— Скажи мне. Только постарайся припомнить всё в точности. На покрове были какие-то символы? Или, может быть, руны?

Отец Хотен кивнул.

— Знаки. Такие странные, незнакомые. Круги, линии и что-то вроде букв.

— Ты сможешь их нарисовать?

— Думаю, да. Память у меня хорошая, а те знаки были уж очень приметными.

Порывшись в сумке, Лада достала восковую дощечку и стило. Хотен принял их из её рук, и принялся старательно выводить узоры. Через некоторое время он протянул доску обратно.

— Вот, так они и выглядели.

Едва взглянув, Лада нахмурилась. Взяв Дрогана чуть выше локтя, она вывела его в алтарный зал.

— Запирающие печати духов, я прав? — спросил тот, едва переступив порог покоев священника.

— И довольно сильные. Похоже, что бы это ни было, оно было запечатано в алтаре и теперь пытается выбраться. Месяц прошёл, Дроган! Скоро демон будет на свободе, и тогда этим людям, скорее всего, конец.

— Кто-то в деревне помогает ему. Эта женщина украла покрывало. Призвала призрачных волков, как только мы отправились к хутору. Погубила скот и ту девчушку, дочь кузнеца.

— Думаю, что и смерть княжеского посланника не была случайной. Идём, времени осталось немного. Надо найти покров, пока алтарь ещё цел, а демон заточён. Будем молиться Создателю, чтобы символы были ещё целы.

Не теряя более ни минуты, охотники распахнули дверь церкви, и вышли в ночь.

Пока охотники были в церкви, на улице пошёл дождь. Из низких туч, едва различимых в наступавшей темноте, на землю падали тяжёлые холодные капли. Выйдя за дверь, Лада огляделась. Натянув посильнее шляпу, она задумалась о том, где теперь продолжить поиски, когда Дроган толкнул её локтем и указал куда-то в темноту. Там, между стен соседних домов, укрылась едва различимая в тенях фигура.

Незнакомец, кем бы он ни был, явно видел, что его заметили, но оставался на месте. Когда охотники направились к нему, тот лишь на шаг отошёл дальше в тень.

«Не ловушка ли?», — мелькнула в голове Лады мысль.

На всякий случай она плавно опустила ладонь на рукоять кинжала, укрытого под плащом.

Земля уже раскисла от дождя, превратившись в грязь. Охотники остановились за несколько шагов до укрывшегося в тенях незнакомца, и Дроган заговорил, перекрывая шорох и стук капель своим глубоким низким голосом:

— Кто ты, и зачем прячешься в канаве, как подвальная крыса? Если хочешь поговорить, выходи на свет.

Оглядевшись по сторонам, тёмная фигура шагнула вперёд, слегка откинув капюшон. Лада узнала её.

— Кто ты и зачем караулишь нас? — нахмурился Дроган.

— Это Вишка, жена кузнеца, — ответила Лада вместо неё, затем обратилась к женщне: — ты не хочешь, чтобы нас видели вместе? Почему?

Взгляд селянки был прямым. В нём не было и тени страха или нерешительности, которые Лада привыкла видеть у собеседников, знающих, с кем они говорят.

— У вас есть то, что вам не принадлежит. Прошу, верните украденное.

— Ты обвиняешь нас в воровстве? — усмехнулся Дроган.

— Если вы можете как-то иначе назвать, когда берут чужое без спроса, то воля ваша. Да только всё равно верните, что взяли.

— А как ты можешь назвать сокрытие тела княжеского посланника?

На лице Вишки, укрытом плотными тенями, не дрогнул ни один мускул.

— Разве же вы не хороните павших в бою? Может быть, вы бросаете тела воинов воронью, а не предаёте земле по обычаю? Или насаживаете на пику, на потеху толпе и корм лесным зверям? Мы не такие, как жители города. У нас принято чтить мёртвых. От земли мы родились, в неё и вернёмся.

— Похоже, ты знаешь, что произошло с посланником князя, — вмешалась Лада, предупреждая спор. — Расскажи нам. И, возможно, нам будет лучше отправиться в корчму, чтобы не вести разговор под ливнем.

Жена кузнеца мотнула головой.

— Ни к чему иным знать о нашей встрече. Что же касается твоего вопроса, ты верно решила. Знаю я, что с княжьим человеком случилось. Загрызли его, как и вас пытались. Когда мы с Хольгой нашли тело, душа уже отлетела. Всё, что нам оставалось, лишь похоронить по нашему обычаю.

