– И это все? – поинтересовался Алекс у истекавшего п?отом Гарвея. – Вы хотите сказать, что эта чертова жестянка вполне обеспечивает нашу безопасность?

– Есть и другие меры, – многозначительно ответил Гарвей. – Я же сказал вам – случайности исключены.

– Что это значит, черт побери?

– Это значит, что вы под надежной защитой. Большего сказать вам я не имею права. Да кстати, чел, больше я и сам не знаю. Я рядовой сотрудник, такой же, как и вы. Я говорю и делаю только то, что мне приказано. Я и так уже наговорил предостаточно. Тем более что мне еще предстоит весьма утомительный обратный путь в Порт-Мария.

Человек, который назвал себя Гарвеем, поднялся из-за стола, застегнул свой видавший виды портфель и вразвалочку направился по тускло освещенному залу к выходу. Но по дороге решил поправить здоровье. Он подошел к стойке бара и заказал еще один стаканчик.

Маколиф прервал свои размышления, услышав за спиной голоса Питера и Рут Йенсен. Он сидел на куче засохшей грязи над берегом реки; Йенсены разговаривали между собой, направляясь от своей палатки через поляну. Это удивило Алекса, точнее, они удивили его. Они шли столь естественно и непринужденно, что можно было подумать, будто они находятся в лондонском Риджент-парке, а не на дикой земле Кок-Пита.

– По-своему величественное место, не так ли? – произнес Питер, вынимая изо рта свою неизменную трубку.

– Как странно сочетаются здесь цвета и предметы, не правда ли, Алекс? – Рут держала под руку своего мужа, словно на послеполуденной прогулке по Стрэнду. – Одни такие чувственные, другие – такие мощные, крупные…

– Ты употребляешь двусмысленные термины, дорогая. Они вовсе не сочетаются! – Питер смущенно кашлянул, уловив легкое недовольство жены.

– У него неисправимо извращенный склад ума, Алекс. Не обращайте внимания. В общем-то, он прав – это действительно величественное зрелище. Какая мощь! А где Элисон?

– С Сэмом и Фергюсоном – берут пробы воды.

– По-моему, Джимбо-чел собирается перещелкать здесь всю свою пленку, – заметил Питер, помогая жене усесться рядом с Алексом. – Он без ума от своей новой камеры, купленной в Монтего.

– И жутко дорогой, я бы сказала. – Рут провела руками по своим походным брюкам жестом женщины, не привыкшей носить ничего иного, кроме юбок. Или женщины, которая нервничает. – Для мальчишки, вечно жалующегося на свою нищету, весьма экстравагантный поступок.

– Так ведь он не купил ее, а одолжил, – заметил Алекс. – У своего приятеля, с которым познакомился в прошлом году в Порт-Антонио.

– Правильно, а я и забыл! – воскликнул Питер, держа трубку в руке. – Вы же вместе здесь были, верно?

– Не все. Только мы с Сэмом. Мы работали для фирмы «Кайзер». А Фергюсон – для Фонда Крафта. Больше никого.

– Ну да, Чарли ведь с Ямайки, – нервно вставила Рут. – И постоянно летает, наверное, туда-сюда. Трудно сказать, но, судя по всему, он должен быть довольно богат.

– Совершенно необоснованные предположения, дорогая.

– Ой, да брось ты, Питер. Алекс прекрасно понимает, о чем я говорю.

Маколиф рассмеялся.

– Не думаю, что у него есть проблемы с деньгами. Он до сих пор не выставил мне счет за походное обмундирование. Я подозреваю, что он купил самое дорогое из того, что можно приобрести в магазине «Харродс сафари».

– Может, он просто стесняется, – улыбнулся Питер. – Он выглядит так, словно только что сошел с киноэкрана. Черный охотник: очень выразительный образ, хотя и слегка надуманный.

– А вот теперь ты несешь чушь, мой милый. Чарлз действительно производит впечатление. – Рут повернулась к Алексу: – Мой старичок уже позеленел от зависти.

– Но ведь фотоаппарат совершенно новый… Такие вещи, я полагаю, не одалживают так запросто, – задумчиво произнес Питер.

– Думаю, это зависит от друзей, – ответил Алекс, чувствуя, что Питер к чему-то клонит. – Фергюсон может быть очень обаятельным.

