— Да, разъярил ты британцев изрядно, — подтвердил Кузнецов, — почти весь их флот за тобой по океану гонялся. У баз только эсминцы остались, а в Скапа-Флоу вспомогательные крейсера да два рояля «Сувенир» и «Ок», — шутливо обыграл нарком имена двух британских линкоров. — Понятно, что на дежурство в море сил уже не хватило, чем немцы и воспользовались, совершив вылазку двумя своими линейными крейсерами и расчихвостив «блокировщиков», пока линкоры из базы выходили. Да и не угнаться им было за «Шарнхорстом» на 23-х узлах. Да и без этого беготня по океанам англичанам в копеечку встанет. Вон, «Родни», вы даже еще до Мурманска не дошли, едва доковылял домой и сразу встал на ремонт. И другие не лучше, там у них целая очередь. И все без единого выстрела с нашей стороны, во как! И это не считая «Корейжеса» с крейсерами!

— Да, славный мы сюрприз и ему и «Дойчланду» устроили, когда они на рассвете встретились в пределах досягаемости орудий немецкого карманного линкора! Приманили эсминцами, как надо! Жаль, с «Глориесом» и «Шпее» этот фокус не прошел. Немец или почувствовал что-то или вечером разведчиков наших заметил, резко изменил ночью курс, но за радиус английской авиаразведки не вышел. Сам виноват, погиб без пользы, почти. В «Рипалс», вроде бы, два попадания всего было, — с сожалением сказал Кожанов и напомнил Кузнецову. — Ты, кстати, товарищ нарком, помни, что авианосцы и «Фрунзе» до следующего года все, отходились. Хоть и умотали британцев, но и сами домой на последних крохах ресурса дизелей вернулись. Шутка ли, смотаться почти до Антарктиды и обратно!

— Как вам только топлива хватило… — подумал я вслух недоверчиво.

— Обижаешь! — развел нарком руками от избытка чувств. — А зачем же мы китобойную флотилию за тридевять земель к самому южному континенту отправляли? Там, стало быть, и танкеры, и плавмастерские кое-какие, и транспорты с провиантом. Все у нас предусмотрено.

— Ну, вы жуки! — восхитился я. — Куда там какому-то Гитлеру до вас с его вшивыми рейдерами-броненосцами… Давайте, что ли по крайней, да я пойду. Время тикает, два часа до конца рабочего дня.

— Эх, за все уже махнули, за встречу, за флот, за армию, за победы прошлые и будущие, давайте теперь за то, чтобы нам теперь всем из-за дорогого товарища Любимова не нагорело! — вздохнул Кожанов, закруглив наши посиделки.

На завод АЗЛК, который в моем мире получил это название много позже и должен был бы сейчас называться КИМ, что, в общем-то, сути не меняло, я заявился изрядно подшофе. Как и следовало ожидать, с Кожановым и Кузнецовым «чуть-чуть» получиться никак не могло. А ведь предупреждал меня Щаденко, чтоб много не пил! Вот чуйка у мужика! Эх, да что уж теперь говорить! Машина эта сама выкатилась мне на глаза, не виноватый я! Кто ж опытный цех строит воротами прямо на площадку готовой продукции, где, заявивший свою претензию на немедленное приобретение машины, товарищ Любимов ходит и выбирает? Ну, как говорится, случилось и случилось, тут уж ничего не поделаешь.

Нестандартный «Тур» вокруг которого водило хороводы все заводское начальство во главе с директором, Алексеем Васильевичем Кузнецовым, перешедшим сюда с должности главного технолога ЗИЛа и хорошо мне знакомым, сразу привлек мое внимание необычайно длинным капотом и двускатным задним мостом.

— Ух ты! — восхитился я, забыв поздороваться. — А это что за зверь?

— Эт ты точно заметил, товарищ Любимов, зверь! — принялся нахваливать изделие Кузнецов. — Несущий 20-миллиметровый бронекорпус с вварной передней частью! Взрыв шестидюймового снаряда держит на удалении всего десять метров! Бронирование — всестороннее! Перед, зад, борта, крыша, пол, все! Даже мотор! Но там броня пожиже, семь миллиметров. Бронестекла — все! Хоть из пулемета в упор стреляй — ничего не пробьет! Шестнадцатицилиндровый 360-сильный «ле-мановский» мотор от гоночного «Тура», специальная четырехступенчатая коробка с полной синхронизацией, сцепление с гидромуфтой, компрессор и подкачка воздуха в шинах через ступицу, правда, на заднем мосту только внешних скатов! Спецзаказ!

