Выходит, в той водичке было снотворное? Проделки Брайона? Он решил, что задание выполнено, и можно отправлять Алесю и Виктора домой? Но что же было за задание? Поднятие бизнеса Эдварда?

Там, в Абсильвании, она почему-то никак не могла вспомнить последнюю фразу профессора, а теперь весь разговор с Брайоном всплыл в голове во всех деталях. Вот ведь меркантильный профессоришка. Он действительно говорил о спасении автомобильной компании Эдварда. Но это ещё не всё. Под конец Брайон наклонился к Алесе и произнёс:

– Хочу предупредить насчёт Виктора. В его чай кроме снотворного влит ещё и сильнодействующий психотропный препарат, изменяющий восприятие действительности. У нас его называют приворотным зельем. В общем, не удивляйтесь, если заметите знаки внимания.

У Алеси похолодело внутри. Вот она та фраза, которая не давала покоя, но никак не всплывала в памяти. Препарат? Грудь жгло от осознания горькой правды. Шевцов ведь сразу сказал, что Алеся не в его вкусе. Да она и сама догадывалась – видела, какие «ноги от ушей» крутятся вокруг него. Но профессорская отрава сделала своё дело – постепенно исказила Шевцовское восприятие. Как говорится: некрасивых женщин не бывает, бывает мало водки. А Брайон, видимо, не поскупился на водку, в смысле на свой препарат. Влил лошадиную дозу.

Глупая, глупая Леська! Поверила, что такой мужчина может в неё влюбиться? Поверила, что была не во вкусе, и вдруг стала во вкусе? Не было у Виктора никаких чувств. В крови бурлила не страсть, а профессорский химикат.

Как же горько. В горле ком. Хотелось заплакать, но глаза оставались сухими. Алеся снова и снова плескала в лицо холодную воду. Как унять эту рвущую душу боль?

Зачем профессор так поступил? Хотел, чтобы у Шевцова натурально получилось изобразить влюблённого жениха? Не понимал, что такими вещами нельзя играть? Видимо, не понимал. Алеся вспомнила, что на её изумлённый взгляд профессор ответил как ни в чём не бывало:

– Не переживайте. Когда буду возвращать вас назад, дам Виктору препарат, нейтрализующий действие приворотного зелья. Так что, когда окажетесь дома, всё вернётся на круги своя.

На круги своя? Это как протрезвление. Утро. Похмелье. И карета, превратившаяся в тыкву. В смысле Алеся, ставшая снова не в его вкусе.

Но для неё уже никогда ничего не вернётся назад. Не вернётся! Она-то влюбилась по-настоящему… Влюбилась до потери сознания в своего грозного красавчика-босса, умного, надёжного, нежного, страстного… Эх, Леська, Леська…

– Как?!!! Как вы могли перепутать флаконы?!!! – Брайон вне себя от ярости отчитывал двух своих студентов.

И это ещё его лучшие ученики? Только сегодня, когда обратный обмен двойников уже состоялся, он заметил, что из-за разгильдяйства двух неучей был сорван его эксперимент, да и вся задуманная им операция чуть не провалилась.

Брайон планировал перед отправкой Шевцова и Чистяковой в Абсильванию дать им вместе со снотворным свой недавно синтезированный препарат – приворотное зелье. Во-первых, собирался испытать вещество на двух изначально безразличных друг к другу людях, а, во-вторых, если бы препарат подействовал, это помогло бы им изображать жениха и невесту. Для чистоты эксперимента даже предупредил их об этом. Вчера на концерте, где они решили выступить вместе, сидел, потирая руки от удовольствия, думал – зелье сработало. Наконец-то, столько лет упорного труда дали результат. Но оказалось, что из-за ошибки студентов в снотворное был влит совсем другой препарат. Тот, что временно отключает память.

И что в итоге? А вот что. Синтезированное Брайоном зелье так и остаётся пока непроверенным. А оба подопытных, подвергнутые действию другого препарата, просто забыли большую часть разговора, состоявшегося во время чаепития. Брайон, вообще, удивлялся, как они поняли, для чего он отправил их в Абсильванию и на каких условиях вернёт назад. Они же не помнили его слов. Повезло, что парочка оказалась догадливой и сообразила, что их задача – поднять бизнес Эдварда. Теперь деньги Брайона, вложенные в автомобильную компанию будут приносить доход, и у него появятся средства на новые эксперименты.

