– Пусть твои капитаны получат распоряжение.

* * *

Настоящее

– ...видишь ли, какое дело, – продолжил я. – В течение всей истории Мастерской трон всегда переходил по силе, раз за разом.

Молли нахмурилась. Ей, очевидно, не нравилось, к чему все идет.

– Да, я знаю... Клиф, – прищурилась она. – И ты, как сильный, передашь мне это место, баланс соблюден.

Я отрицательно замотал мордой, смотря на куклу сверху вниз.

– Ты – хозяйка удовольствий, у тебя есть свой кусочек этого мира, вот что значит баланс.

– Клиф!..

– Нет, Молли, я не посажу тебя на трон. Если ты так сильно его желаешь, то брось богу вызов.

Я видел, как алебарды охранниц все больше наклоняются остриями ко мне.

– Ты... – учащенно задышала кукла. – Ты... солгал мне?! – закричала она. – Лжец!

– Прости, это не мой мир, но даже я понимаю, что ты окончательно уничтожишь его. – Я сделал несколько шагов назад. – Да, кстати, письмо мы писали вместе с Новой.

– Предатель! Лжец! Мужлан! – Глаза куклы загорелись, а тыкающий палец был командой к убийству.

– Вперед, Рыцарь! – передал я мысль, скопив татуировки в ногах.

Прыжок!

Приземляюсь на крышу пришедшей в движение кареты.

– Но, лихой! Но! – снова и снова дергал поводья великан.

– Стой! Стоять! – побежала следом Молли, но споткнулась о труп Последователя. – Сучий волк! Стой!

Последнее, что я увидел и услышал, как Молли кулаком бьет оторванную голову и, заливаясь искусственными слезами, кричит вслед: – Ненавижу мужчин!!!

– Бе-е! – дернул веко Шут, придерживая шапку. – Поделом! Будет меньше пытать добропорядочных господ! Ха-ха-ха!

Стальной набирал скорость. С каждым ударом больших копыт держаться снаружи нашего транспорта становилось все тяжелее, пришлось продырявить обшивку, цепляясь когтями. Ветер бьет в лицо! Колеса переламывают куски тел и остатки разобранных баррикад, нас трясет, словно мы едем по ухабистой дороге. Но вот стало ровнее: выехали на каменную мостовую основной улицы.

– Держитесь, господа! – в последний раз щелкнул поводьями Рыцарь.

Зверь взял разгон.

– Ха-ха-ха! Прямо в Бездну! – держался за меня длинноногий.

Проносясь мимо наших войск, карета задела краешек дома, разнеся его вдребезги. Быстрее, еще быстрее! Тяжелые колеса дребезжат, копыта оставляют следы, пар, валящий из трубок на лошадиных боках, сравним с паром из трубы старого поезда.

– Уничтожить эту штуку!

Как только показались светопоклонники, сразу прозвучала команда уже знакомого голоса.

Примисса, выскочив впереди всех, запустила вверх несколько магических стрел. К потоку ее магии присоединились другие волшебники и выстрелы винтовок.

– Жа-а-а-аркий летний день! – руки Шута засветились синими пентаграммами, антимагическая защита впитывала в себя магию, но вот зачем он запел?.. – Я-я-я-я гуля-я-яю по реке-е-е-е! – Пули ранят мою шкуру и Рыцаря, отскакивают от кареты. До Хранительницы всего пара метров, она не двигается, упорно продолжая читать заклинания. – И-и-и-и вижу вдалеке-е-е-е!

– Не пущу! – Примисса кидается под ноги Стального!

Мощный удар отдается светом, оплавив коня, но вместе с этим кукла в своем безумии разлетается на куски. Зверь ржет от боли, его металл, словно растворяющаяся кожа, начинает стекать вниз. Последний рывок! Стандаловцы, не успевшие отбежать, ломаются под колесами.

– Держитесь! – успел сказать Рыцарь.

– Ро-о-одная-я-я машет... – конь влетает в стену! – МНЕ-Е-Е-Е-Е!

Ржание, падение камня, крики, сломанные запчасти. Карета падает на бок, Стальной мертвой тушей тоже лежит на боку, покореженный в нескольких местах. Но мы внутри! Прокатившись по земле, сразу встаю на ноги и вижу её... Лестницу к храму бога, прямо перед нами.

Солдатик, все это время сидевший на запятках кареты, спрыгнул до столкновения и уже дал бой первым Последователям, что хлынули потоком через зияющую дыру.

