– Ваш танцор, Чистякова, оказался вполне вменяемым.

Какая неожиданная формулировка. Не зря Алеся питала надежды, что мужчины смогут договориться. В общем-то, они оба вменяемые… за исключением некоторых отдельных моментов.

– Он довольно спокойно отреагировал на то, что вы не совсем и Мелисса. Теперь у нас есть союзник. Основную часть концерта Витольд берёт на себя. Наша задача – всего один танец.

Алеся улыбнулась – она знала, что на Витольда можно положиться.

Шевцов позволил партнёрше лёгкую разминку, а после начал гонять с отработкой элементов.

– У нас пара часов, – объяснил он. – Потом нужно ехать в офис.

Алеся и сама помнила, что на сегодня назначено совещание управленцев, на котором они должны отчитаться о проделанной работе. Сразу после совещания, намечалась ещё одна репетиция – уже под музыку.

– Витольд обещал договориться с музыкантами. Они подъедут к трём, – сообщил Виктор Валериевич. – В семь вечера мне нужно будет отлучиться. Но как только вернусь, проведём ещё одну репетицию.

Вот это распорядочек. Алеся уже успела пожалеть, что не умяла бутерброд.

По дороге в офис Шевцов рассказывал, что проглядывал утром последние сводки. Тенденция вырисовывалась достаточно оптимистичная. Продажи оживились. Тем не менее, на самом совещании похвалу от руководителя удалось услышать немногим. Те, кто не выполнили задание на все сто, отгребали по полной. Досталось и Гриффиту. Белая разделительная полоса появилась пока только на половине столичных дорог. И управленец, краснея и бледнея, оправдывался, почему не уложился в сроки. В этот раз ни времени, ни настроения, посылать Алесе уничижительные улыбочки у него не было.

Но больше всех досталось Деррилу, который должен был встретиться с правящим Лордом Максимилианом и выбить госзаказ. Встреча состоялась, но убедить Лорда не удалось. Тот взял время подумать. Под напором Шевцова Деррил оправдывался и защищался, как мог:

– Милорд, может быть, вам самому поговорить с вашим кузеном? Доводы родственника он воспримет лучше, чем доводы рядового управленца.

Эх, знал бы Деррил, почему Шевцов ни за что не будет встречаться с Максимилианом лично. Как раз потому, что тот приходится Эдварду двоюродным братом. В такой беседе спалиться – раз плюнуть. Вдруг родственника потянет вспомнить какой-нибудь эпизод из детства или юности. Что Виктору Валериевичу делать? Применять кивательный метод?

– Даю вам ещё пару дней. К понедельнику госзаказ должен быть подписан, – проигнорировав причитания Деррила, распорядился Шевцов.

Потом раздал новую порцию заданий остальным управленцам и закрыл совещание.

На обратном пути Виктор Валериевич находился в отличном расположении духа.

– Если Деррилу удастся выбить госзаказ, думаю, есть большая вероятность, что к понедельнику Брайон вернёт нас домой. Прогресс налицо. Мне даже начали поступать предложения от инвесторов.

Алеся легко переняла оптимистичный настрой, но всё же решила влить небольшую ложку дёгтя.

– Виктор Валериевич, а вдруг нашим заданием было не поднять автомобильную компанию Эдварда и его имидж, а что-то совершенно другое?

– Вряд ли, – не собирался предаваться сомнениям Шевцов. – Учёные, Чистякова, только в фильмах – сплошь благородные помешанные на науке люди, а в реальности среди них полно меркантильных.

– Просто, понимаете… давно хотела сказать… мне кажется, до того, как я успела отключиться, Брайон произнёс какую-то фразу. Вроде бы, она не касалась бизнеса… А Вы помните его последние слова?

Шевцов нахмурился:

– Смутно.

– Вот и я тоже смутно.

Утро субботы было расписано по минутам. Репетиция, завтрак, репетиция, репетиция, репетиция… Но после обеда Виктор Валериевич дал распоряжение отдыхать до самого времени «Ч» – отъезда в театр.

