Как только за ним закрылась дверь, она часто-часто заморгала и попыталась отстраниться:

– Спасибо, Виктор Валериевич, соринка уже как-то сама выпала.

– Ну, Чистякова…

Виктор Валериевич смотрел на выскользнувшую из его рук Алесю так, что ей стало понятно, откуда взялось выражение «метать громы и молнии». Если до этого глаза у Шевцова только искрили, то теперь вполне себе напоминали две огненные шаровые молнии, готовые прожечь Алесю насквозь. Она догадалась, что боковым зрением он всё-таки успел заметить улепётывающего Витольда и теперь картинка произошедшего сложилась у него окончательно.

Ой, мамочки! Алеся маленькими шажочками начала отступление.

– Ну, Чистякова… – Виктор Валериевич настиг одним гигантским шагом и навис над ней. – Целый спектакль ради этого прощелыги устроили, ещё и меня втянули! Зачем он на этот раз заявился?!

– Рассказать, что его бросила Жоржета, – чистосердечно призналась Алеся, продолжая пятиться.

У неё напрочь сбилось дыхание от такого бурлящего адреналином и ещё бог знает чем Шевцова.

– И что? Теперь он решил за вами приударить?!

Пятиться уже было особо некуда. Леся упёрлась ногами в кресло. Лучшее, что придумала – плюхнуться на сиденье. Так у неё хотя бы точка опоры надёжная появилась. И это придало ей решимости из обороны перейти в наступление.

– Виктор Валериевич, почему вы меня отчитываете? – она постаралась возмутиться достаточно грозно, хотя бьющееся зайцем сердце сделало голос предательски подрагивающим. – Вы же не настоящий жених.

Алеся надеялась, что её каверзный вопрос приведёт Шевцова в замешательство. Но ничуть.

– А потому, Чистякова, что я несу за вас ответственность, – назидательно ответил Виктор Валериевич. – Вы моя подчинённая, и я обязан доставить вас домой из этой… э… командировки в целости и сохранности. А вы сейчас возьмёте, влюбитесь в кого попало и вернётесь с разбитым сердцем. Или, вообще, возвращаться не захотите.

Алесе почему-то приятно стало, что Виктор Валериевич чувствует за неё ответственность. Вот прямо тепло какое-то по всему телу разлилось от его слов. Уж какие бы там ни были недостатки у Шевцова, одного у него не отнять – надёжный как скала. И когда эта скала говорит, что доставит тебя домой в целости и сохранности, веришь безоговорочно. Алесе даже сразу Ниночка из бухгалтерии вспомнилась. Её завистливо-мечтательный взгляд и коронная фраза: «Эх, вот ведь повёзет той фифе, которая Шевцова захомутает. За ним ведь, как за каменной стеной».

– Я УЖЕ замечаю тревожные симптомы, – между тем, продолжил потенциальный осчастливливатель фиф, опустившись в соседнее кресло. – Почему вы опять помогли этому хлюсту сбежать, когда он заслужил очередной полёт в клумбу?

– Виктор Валериевич, ну, он же танцор. Ноги – это его орудие производства. Он ими на хлеб зарабатывает. Их нельзя ломать. И, вообще, зря вы переживаете. Витольд, конечно, очень милый и его легко полюбить, но только как друга или брата. У Мелиссы с ним были именно такие отношения. Я же это чувствую.

Слова Алеси не особенно успокоили Шевцова. Выражение лица говорило, что покажись танцор в её спальне ещё раз, всё-таки рискует повредить своё орудие производства, которым зарабатывает на хлеб, и не только его.

Нужно было срочно переводить разговор от взрывоопасной темы к более продуктивной. У Алеси имелся козырь в рукаве – информация о Брайоне. Виктор Валериевич забудет о всех выходках Витольда, как только узнает, что профессор оказался местным. Но эту сенсацию она решила оставить на потом, в качестве коронного, так сказать, блюда. А пока поинтересоваться, о чём, собственно, Шевцов собирался поговорить.

– Виктор Валериевич, вы наверно неспроста эту папку с собой захватили? – Алеся кивнула на стол. – Нарыли что-то интересное?

Уловка удалась. Шевцов по долгу службы умел быстро переключаться с одного вопроса на другой. Поэтому у молний в его глазах вольтаж слегка понизился.   

– Очень даже интересное, – он пододвинул папку Алесе. – Взгляните.

