Они были примерно посредине между первым и вторым этажом, когда затренькал дверной колокольчик. Неужели мать Эдварда вернулась? Уже выучила всё про чаи?

– Откройте, – попросил Виктор Валериевич, обвешанный сумками.

Алеся набрала побольше воздуха в лёгкие, готовясь ко второму раунду сражения, и двинулась к двери. Ещё не дойдя, заподозрила неладное. В прошлый раз мать Эдварда не потрудилась воспользоваться звонком – зашла без предупреждения. Так, может, это кто-то другой?

Таки другой. На пороге стоял высокий стройный мужчина около тридцати. Выглядел немного взмыленным. Его роскошные длинные светлые волосы, стянутые на затылке лентой, взмокли. На щеках горел румянец. Он улыбнулся смущённо, будто подросток.

– Мелисса, душа моя, – мужчина подхватил руку Алеси и поцеловал. Не легонько, а как-то так настойчиво. – Как я счастлив видеть тебя!

Что там говорил Виктор Валериевич – нельзя всех под одну гребёнку, бывают исключения. Но, похоже, Мелисса в их число не входит. Этот мужчина, лобызающий руку, хотя бы видит, что хозяин особняка, вообще-то, дома?

Глава 9. Так сложились обстоятельства

У Алеси в голове пронеслись тысячи мыслей. Кто это? Ухажёр, поклонник, родственник? А, может, это мать Эдварда подослала кого-то специально, чтобы скомпрометировать Мелиссу в глазах сынах?

Как себя с ним вести? Применить приём Виктора Валериевича – кивать и хмыкать?

– Ангел мой, как ты прелестна! – блондин взял за плечи, жадно скользя восторженным взглядом по блёсткам (Алеся ведь так и не успела переодеться). – Как я скучал! Ждал твоего приезда в таверне «Богема», где был забронирован номер. Но сорока на хвосте принесла, что ты остановилась в другом месте. Я тут же схватил экипаж – и вот я здесь.

Алеся ещё больше растерялась. Кивать или хмыкать было как-то уж совсем не в тему. Если это родственник Мелиссы, то по идее нужно ответить взаимной теплотой, а если это бесцеремонный поклонник или воздыхатель, то (при живом-то женихе) ему нужно дать ледяной от ворот поворот.

Так хмуриться или улыбаться? Дилемма. Леся сделала, на всякий случай, и то, и то. И пока её мимические мышцы пытались изобразить две противоположные эмоции одновременно, она напряжённо вглядывалась в черты лица мужчины, силясь понять, есть ли сходство с Мелиссой. Он был просто красавчик. Хоть сейчас на обложку глянцевого журнала. Правильные черты лица, но они не казались знакомыми. А ведь будь он родственником Мелиссы, должен был бы походить и на Алесю. Выходит, всё-таки поклонник?

– Я не стал отпускать карету. Мы можем ехать прямо сейчас.

Ехать? Что-то события принимают совсем неожиданный оборот. Алеся пришла в окончательное недоумение. По звукам, раздающимся за спиной, она догадалась, что Виктор Валериевич оставил сумки на полдороге и стремительными шагами приближается к двери. Она обернулась. Вид у Шевцова был какой-то мрачновато решительный. Похоже, он пришёл к точности такому же выводу, что и она: блондин – навязчивый поклонник. И видимо, в планах босса вышвырнуть его за дверь. Алеся попыталась прикинуть, кто из двух мужчин крепче и чем закончиться рукопашная. К сожалению, расклад был не в пользу гостя.

– Милорд, – наконец-то заметил второго обитателя особняка блондин и улыбнулся такой же застенчивой улыбкой подростка, какой улыбался и Алесе, – свет моих очей, вы же не будете против?

У Шевцова глаз задёргался от этого «свет моих очей». Он даже немного замедлил шаг.

– Последний раз мы вместе выходили на сцену пол года назад. И вот настал счастливый для меня день, когда это произойдёт снова. Но нам нужно поработать. Много-много долгих часов на паркете прежде, чем мы предстанем перед публикой. А концерт уже в субботу. Мы не можем терять ни дня, – объяснил он надвигающемуся Шевцову. Затем вновь посмотрел на Алесю. – Ты ещё не видела афиши? Они восхитительны. «Прима Мелисса и Витольд. Вихрь эмоций в пластике тела». Билеты уже раскуплены. Аншлаг, мой ангел, такой аншлаг! Едем же скорее, душа моя, – он потянул её за руку.

