– Очень скоро у Патруля появятся своинаграды. И тогда я буду рад отметить вашу помощь, адмирал, в создании нашей армады. Будьте уверены, что для такого случая у Патруля найдется орден первой степени.

Претт изумленно приоткрыл рот. Не дав адмиралу разразиться вполне предсказуемыми фразами, Чейн четко повернулся и строевым шагом вышел из кабинета. На его лице светилась довольная улыбка. Да, конечно же, он нахамил старому адмиралу, и это его никак не красит. Но, черт побери, до чего же в один жуткий миг ему захотелось превратиться из матерого волка в домашнего пса и радостно завилять хвостом в ответ на ласку сурового, но справедливого хозяина! Нет, такие игры не для него, и у адмирала Флота не должно быть никаких иллюзий на этот счет.

Спустя полчаса “Врея” покинула орбиту Ледяной планеты и взяла курс на созвездие Змееносца.

– Что? Альрейвк заперся в своей каюте и не желает оттуда выходить? – возмутился Чейн, строго глядя в расстроенное лицо Рутледжа. – Почему?

– Поди сам да спроси... – буркнул радист и, тут же опомнившись, вытянулся в струнку перед командиром корабля: – Никак не могу знать, господин полковник.

– Ты объяснил хеггу, что на два часа пополудни назначен первый сбор экипажа в кают-компании?

– Так точно, капитан! Но хегг ответил какой-то длинной шипяще-свистящей фразой. Я не понял ни слова, но и так было ясно, что господин дипломат послал меня... то есть он ужасно разозлился.

Чейн нахмурился. Причину недовольства высокородного хегга понять было нетрудно. Альрейвк выказывал свое раздражение еще на пути с Арку к Ледяной планете, когда Чейн лишь в общих чертах рассказал ему о странных событиях в окрестностях Конической горы. А уж когда он, Чейн, в одиночестве полетел на базу Флота, чтобы там встретиться тет-а-тет с адмиралом, хегг еще больше захандрил. Он заявил, что все это напоминает ему самый обыкновенный сговор людей и варганцев, а также саботаж мирных соглашений. Затем он наглухо заперся в своей каюте и не отзывался ни на какие звонки по интеркому. Дело шло к тому, что единственный представитель Империи в первом экипаже Патруля вообще мог пожелать выйти из игры. А этого нельзя допускать ни в коем случае!

– Передай всем, что сбор откладывается до двух тридцати, – попросил Чейн Рутледжа, а сам поспешил в конец коридора. Там находилась особая бронированная дверь с встроенным в нее видеотелефоном. Ее устанавливали техники-хегги, и они же полностью переоборудовали просторную сдвоенную каюту согласно вкусам высокородного дипломата. С момента старта “Вреи” эта каюта считалась частью суверенной территории Империи, и шутить с этим не стоило. Альрейвк на корабле имел особый статус, который был оговорен специальным Соглашением на сорока двух страницах убористого текста. Причем перечень прав высокородного хегга занимал сорок с половиной страниц и состоял из двухсот сорока пяти параграфов с многочисленными подпунктами. Кроме того, на обороте титульного листа крупным шрифтом были изложены гарантии Патруля по обеспечению безопасности своего бесценного пассажира. И лишь в самом конце документа несколько строк было уделено обязанностям Альрейвка. А именно: дипломат должен был в любое время дня и ночи общаться с капитаном корабля – но лишь по интеркому и только по личной просьбе последнего, изложенной в письменном виде согласно прилагаемой стандартной форме. Также высокородный хегг обязывался не разжигать в своей каюте открытого огня, не провозить каких-либо диких и домашних животных, а также не производить на корабле взрывов любого вида, включая праздничные петарды и фейерверки.

Разумеется, ни о каком обязательном участии Альрейвка в совещаниях экипажа, общих корабельных работах или, не дай бог, боевых действиях в Соглашении и речи не шло. Через каждые две строчки там подчеркивалось, что Альрейвк носит лишь статус Наблюдателя и потому капитану и всему экипажу следует сдувать с него все пылинки и при малейшей опасности защищать всеми возможными средствами. В одном из параграфов даже настоятельно требовалось, чтобы в случае обстрела крейсера противником не менее 3 (трех) членов экипажа должны прикрывать Альрейвка своими телами, закованными в специальные бронежилеты. Ну и так далее, все в таком же роде тихого бреда. Но Чейну тем не менее пришлось поставить под всей этой галиматьей свою подпись (внизу каждой страницы, а также дважды – на титульном листе).

