Прежде чем Алеся успела что-то возразить, Витольд подошёл вплотную и подхватил за талию:

– Идём на диван.

Она, старательно изображая хромоту, подчинилась. А что ей оставалась? Пусть уж посмотрит ногу, да убирается поскорее, пока Виктор Валериевич не явился. Он, конечно, не настоящий жених, но, интуиция подсказывала, совсем не будет рад видеть блондина в Алесиной спальне.

Витольд усадил её на софу и опустился на корточки. Аккуратно расстегнул ремешок и снял обувку. Его длинные пальцы принялись осторожно ощупывать ступню и лодыжку.

– Здесь больно, душа моя?.. А вот тут?.. А так?

– Да. Вот тут немного больно, – притворилась Алеся, когда Витольд надавил на голеностоп. – Но ничего страшного. Дня через три всё пройдёт.

Должно же им с Шевцовым хватить три дня, чтобы обменяться назад с двойниками?

– А теперь иди, – поторопила Витольда Алеся, косясь на дверь. Может, ей только мерещится, но возникло ощущение, что кто-то поднимается по лестнице на второй этаж.

– Боишься Эдварда? И как ты умудрилась влюбиться в такого злюку, душа моя? – Витольд ласково улыбнулся и погладил лодыжку. – Это левая.

– Что левая?

– Час назад ты хромала на правую.

Вот засада! Как глупо Алеся попалась. Как во второсортной комедии. Перепутать ногу. Хотя в такой сумасшедший день не то что «право» с «лево» спутаешь, тут собственное имя забыть можно.

Как объяснить неудавшийся спектакль и какую новую отмазку придумать, Леся понятия не имела. Одна надежда – раз уж Витольд убедился, что с его «партнёршей» всё в порядке, может, догадается, что лучше бы ему испариться из Алесиной спальни.

Нет, не догадался. Он продолжал улыбаться и гладить лодыжку.

– Как хорошо, душа моя, что твои ножки не пострадали.

Надо же. Ни капли не злится, что Алеся пыталась его обмануть. Глаза смотрели снизу вверх ласково. Она в очередной раз отметила, какой он красавчик. Да и по характеру милый, хоть и немного странный.

– Я знал, что твой бука этого бы не допустил. Будь я твоим женихом, ангел мой, я бы тоже берёг твои ножки.

Знал он. А интересно, Витольд в курсе, что «Алесин бука» в любой момент может зайти в комнату? Птичий гомон, конечно, сильно мешал расслышать, что творится в коридоре. Но Лесе казалось, она ощущает, как через приоткрытую дверь просачиваются звуки шагов. Очень бы не хотелось, чтобы Виктор Валериевич застал блондина здесь. Шевцов, разумеется, не настоящий жених, но чтобы не спалиться, ему придётся разыграть сцену ревности. А Леся уже успела убедиться насколько Виктор Валериевич хороший актёр. 

– Иди, – поторопила она Витольда. – Я тебе потом объясню, почему пока не могу репетировать. Мы после всё наверстаем.

– Но, душа моя, почему бы не начать репетиции завтра?

Алеся снова с тревогой покосилась на дверь. Ну, вот, опасения подтвердились. По коридору вышагивал Виктор Валериевич.

– Иди, – прошептала Леся и чуть ли не пинком подтолкнула Витольда.

Но поздно. Шевцов сначала вроде бы и прошёл мимо. Но, видно, его взгляд успел выхватить что-то необычное за приоткрытой дверью. Босс резко развернулся и вошёл. Лесю охватило дурацкое волнение, как будто это настоящий жених застукал её с посторонним мужчиной в пикантной сцене, которую можно истолковать двояко. Подпитывало это иррациональное чувство то, что Шевцов и выглядел соответственно – словно и в правду застукал свою невесту с другим.

Его глаза полыхнули таким огнём, что Алесе стало страшно за Витольда.

– Дорогой, это не то, что ты подумал, – пролепетала она фразу, достойную дешёвого анекдота. Но ничего другого на ум не пришло. Хотя нет – как всегда в напряжённый момент, в голове мелькнул подходящий кадр советской комедии: «Не виноватая я! Он сам пришёл!». Однако Алеся побаивалась, что бессмертная реплика из «Бриллиантовой руки» может не совсем верно быть истолкована Шевцовым.

– Витольд просто хотел убедиться, что с моей ногой всё в порядке, – она попробовала новым аргументом остановить надвигающегося на блондина босса.