Ситуация, наконец-то, хоть чуть-чуть прояснилась. Выходит, за Алесей (ну, в смысле, за Мелиссой) заехал её партнёр по танцам, чтобы отвезти на репетицию. На репетицию?!! Холодок пробежал по спине. Алеся не умеет танцевать. Нет, она умеет, конечно, дёргаться под музыку, но речь ведь о профессиональных танцах. Может, даже о балете. Хотя, судя по блёсткам сценических костюмов, скорее, о варьете.

Алеся лихорадочно соображала, что же ей сказать, пока не вспомнила про сумки, часть из которых всё ещё стояли в холле. Виктор Валериевич собирался использовать их как реквизит для вытуривания непрошенных гостей. Правда речь шла о матери Эдварда. Но с ней сработал другой способ, а теперь может пригодиться этот.

– Прости, Витольд, не получится, – виновато улыбнулась Алеся. – Устала с дороги. А ещё даже и сумки не разобрала.

Блондин покосился на баулы разочарованно, но, тем не менее, произнёс:

– Ничего, душа моя. Заеду за тобой завтра утром.

Вот чёрт! Ещё не лучше. Скорее всего, у Алеси и босса не получится поменяться с двойниками до завтрашнего утра. Тут хотя бы к среде успеть, к совету директоров, на котором Шевцову позарез нужно быть. Захотелось, как в небезызвестной советской комедии, приобнять парня за плечи и, развернув в сторону выхода, сказать:

– Заходите на недельке. Такие вопросы с кондачка не решаются.

Пока у Алеси в голове вместо мыслительной деятельности прокручивались кадры любимой комедии, в игру вступил Виктор Валериевич.

– Завтра тоже не получится, – бросил он Витольду. – Мелисса повредила ногу, – босс обнял Алесю за талию. – Идём, дорогая. Отведу тебя на диван. Тебе же больно стоять.

Шевцов потянул её к софе, шепнув:

– Прихрамывайте.

Леся схватила идею на лету и начала старательно припадать на правую ногу. Витольд подскочил с другой стороны и тоже стал поддерживать Алесю:

– Как же так, душа моя? Как это вышло?

– Ээээ… – Леся явно сегодня была не в ударе. Ничего кроме: «Шёл, споткнулся, упал, очнулся – гипс!» в голову не приходило. – Так сложились обстоятельства.

– Мелисса подвернула ногу, когда спускалась со ступенек поезда, – ответил за неё Шевцов.

Мужчины подвели «пострадавшую» к дивану и аккуратно усадили.

– Врач уже осматривал?

Леся отрицательно качнула головой.

– Я сам осмотрел, – успокоил Витольда Шевцов. – Небольшое растяжение. Два-три дня и можно будет начинать репетиции.

После чего недвусмысленным взглядом указал блондину на дверь. Тот, прежде чем ретироваться, подошёл к Алесе, подхватил её руку и снова поцеловал. Ей, как и первый раз, показалось, что губы задержались чуть дольше, чем того требовали правила этикета.

– Обещай, ангел мой, что будешь себя беречь, – он многозначительно глянул на босоножки, каблуки которых не то что больному, здоровому и то противопоказаны.

– Обещаю, – поспешно ответила Алеся. Он представить не мог, как ей самой хотелось переобуться в более комфортную обувь.

Витольд вышел. Леся вздохнула с облегчением.

– Подозрительный тип, – вынес вердикт Шевцов, когда за гостем закрылась дверь.

– А, по-моему, довольно милый, – не согласилась Алеся.

Немного странный, этого не отнять. Но, похоже, чуткий и несомненно талантливый. Однако спорить с Виктором Валериевичем Лесе не хотелось. Её розовой мечтой было, чуть передохнуть и поесть, но самое главное – переодеться. Сегодня просто какое-то испытание для её стеснительности. Она уже второй час в этом коротеньком платьице. При этом успела побывать в объятиях двух мужчин, когда изображала пострадавшую.

Но теперь-то уже ничего не должно помешать исполнению её мечты. Алеся поднялась, видя, что Шевцов готов продолжить с того момента, на котором остановились – в смысле, тащить сумки в спальню, которую она себе выбрала.

Однако, не судьба. Входная дверь снова распахнулась. Причём без звонка. Леся уже знала, кто имеет такую манеру заходить в особняк, и ожидала увидеть на пороге мать Лорда Эдварда. Но нет. В холл вошёл мужчина. Статный, подтянутый, с вкраплениями седины в густой шевелюре аккуратно уложенных волос.