Как только Алеся осталась предоставленной самой себе, на неё накатило дикое волнение. Уж лучше бы снова репетировали. Пока она находилась рядом с Шевцовым, ей совершенно некогда было паниковать по поводу предстоящего выхода на сцену – всё её внимание было сконцентрировано на отработке танцевальных элементов. И да – ещё на одном. Приходилось постоянно бороться с собственными чувствами. Она окончательно осознала, что как ни старалась, умудрилась не просто увлечься своим грозным боссом, а самым безответственным образом влюбиться. И теперь делать невозмутимый вид, репетируя танго, которое сплошь состоит из откровенных прикосновений, стало задачей требующей неимоверных усилий.

Самое странное – ей начало казаться, что и Виктор Валериевич тоже увлёкся. Была ли это его пресловутая «физиология» или ещё что, но складывалось впечатление, что во время репетиций он тоже постоянно борется с собой, пытаясь выглядеть невозмутимо. Но на самом деле его заводит тесный контакт с партнёршей, которого требует танго. Нельзя сказать, что Алеся была особо опытна в таких вещах, но всё же не почувствовать, что мужчина взведён, не могла. Ох, страшно подумать, куда бы все эти репетиции их завели. Хорошо, что после сегодняшнего выступления никаких репетиций больше не понадобится.

Алеся бесцельно побродила по особняку и подалась в комнату к Валери. Последние два дня они почти не виделись. Оно и понятно. Во-первых, Алеся всё свободное время проводила с Шевцовым, готовясь к концерту, а, во-вторых, Валери всё свободное и несвободное время проводила с Витольдом. Но час назад танцор выехал куда-то из особняка – Алеся это видела, а потому знала, что не помешает.

Застала подругу в мечтательно-взволнованном состоянии, стоящей у окна.

– У меня есть новость, Мел, – она улыбнулась, зажмурилась, набрала полную грудь воздуха: – Угадай!

У Алеси в голове каких только вариантов не промелькнуло. Некоторые она бы даже озвучить не решилась. Но, как оказалось, думала совсем не в том направлении.

– Я буду сегодня на концерте танцевать с Витольдом! – выдохнула Валери и распахнула полные восторга глаза.

У Алеси у самой сердце забилось чаще. Так стало радостно за подругу. И беспокойно. Валери отчаянно рвётся нырнуть в омут с головой. Но что будет, как только её родственники узнают о её связи с танцором. А они узнают, не успеет закончиться концерт. Ну, в крайнем случае, на следующее утро. Здесь, конечно, нет Интернета и мобильной связи, но интуиция подсказывала, что слухи, тем не менее, распространяются не намного медленнее.

– Валери, – Алеся подошла к подруге, – может не стоит? Подумай, в какую ярость придёт дядюшка Теодор.

– Мне на него наплевать. Мел, это моя мечта, понимаешь? – она вывела пальцем на стекле витиеватую «В». – Я грезила бессонными ночами, что когда-нибудь выйду с ним на одну сцену. Думала, это так и останется – только в моих фантазиях. Но сегодня это произойдёт.

Она вскинула на подругу блестящие глаза:

– Я так счастлива, Мел! – уткнулась головой в плечо.

Как Алеся могла и дальше отговаривать Валери? Целый год упорных занятий и робких надежд. Разбитое и собранное по кусочкам сердце. Она заслужила этот свой миг счастья. Они заслужили. Алеся знала, что Витольд тоже с ума сойдёт от бешеных чувств – выйти на сцену вместе с любимой.

– Мелисса! Мелисса! – толпа ревела, встречая появление Алеси на дорожке, ведущей к служебному входу в театр.

Если бы не горячая пятерня Шевцова, которая крепко держала под локоток, Леся бы точно преодолела расстояние бегом, чтобы поскорее скрыться с глаз публики. Но поддержка босса придала силы идти не спеша, посылая поклонникам улыбки и воздушные поцелуи.

Витольд, который приехал заранее, встречал у двери и сразу повёл коридорами в гримёрку Мелиссы.

– Алеся, душа моя, как ты сегодня прелестна, – шепнул он, прежде чем оставить её одну и увести Шевцова в свою гримёрку, которую гостеприимно предложил разделить на двоих. – И твой злюка тоже милый, – подмигнул многозначительно.

Алеся закатила глаза – Витольд неисправим. Мужчины уже ретировались, а она ещё с минуту улыбалась. Но заряда оптимизма хватило именно на минуту. Взгляд упёрся в сценический костюм, который болтался на плечиках, и волна паники дрожью прокатилась по телу.