Во время обратного перемещения подопытным был дан препарат, нейтрализующий действие любых ранее введённых препаратов. Поэтому блокировка памяти снялась, и оба должны вспомнить всю беседу. В частности, и фразу про приворотное зелье, которого на самом деле не было. Да, накладочка вышла.  Хорошо, что Брайон сейчас далеко от подопытных, и они не смогут до него добраться. Интуиция подсказывала, что вряд ли они остались в восторге от его экспериментов. К сожалению, далеко не все понимают, что ради науки можно немного и пострадать. Наука требует жертв.

Кстати, а не использовать ли ему в качестве новых жертв вот этих двух недотёп, по вине которых был сорван эксперимент?

– Ладно, – он посмотрел на них уже без гнева. Даже улыбнулся. – На первый раз прощаю. Пойдёмте-ка в мой кабинет. Выпьем чаю.

Теперь-то уж Брайон не допустит, чтобы в чашки новых подопытных попал не тот препарат.

Алеся надеялась, бессонная ночь хоть чуть-чуть притупит чувства – сделает из неё безэмоционального зомби, но когда подходила к зданию офиса, сердце задёргалось предательски неровно. Боль накатила с новой силой. И это она ещё даже не зашла внутрь, а что будет, когда увидит Виктора?

Алеся не знала, как себя с ним вести. Вспомнил ли он злополучные слова Брайона, о том, что ему дали зелье, а потом нейтрализовали его действие? Уж лучше бы вспомнил. Тогда хоть будет понимать, почему Алеся снова кажется ему ничем не примечательной серой офисной мышкой.

Наверно, самой лучшей линией поведения будет делать вид, что ничего не произошло. Сухие деловые отношения, как было неделю назад. Так обоим будет проще войти в колею. Главное, Алесе не выдать своих страданий. Пусть Виктор думает, что и для неё всё произошедшее было просто весёлым ничего не значащим приключением, уже благополучно забытым. Вот только как найти в себе силы делать невозмутимый вид? Хорошо хоть сегодня приезжают корейцы, и Виктор будет весь день занят ими. Может, они с Алесей даже и не пересекутся.

До стеклянной двери офиса оставалось пару метров, когда откуда-то сбоку наперерез двинулся мужчина. Она его даже не сразу узнала – Димасик, с которым благополучно рассталась три месяца назад.

– Алеся, – он чмокнул в щёку и протянул маленький аккуратный букетик. – Спасибо, что простила. Дала второй шанс.

Она машинально взяла цветы, не понимая, что происходит.

– Я скучал. Всё ждал, когда же ты выздоровеешь, и мы сможем увидеться. Мне катастрофически мало было наших телефонных разговоров.

Телефонных разговоров? Мелисса?! Вот кто разрядил батарею смартфона. А Алеся успела обрадоваться, что танцовщица всю неделю проболела и не смогла внести какие-то нежелательные коррективы в её жизнь. Но зачем, спрашивается, она простила этого чаеведа?! Кто её просил? Хотя… понять её можно. Мелисса ведь не знала, что Алесе он даром не сдался. Боялась, вдруг та сохнет по нему, а она возьмёт и отправит его куда подальше, разрушив Алесину розовую мечту. А теперь отправлять Димасика придётся самой Алесе. Вот же свалился на голову, когда ей и без него тошно. Как бы так помягче дать ему от ворот поворот? Он ведь уже успел пропитаться надеждой.

– Я заказал столик в ресторане на восемь. В «Brand-Point». Заеду за тобой после работы.

Алеся хотела наотрез отказаться. Но потом подумала – так даже лучше. В спокойной обстановке объяснит ему что к чему. Поговорить ведь всё равно придётся. Так уж лучше на нейтральной территории. Не устраивать же выяснение отношений тут, под окнами офиса.

– Хорошо.

Дима улыбнулся и снова приложился губами к щеке.

Виктор стоял у окна в своём огромном кабинете и смотрел, как Алеся разговаривает у входа в офис с каким-то парнем. Видимо, это и есть чаевед. Когда этот хлюст подскочил к ней с букетом и поцеловал, у Шевцова в глазах потемнело от ревности. Руки непроизвольно сжались в кулаки. Но что он мог сделать, кроме как вдарить по подоконнику и выругаться? Виктор не имел на неё никаких прав. Она ведь сразу очертила границы. Чётко дала понять, что занята. Что встречается с другим. Строит серьёзные отношения. На что Виктор надеялся?