— Да? И кто ж это чудо спецзаказал? — схохмил я.

— Смейся-смейся, кто надо, тот и заказал! — отшил меня Кузнецов. — В начале войны встал вопрос о выезде высших руководителей СССР на фронт. Если нужда такая будет. Конкретно эту машину под товарища Сталина делали! Усиленный мотор, укороченный салон. Сзади, из-за двускатного моста диван только на одного Предсовнаркома. Ну, двоих детей тоже можно посадить. Да спереди места для водителя и товарища Власика. Завтра в Кремле показывать будем нашу работу… Эх, жаль, что война уже кончилась…

Как я только услышал, кому предназначена машина, мне будто шлея под хвост попала. К тому же, сожаление о том, что нет войны, меня разозлило.

— Знаешь, товарищ Кузнецов, машина, конечно, так себе, — выпятил я губу. — На мой вкус тут еще вертикального взлета и башенной шестнадцатидюймовой артиллерии не хватает. Но я ее, так и быть, возьму!

— То есть как это «возьму»?! — не понял Алексей Васильевич.

— Как-как! Покупаю! Сколько она стоит?

— Товарищ Любимов, это машина товарища Сталина! Она не подается! — видимо подумав, что я под воздействием алкоголя совсем ничего не соображаю, попытался возразить директор.

— Ошибаешься, товарищ Кузнецов! — я от собственной вредности даже рассмеялся. — Товарищ Предсовнаркома Сталин, не далее как сегодня днем, в присутствии наркома обороны товарища Ворошилова, наркома ВМФ товарища Кузнецова, твоего тезки, флагмана флота первого ранга Кожанова, наркома внутренних дел товарища Берии и еще многих других уважаемых товарищей, которые не дадут мне соврать, сказал, что товарищ Любимов может купить себе любую машину, какую пожелает, без очереди. Обращаю твое внимание, любую! И я желаю без очереди приобрести вот эту!

— Вот дает! — сказал один рабочий в гробовой тишине, когда я умолк, сдвинув назад кепку так, что она свалилась с затылка. Это замечание вывело Кузнецова из минутного ступора.

— Ну так же нельзя!

— Товарищ директор, вам что, распоряжение Предсовнаркома не указ?! Или, может, вы мне, Герою СССР, Герою Соцтруда, кавалеру ордена Ленина, дважды, Красного Знамени, четырежды, да еще и Красной Звезды, не верите?! Хорошо! Тогда звоните товарищу Сталину, проверяйте! В какую цену машина?! Завтра с утра приду заберу!!!

Денег у меня при себе сейчас, разумеется, не было, но угнать у усатого вождя тачку я решил твердо.

— Мы три месяца над ней работали, чтоб товарищу Сталину… Семен Петрович, побойся Бога, нельзя же так! — опять взмолился Кузнецов.

— Вы, товарищ директор, — издеваясь, я перешел на официальное обращение, — давеча сетовали, что война быстро кончилась. Стало быть, товарищу Сталину на фронт ездить не надо и такая машина ему сейчас не нужна. Или у него служебной нет? И вообще, товарищ Сталин на фронт, может, когда поедет, а может, и нет. А у меня такая служба, что от моего «Тура» в Польше рожки да ножки только остались. Вот и посуди, кому этот броневик важнее! Или, может ты, товарищ Кузнецов, по старой дружбе желаешь чтобы меня какие-нибудь очередные враги СССР за здорово живешь ухлопали? Э-эх, пожалел для Героя колымагу, в которую даже мешок картошки не запихнешь! Стыдно должно быть!

— Какой мешок картошки?! — оглянувшись на парадную машину со всевозможными излишествами, окончательно растерявшись промямлил директор.

— Цену назови!

— Восемьдесят тысяч!!! — зло, не задумываясь, крикнул мне в ответ Алексей Васильевич.

— Это ж с какого такого потолка ты цифры такие безумные взял? Танк Т-126, правда, без вооружения, столько стоит! Я что, танк покупаю у тебя?! — усомнился я в верности оценки.

— Т-126 машина серийная! А это первый образец! Не мне тебе объяснять! — упорствовал директор, очевидно, надеясь, что моя мошна просто не потянет. И в интуиции ему отказать было нельзя, я действительно, несмотря на то, что война изрядно прибавила мне отчислений от прежних работ, плюс еще оклад начальника ИТС корпуса за три месяца, обозначенной суммой и близко не располагал. Оставалось только торговаться.