— Почему не сказать в деревне? Не отдать труп священнику?

Вишка задумалась, подыскивая слова.

— Тогда бы весть до князя сразу дошла. Пригнали бы солдат, да ведунов. Супротивник наш стал творить дела свои чёрные быстрее. А ведуны, вмешавшись, чего доброго ещё и меня с Хольгой скрутили. Не защитили бы мы тогда свой Чёрный ручей, не уберегли. И так уж мы близки к поражению.

— Ты — ведьма, так? Как и Хольга?

— Как и ты, сестрица, — Вишка внимательно посмотрела прямо в глаза охотнице. От неожиданности та смутилась и отвела взгляд.

— Я не такая, как вы, — только и пробормотала она.

— Почему ты отказываешься? Зачем не принимаешь свой дар?

Взгляд Лады окреп, она подняла голову и взглянула в лицо деревенской ведунье.

— Кому-то — дар, а кому и проклятие. Это — долгая история, которую я не рассказываю первым встречным. Итак, призраки убили посланника князя, и вы спрятали его тело. Потому что противостоите человеку, который хочет выпустить демона, заточённого в церковном алтаре. Ты знаешь, что это за демон, и кто ему помогает? Отвечай прямо.

— Я не знаю, кто пытается выпустить зло на головы наши, — покачала головой Вишка. — Но кем бы он ни был, собственных сил у него нет. Лишь те, что даёт хозяин. Что же до древнего духа, эту легенду знают многие. Было это давно, ещё во времена прадеда моего отца. Тогда все мы запирали двери на окованные медью дубовые засовы, а ставни закрепляли стальными крюками. Зажигали лучины и молились, каждый своим богам. И никто не ходил за плетень после того, как опускалась ночь. Потому как в лесах тогда обитало зло, называемое Волчьим пастырем. Был то огромный волк со шкурой, словно седой. По пятам за ним шла его свита. И всякий, кто встречался им на пути, находил свою смерть. Много душ погубил и пожрал тот дух, пока не очутился в наших краях могучий волхв. Но и ему не удалось тогда до конца одолеть Пастыря. Однако заключил он его в церковном алтаре, а нам сказал, что алтарь будет забирать силу волчью. Но высока была цена. Каждые десять лет жрец должен был приносить в жертву юную деву. И вот, год назад, когда подошёл срок, священник наш был убит. С тех пор Волчий пастырь и забирает силу свою назад. Ещё немного, и сможет он разорвать свои оковы.

— Погоди-ка, — нахмурился Дроган. — Так почему тот волк, которого мы видели у дома Хольги, служит ей, а не этому вашему пастырю?

— То был не волк, а волчица. И не служит она Хольге. Это и была Хольга-травница. Волхв из легенды был её предком. Уж не ведаю, чары ли так подействовали, или проклятие какое, но и сам он, и его потомки, с тех пор могут оборачиваться по своей воле. О том я и толкую — верните сундучок, что взяли. Без него нам всем туго придётся, не сможем сдержать в алтаре силу волчью без зачарованного покрова.

— Ты сказала, что жертву надо было принести год назад? — спросила Лада. — В день, когда погиб прошлый священник?

— Так и есть, — кивнула ведунья.

Охотники переглянулись.

— Что, если дочка старосты повредила ногу не так, как она рассказывала? — озвучила Лада их общую мысль.

Дроган выругался.

— Знал же, что кто-то из деревенских баб служит демону. Уж больно быстро на нас те призрачные волки напали. Так, селянка! Возьми этот сундучок, да отнеси Хольге, а мы пока попробуем с Леной потолковать.

Лада покачала головой.

— Не будем мешкать. Ты лучше возьми коня, да скачи сам. Леной я займусь.

— Может, тебе на хутор отправиться? Кто его знает, как здесь дело повернётся. Прости, но я-то всё ж покрепче буду. А верхом как раз ты лучше управляешься.

— Нет, нужно тебе ехать. Нога почти перестала беспокоить, но не совсем зажила. В седле сейчас не удержусь. И передай мне тот браслет, что нашёл на кладбище. На всякий случай.

Не тратя больше слов на спор, Дроган кивнул, отдал украшение, и вскоре исчез за завесой ливня. Лада тоже развернулась, и направилась обратно к дому старосты. Деревенская ведунья последовала за ней.