Тяжело вздохнув, Чейн подошел к бронированной двери и нажал на красную кнопку сигнала вызова.

Прошло минуты три, прежде чем на маленьком мониторе, подвешенном над косяком на суставчатом шарнире, зажегся голубой свет. С легким скрипом он пришел в движение, словно змея, опустился к голове Чейна и долго “оглядывал” варганца со всех сторон, будто желая удостовериться, не скрывается ли под личиной капитана тяжело вооруженный террорист. Только потом на экране появилось массивное, по-лошадиному вытянутое лицо хегга. Тяжелая квадратная челюсть придавала ему устрашающий звериный вид, но благородный высокий лоб, а также большие, проникновенные глаза говорили о незаурядном разуме космического кентавра. Желтые волосы на голове Альрейвка были заплетены в сотни тонких косичек, а из макушки торчали два гибких серебристых жгутика с блестящими шариками на концах. Насколько Чейн понял, это были вживленные в череп высокородного хегга особые антенны, позволяющие ему поддерживать телепатическую связь с другими высокородными хеггами, находящимися на мирах Империи в созвездии Гидра. – Чем могу быть полезен, господин капитан? – сухо произнес Альрейвк на дребезжащем, присвистывающем галакто.

Чейн постарался изобразить на лице улыбку поприветливее.

– Господин Альрейвк, сейчас не время для ваших дипломатических церемоний! – воскликнул он. – Корабль часа через три войдет в зону гиперпрыжка, и мы отправимся к Змееносцу. Согласно корабельному Уставу, я должен провести общий сбор членов экипажа и формально представить их друг другу. Да не так уж формально, поскольку среди нас есть и новые люди...

– Вот именно – люди! – перебил его Альрейвк, трагически приподняв мохнатые брови. – Люди! Не мы, хегги, или прочие негуманоиды – а люди. Будьте добры, господин капитан, взглянуть на параграф 11-А-2 нашего взаимного Соглашения. Согласно этому параграфу, вы не имеете права включать в состав экипажа людей сверх заявленного ранее списка, тем более если они являются или являлись в недалеком прошлом воинами Флота Федерации или его гражданскими служащими. Помните? И тем не менее такой человек, пусть и всего лишь женского пола, появился на борту нашего корабля. Это недопустимо! От имени Совета высокородных хеггов я выражаю свой решительный протест!

– Ладно, пошлите на мое имя ноту протеста в двух экземплярах, – устало махнул рукой Чейн.

– В трех, господин капитан, в трех! А к ним будут присовокуплены копии радиограмм, которые я пошлю в Штаб Федерации и на базу Флота, лично адмиралу Претту!

– Валяйте, – разрешил Чейн. – Можно и Претту, хотя, мне кажется, одного Штаба вполне достаточно. Альрейвк...

– Вы забыли мой полный титул, господин капитан? – язвительно осведомился хегг. – Могу напомнить: господин Альрейвк, высокородный хегг в восьмом колене, Главный дипломат Империи, академик Дельрийского университета... Впрочем, про мой титул академика можно и не упоминать.

Чейн сердито сверкнул глазами.

– Вот именно академиком я и готов вас называть! – рявкнул он. – Для краткости! Тем более что насчет восьмого колена я так и не понял, с какой стороны эту штуку есть. Альрейвк, прекратите ваш дипломатический саботаж! Я знаю, что совершил бестактность, когда во время рейда на Арку слишком мало советовался с вами...

– Ах, вы, оказывается, все-таки советовались? – продолжал ехидничать хегг.

– Ну, хотел посоветоваться – какая разница? Разве вы забыли, что ваше... ну, наше замечательное Соглашение касается только рейда на Границу? Полет на Арку в этот рейд никак не входит. Весь рейс мы находились на территории Федерации, где вы – всего лишь гость, а отнюдь не Наблюдатель. Разве я был обязан советоваться с вами все это время?