузу и внимательно посмотрел на названную сестру. — Та женщина говорила, что Мстислав — это зло. Боюсь, нам придётся удостовериться в этом.

— Что? — спросила Лада, нахмурившись. Затем поняла, куда клонит брат и запротестовала: — Нет! Нет, я не буду этого делать, должен быть другой способ!

— Времени мало. Скоро нас выгонят отсюда за то, что шастаем, где ни попадя. Поторопиться нужно.

Лада яростно скребла одежду тряпкой.

— Что происходит? — решил уточнить Мормагон.

— Он предлагает мне воспользоваться моими способностями. Сотворить заклинание прорицания.

— Так в чём проблема? Я видел, как ты это делаешь.

Охотница покачала головой.

— То были лишь мелкие фокусы. Прорицание — это уже серьёзно. Я не хочу прибегать к нему.

— Да почему же?

— Из-за того, чем является магия, понятно? — выкрикнула Лада, поднимаясь на ноги и отходя к окну.

Она обняла себя руками, и некоторое время следила за солнечным лучом, пронзившим набежавшее облачко. Постепенно охотница успокаивалась. Её спутники молчали. Наконец, Лада продолжила.

— Так получилось, что магия — часть меня. Я откуда-то знаю, как формировать заклинания. Люди боятся подобных мне, и не просто так. Но среди священников есть и другие, кто разбирается в этих материях лучше, чем позволено обычным людям. От них я и узнала, что топливом для магии служат души людей, попавших в Навь после смерти. Понимаешь? Магия буквально пожирает их.

Мормагон выглядел поражённым.

— Магия пожирает души людей? — переспросил он. — Ты уверена в этом? Любая магия?

Лада никогда до этого не видела музыканта таким серьёзным и сосредоточенным. Он хмурился и потирал подбородок, погрузившись в свои мысли.

— Так мне сказали книжники. Уверена, они хорошо разбираются в этом вопросе, и не стали бы мне лгать.

— Чего это ты так забеспокоился? — спросил Дроган.

— Это ужасная и пугающая новость, как по мне. А ты знал об этом?

Воитель усмехнулся.

— Моя названная сестра — ведьма. Конечно же, я знал.

— Не смей называть меня ведьмой. Ты знаешь, что я этого не люблю. И стараюсь не пользоваться своими способностями без необходимости. Я и сейчас не вижу причины для сотворения такого серьёзного заклинания.

— Она права, — рассеянно сказал Мормагон. — Нам ведь не обязательно знать, действительно ли боярин Мстислав — злобный выродок. Мы можем просто освободить запертую в комнате женщину, и тогда он обязательно проявит себя.

Дроган покачал головой. Подошёл к кровати и поднял походный мешок.

— Так-то мы отплатим за гостеприимство. Ладно, если он и правда — чудовище, поделом ему. Но нам придётся быстро уходить. Не забывайте — он всё же боярин, а не какой-то оборванный бродяга. К тому же, мы на чужой земле. Мормагон, отправляйся в конюшню и подготовь лошадей. Мы с Ладой разберёмся — и к тебе.

Призыв к действию выдернул музыканта из состояния задумчивости. Шутливо отсалютовав, он повернулся и вышел за дверь.

— Идём. Заберёшь свои вещи.

Лада последовала за Дроганом. Ненадолго заглянув в комнату, где провела ночь, она прихватила мешок и присоединилась к названному брату.

— Не попался бы кто по дороге. Выглядим мы нынче очень уж подозрительно, — проворчал воитель.

Им повезло. Коридоры были пусты. Не было слышно ни голосов прислуги, ни шагов. Даже песни крестьян стихли. Лишь беззаботно щебетали где-то за окном птицы и гудели насекомые. Запах старого дерева смешивался с ароматом цветов, приносимым лёгким ветром снаружи, создавая неповторимое, странное сочетание. Словно жизнь и смерть переплелись в этом доме в тесный, неразрывный клубок.

Хотя за окном было ещё светло, коридоры плотно оплетала паутина теней. Солнце понемногу начало клониться к закату.

— Вот эта дверь, — указала Лада.

Дроган кивнул, подошёл к ней и внимательно осмотрел замок.

— Староместная работа. Узнаю руку тамошних мастеров. Так просто его не вскроешь.

— Что ты предлагаешь?

Пальцы Дрогана скользили по древесине.

— Любопытно. Эту дверь явно не единожды ломали. Кажется, что эта железная накладка — для усиления, однако она просто закрывает трещины. Смотри, вот тут. Даже гвозди еле держатся. Дай-ка свой кинжал.

Лада вздохнула, протягивая оружие.

— В который раз говорю — заведи уже свой.

Дроган оставил её жалобу без внимания. Он аккуратно поддел накладку остриём, затем потянул рукоять на себя. Железная пластина недолго сопротивлялась натиску — гвозди почти сразу выскочили из короба вместе с куском древесины. Перед глазами охотников предстал ничем не прикрытый язычок замка. Дроган поддел его кинжалом и толкнул дверь. Та, протяжно застонав, отворилась.

Внутри царил полумрак. Стоило Ладе перешагнуть порог, как она задохнулась от пыли и запаха нечистот. Если коридоры местами были просто неухоженными, то здесь грязь властвовала безраздельно. Она въелась в пол, стены, и даже потолок. Плесень покрывала едва не каждую деревянную поверхность. По полу были раскиданы полусгнившие остатки еды, невесть когда упавшие на него.

Единственным предметом обстановки здесь было массивное кресло с высокой спинкой. Оно стояло прямо посреди комнаты. Даже в полумраке было видно, что и его постигла общая судьба этого места. Ткань свисала клочьями, обнажая нутро, откуда, словно внутренности смертельно раненного животного, вываливался служивший набивкой конский волос.

Рядом с ним, прикованный к ножкам длинной железной цепью, лежал труп. Он невидящими глазами смотрел вверх. В пустоту.

Но стоило Ладе сделать несколько шагов вперёд, как тело моргнуло и повернуло голову. С проворством, неожиданным для такого жалкого состояния, оно рванулось к охотнице.

— Осторожно! — крикнул Дроган, отталкивая названную сестру и поднимая топор.

Кинжал, который он держал в руке, со стуком упал на пол. Но существо и не думало нападать. Взвизгнув, оно отпрянуло и спряталось за кресло. Цепь глухо протащилась по полу следом за ним.

— Пощады! Пощады! — продолжала повторять пленница знакомым Ладе голосом.

Охотница положила руку на плечо брата.

— Это — она. Та старуха, с которой я разговаривала через дверь.

Дроган покачал головой.

— Что ж с ней стряслось-то? Она и на живую-то теперь не похожа. Как прикажешь её отсюда вытаскивать?