– Очень! – подхватила Рут. – А порой он кажется таким беспомощным. Только не тогда, когда берет в руки аппаратуру. В эти моменты он просто волшебник.

– Именно это мне и требуется, – произнес Алекс, по большей части адресуя свои слова Питеру. – И вообще каждый из вас волшебник, и у каждого своя магия – у кого камера, у кого изящество, у кого – трубка с ароматным табаком…

– Уели вы меня, старина! – Питер хохотнул, выбивая пепел о каблук. – Чертовски вредная привычка.

– Ерунда! Мне действительно нравится запах табака. Я сам пробовал курить трубку, но началось раздражение на языке…

– С этим легко справиться, есть специальные средства… Впрочем, это неинтересно. Все-таки какая у нас замечательная эта лаборатория в джунглях! Вы уже распределили помощников?

– Приблизительно. По-моему, это не имеет большого значения. А кого бы вы хотели выбрать для себя?

– Я бы – одного из двух братьев, – откликнулась Рут. – Кажется, они прекрасно ориентируются здесь. Я бы заблудилась через полмили!.. Я понимаю, это эгоизм с моей стороны, ведь моя работа не такая уж важная…

– Но мы все равно не хотели бы вас потерять, не так ли, Питер?

– Но только пока она ведет себя пристойно.

– В таком случае выбирайте: Маркус или Джастис?

– Какие чудные имена! Я выбираю Джастиса. – Она бросила взгляд на мужа. – Я всегда выбираю справедливость.[32]

– Да, конечно, моя дорогая.

– Хорошо, – согласился Алекс. – В таком случае мне будет помогать Маркус. Элисон просила дать ей Лоуренса, если, конечно, вы не возражаете, Питер.

– Ни в коем случае, старина. Очень жаль, что его приятель… Как его звали – Флойд? Да, Флойд. Жаль, что он сбежал с корабля. Вы так и не выяснили, что же с ним произошло?

– Нет. Он просто исчез. Ненадежный парень. И по словам Лоуренса, к тому же нечист на руку.

– Жаль… А выглядел вполне прилично.

– Ничего ты не понимаешь, дорогой. Он был жуткий нахал! – Рут подобрала камешек и кинула его в воду.

– Ладно. Мне, во всяком случае, достаточно просто крепкого парня, который пообещает вовремя приводить меня в лагерь к обеду и ужину.

– Договорились. Мы будем работать по четыре часа, поддерживая связь по радио. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь удалялся за пределы слышимости от лагеря, хотя бы в первые дни.

– За какие пределы! – вскрикнула Рут, глядя на Алекса. – Если я заберусь в эту чащобу дальше чем на двадцать футов, можете отдать меня под суд!

– Чушь, – заметил Питер. – Как только ты дорвешься до своих камней, ты забываешь и о времени, и о пространстве. Кстати, Алекс, старина, я полагаю, у нас не будет отбоя от визитеров, желающих познакомиться с результатами нашего труда.

– А это еще почему? – Алекс вдруг почувствовал, что супруги незаметно обмениваются между собой какими-то сигналами, причем Питер это делает гораздо тоньше, хитрее, увереннее. И все-таки недостаточно искусно. – Примерно раз в десять дней мы будем посылать отчеты – думаю, этого вполне достаточно.

– Да, в конце концов, мы не в такой уж глуши, хотя на первый взгляд очень похоже. Я полагаю, толстосумы не преминут проверить, во что они вкладывают деньги.

Питер Йенсен совершил ошибку, которая не осталась незамеченной для Маколифа. Он насторожился.

– Какие толстосумы?

Рут, которая в этот момент подобрала очередной камешек, замерла на мгновение с поднятой рукой.

Это тоже не ускользнуло от внимания мужчин, но Йенсен попытался исправить ситуацию.

– Ну, я имею в виду всяких шишек из академии или, например, каких-нибудь пройдох из местного министерства. С академическими нравами я-то хорошо знаком, да и отношение ямайцев сердечным не назовешь. Вот мне и показалось… впрочем, возможно, я и ошибаюсь.

– Возможно, вы и правы, – спокойно заметил Алекс. – Внезапные проверки – не редкость. Я уже думал, насколько удобно наше расположение для такого рода мероприятий. Или, точнее, насколько оно неудобно. Ведь мы сами сюда добирались целый день. Хотя, конечно, у нас еще был грузовик, куча всякого оборудования… Но, в общем, это не так просто.