Она долго пялилась в документы, не веря своим глазам. Они, как Леся и полагала, касались автомобильной компании Эдварда. Дядюшка Теодор оказался не единственным кредитором. Ещё одним человеком, вложившим средства в бизнес Лорда, числился профессор Брайон. Вот это действительно сенсация! И Леся ещё собиралась свою информацию преподнести как коронный номер?

Виктор Валериевич дал ей несколько минут осмыслить прочитанное, а затем озвучил свои выводы.

– Зря я думал, что мы здесь из-за вас. Похоже, из-за меня. Брайон вложил в компанию Эдварда кругленькую сумму. Ждал дивиденды, но в какой-то момент понял, что не получит ничего. Наоборот, рискует потерять все свои вложения, если бизнес Лорда и дальше будет пробуксовывать. И тогда он придумал заслать сюда двойника, который является успешным бизнесменом и кризис-менеджером и может поднять тонущую компанию.

Браво Шевцов! Не прошло и пары суток, а он уже понял, по какой причине они с Алесей оказались здесь. Правда, она испытала кроме радости, ещё какое-то и не совсем радостное чувство. Когда Виктор Валериевич подозревал, что всему виной она, ей было, конечно, обидно, но одновременно приятно, что он считает её важным элементом всей этой истории. А теперь выходило, что Алеся тут совершенно с боку припёку.

Вот возьми Шевцов на беседу с Брайоном не её, а, к примеру, Ниночку из бухгалтерии, тогда, именно Ниночка и сидела бы сейчас в этом кресле. И не только сейчас. Всё-всё-всё, что случилось с Алесей, случилось бы не с ней, а с бухгалтершей: начиная с шёлковых простыней поезда и заканчивая почти романтическим ужином с Шевцовым в красивом пустом особняке, за окнами которого сентиментально синели сумерки. И почему-то особенно досадно было от мысли, что когда Виктор Валериевич сканировал дразнящим взглядом возмутительные блёстки, эти блёстки были бы не на Алесе, а на Ниночке.

Стоп! Стоп! Стоп! Ничего подобного. Что за ерунда лезет в голову? Какая Ниночка? Она же совершенно не похожа на Мелиссу. Алесе вдруг стало очень радостно от осознания, что никто другой, кроме неё, не мог попасть сюда вместе с Шевцовым. И даже закралась крамольная мысль, что всё это неспроста. Ну, не глупо? Нашла, чему радоваться. Не лучше ли было сидеть сейчас дома за ноутбуком, а тут пусть бы Ниночка отдувалась.

– Если моё предположение верно, – вывел Алесю из транса Шевцов, – тогда выходит, профессор Брайон вернёт нас домой, как только будет найдено решение, которое спасёт компанию Эдварда от банкротства.

 Когда понятно, что делать – уже хорошо, но масштаб проблем пугал. Тут речь не о двух-трёх днях.

– Возможно, есть и более быстрый способ попасть домой, – как будто прочёл мысли Алеси Виктор Валериевич. – Просто узнать, как это делается – как происходят перемещения. Наведаюсь завтра в лабораторию Брайона. Тут есть адрес, – он кивнул на бумаги. – Может, найду подсказки.

– Я с вами!

Алеся заявила это так решительно и безапелляционно, что сама себе удивилась.

– Это будет не совсем законный визит, – предупредил Виктор Валериевич, чуть приподняв уголок рта. – Нас никто не приглашал. В отсутствие хозяина лаборатория, скорее всего, окажется запертой. Возможно, придётся влезать через окно.

Алесю, конечно, мало вдохновляла перспектива быть пойманной местной полицией за незаконное проникновение на чужую территорию, но она уже вошла в азарт и отступать не собиралась.

– Я, если что, даже в форточку пролезу, – выдала она аргумент, который Виктору Валериевичу было нечем крыть. Каким бы сильным он ни был, но со своими могучими габаритами ничего поделать не мог, и ужаться до размеров фрамуги ему не дано.

Шевцов шёл на ужин, гадая, которая из девушек явится в блёстках. На удивление, обе оказались одеты в глухие костюмы и что самое интересное – между ними не чувствовалось той наэлектризованности, что была ещё несколько часов назад. Временное перемирие? Очень кстати. После ужина он собирался оставить их ненадолго вдвоём, и теперь можно будет не волноваться, что без него в особняке развернутся кровопролитные боевые действия.