Слышал ли Виктор Валериевич Алесю? Вряд ли. Расстояние между ним и Витольдом, который поднялся на ноги, сокращалось. 

– Убирайся, мерзавец! – прорычал Шевцов.

Блондин улыбнулся и попытался обогнуть противника, чтобы проскользнуть к двери:

– Милорд, свет моих очей, уже ухожу…

«Свет моих очей» в этой фразе явно было лишним. Виктор Валериевич поморщился как от зубной боли и, преградив дорогу, процедил язвительно:

– Нет, голубчик, тем же путём, что и вошёл.

Шевцов начал оттеснять блондина к окну, а тот пятился, пока не наткнулся спиной на подоконник. Вскочив на него, он принялся нащупывать рукой приставную лестницу.

– Позвольте откланяться, – как ни в чём ни бывало, улыбнулся Витольд и попытался воспользоваться ступеньками. Действовать приходилось быстро и к тому же вслепую, из-за этого что-то пошло не так.

Раздался сначала шорох, потом шмякающий звук, а потом страшные трёхэтажные витиеватые ругательства. Шевцов выглянул в окно, хмыкнул удовлетворённо, а затем закрыл створку.

– Виктор Валериевич, что с Витольдом?! – подбежала к месту событий Алеся. Если, конечно, можно назвать бегом передвижение в одном правом босоножке. Второй, снятый блондином, так и остался лежать возле дивана.

– Совершил полёт вместе со своим орудием преступления, – злорадно сообщил босс.

– Упал с лестницы? – испугалась Леся.

– Не С лестницы, а ВМЕСТЕ с лестницей. Нечего к чужим невестам лазать.

– Виктор Валериевич, вам не кажется, что вы перегнули палку? – сверкнула глазами Алеся. – Надо спуститься – посмотреть. Он же мог ногу сломать.

Она наспех нацепила левый босоножек и направилась к двери, но Шевцов преградил дорогу:

– Да ничего с вашим танцором не случилось. Не та высота. Да и приземлился он на мягкую клумбу. Лучше объясните, что он тут делал, – в глазах босса снова начали поблёскивать молнии.

– Он действительно, хотел убедиться, что с моей ногой ничего серьёзного, – Алеся попыталась обогнуть Шевцова.

– А моих слов ему не хватило?! – он не дал ей выскользнуть, поймав ладонями за локти. – Ну, и? Убедился?!

Виктор Валериевич был настолько близко, что она ощутила, как напряжены его мышцы. Сердце заколотилось гулко, заглушая остальные звуки.

– Убедился, что ничего серьёзного, – сглотнув, ответила она. – И даже больше. Боюсь, он понял, что я абсолютно здорова.

– Забыли, что надо хромать? Плохая вы актриса, Чистякова, – вынес вердикт Шевцов.

Она уже оставила попытки бежать спасать Витольда, но Виктор Валериевич продолжал держать горячими ладонями.

– Зато вы хороший актёр, – парировала Леся. – Так натурально ревность изображали.

Он, наконец, опустил руки, усмехнулся:

– Ситуация поспособствовала. Этот прощелыга… почему он вокруг вас вьётся? Он, что, любовник Мелиссы?

Сначала у Алеси тоже мелькали подобные мысли, но теперь ей так не казалось.

– Нет. Думаю, он просто хороший друг. Очень близкий. Но именно друг.

– Вы верите, что между мужчиной и женщиной возможна просто дружба?

– Почему нет?

Шевцов не потрудился объяснить.

– Виктор Валериевич, давайте, я всё же схожу, посмотрю, не поранился ли Витольд, – Леся попыталась придать голосу максимальной миролюбивости и благоразумности.

Он освободил проход. Она выскользнула, а босс бросил вдогонку:

– Передайте этому хлюсту, чтобы через пять минут духа его на территории особняка не было.   

Леся пулей слетела вниз. Она, конечно, понимала, что Витольд сам накликал на свою голову неприятностей, но всё же ей не хотелось, чтобы с ним случилось что-то нехорошее. Когда она подбежала к месту инцидента, блондин уже стоял на ногах и отряхивался. С виду особых повреждений, кроме перепачканной одежды не наблюдалось.

– Ты цел?

– Цел, душа моя, – он улыбнулся. – А ты?

– Я?

Алеся решила помочь – начала стряхивать со спины Витольда пыль и комочки грунта.