– Ха! – выбила Любовница перекошенную дверцу, и та, подлетев вверх на несколько метров, упала за землю.

– Времени мало! – присоединился к противостоянию Рыцарь, одним ударом перерубив тройку Стандаловцев.

– Лю? Паж? – хотел я помочь им выбраться из сломанного транспорта.

– Все, бежим! – красноволосая просто взяла молчуна на руки.

– Бегом марш! – вправил себе руку Шут, двигаясь спиной к лестнице и посылая осколки в толпу.

Наша главная сила смогла оттеснить назад светопоклонников, маленькая заминка позволила группе пуститься наутек. В спину летели пули, заклинания, крики: "Нет! Нельзя! Стойте!". И бесполезные возгласы фанатиков терялись в общей возне.

Как ранее говорила Лю, эти недоумки не идут дальше стены, словно зачарованные. Они боятся ступить на святую землю и даже отсекают ноги тем, кто зашел за черту... Загнанные в ловушку неистовой веры, Стандаловцы лишь наблюдают, как "осквернители" в нашем лице поднимаются по каменной лестнице, все выше и выше.

Когда мы вышли из зоны их досягаемости, стена стала очень маленькой где-то внизу. Я сел прямо на ступеньки, чтобы перевести дух, Лю также рухнула, отпустив Пажа.

– Смогли... – выдохнула она.

– Все целы? – посмотрел я на королевских.

Положительные ответы давали понять: потерь нет. Общий вид, конечно, у всех был плачевный, зато осознание, что мы на финишной прямой, придавало сил. Продолжив путь, мы все больше поднимались над Мастерской, и свет странным образом не слепил глаза. Кружащий вокруг лестницы ветер бил, как в эпицентре урагана, но мы, не останавливаясь, продолжали идти.

– Прямо паломники! Ха-ха-ха! – перекрикивал порывы вихря Шут.

– Жалко зверя, – помогал себе палашом Рыцарь, дырявя ступеньки. – Хороший был конь.

– Насчет потерь, – вступил Солдатик. И, переждав очередной порыв, произнес: – Нашими жизнями можно пожертвовать. Всеми... Кроме одной. – Светящиеся глаза посмотрели на Любовницу.

Я, как и остальные, также посмотрел на Лю.

– Он прав, красотка! – рассмеялся длинноногий. – Мы уйдем на перерождение, но у тебя, как и у Клифа, всего одна жизнь.

– Я... – растерялась девушка.

– Это не обсуждается! – зарычав, перешагнул еще через ступеньку. – Ты и я обязаны выйти из храма, все ясно? – угрожающе посмотрел я на Любовницу. Ответом был неуверенный кивок.

Не знаю, сколько прошло времени, но легкие уже закололо от холода, а ноги, не будь они волчьими лапами, уже отвалились бы от усталости, но золотые двери предстали перед нами во всей красе.

Любовница, придерживая копну волос, впервые посмотрела на свой дом с высоты облаков…

– Вот и он, – сам себе сказал я.

Величественный храм на пике этого мира. По бокам стояли отлитые статуи, застывшие в останавливающем движении рукой, позолоченные стены украшали фрески, показывающие картины прошлого: мир, войну, жизнь, смерть. А на куполообразной крыше самого храма светился шар желтой энергии, обрамленный золотом. Маяк, солнце, освещающее Мастерскую. У самой двери я вновь остановился.

– Готовы? – проверяю, на месте ли магические ленты.

– Для меня было честью сражаться бок о бок рядом с вами, со всеми вами, – кивнул Рыцарь.

– Ностальгия хорошая штука, – улыбнулся Шут.

– После этого уйду на перерождение лет на сто... – пробурчал Солдатик.

– А вот я буду скучать, друг! – притопнул здоровяк.

– Ну... – О боги, четырехрукий тоже умеет улыбаться? – Глядишь, заскучаю по твоему тупому забралу... Отдохну лет девяносто девять.

– Ха-ха-ха, и все такой же грубый!

Паж, прислонив руку к плечу Любовницы, прощался по-своему, а она... Она посмотрела на меня.

– Клиф...

– Нет, – сразу оскалился я. – Скажешь все что хочешь, когда мы будем в безопасности.

Я прислонил руку ко входу в дом божий.

Вдох, выдох.

– Спасибо всем вам, – лишь произнес я, толкнув створки.