Тас удрученно покачал головой и вновь повернулся к лавке картографа, но удовольствие от праздника было испорчено безнадежно. Он не испытал приятного возбуждения даже тогда, когда замок щелкнул и свалился ему в ладонь.

— Эй, ты там!.. — немедля долетел чей-то вопль. — А ну-ка вали отсюда, кендер, да поживей!..

К Тассельхофу, тяжело отдуваясь, со всех ног спешил краснолицый мужчина. Не иначе, картограф собственной персоной.

— Мог бы и не бежать, — проговорил Тас безразлично. — Ты, верно, хотел открыть мне, но я, как видишь, и сам справился.

— Открыть?!.. — задохнулся мужчина. — Тебе?!.. Ах ты воришка! Какое счастье, что я подоспел-таки вовремя…

— Все равно, спасибо за хлопоты… — Тас вложил замок в руку хозяина лавки и зашагал прочь, машинально избегнув неуклюжей попытки картографа поймать его за шиворот. — Пойду, пожалуй. Что-то я не слишком хорошо себя чувствую, — сказал он. — Учти, кстати, что замок неисправен, так что можешь сразу его выбросить. Все равно он никуда не годится. Коли уж обзавелся хозяйством, так запирай его как следует: мало ли кому взбредет на ум забраться туда! Нет нет, не стоит благодарности: я тороплюсь. Счастливо оставаться…

И Тассельхоф с достоинством удалился.

— Держи вора!.. — раздалось позади. Немедленно появился городской стражник, и Тасу пришлось нырнуть в лавку мясника, чтобы бегущий народ не сшиб его с ног. Кендер долго вертел головой, силясь разглядеть преступника и попутно размышляя о всеобщем падении нравов. Ничего интересного, однако, разглядеть ему не удалось, и Тассельхоф продолжил свой путь. «И как это Флинта опять угораздило потеряться?..» — думал он раздраженно, шагая по улице…

…Закрыв дверь и повернув в замке ключ, Лорана прислонилась к двери и некоторое время стояла неподвижно, наслаждаясь покоем, тишиной и благословенным уединением своей комнаты. Потом бросила ключ на столик и устало направилась к кровати. Ей не хотелось возиться со свечой, да свеча и не была ей нужна: лучи серебряной луны щедро вливались сквозь стекла высокого, узкого окна со свинцовыми переплетами.

Из нижних покоев замка еще доносились смутные звуки веселья — веселья, которое она только что покинула. Близилась полночь; вот уже битых два часа она тщетно пыталась оставить шумное застолье. Потребовалось заступничество государя Микаэла, долго объяснявшего блестящим дамам и господам Каламана, что это такое — застарелая усталость множества битв. Только тогда знатные гости сжалились над Лораной и отпустили ее.

У Лораны раскалывалась голова от духоты, от запаха духов и благовоний и, конечно, от выпитого вина. Она знала, что ей не следовало столько пить. Она быстро пьянела, и потом, вино ей вовсе не нравилось. Но головную боль было легче выдержать, чем боль в сердце.

Она бросилась на ложе и смутно подумала о том, не следовало ли ей подняться и запереть ставни. Нет, пожалуй, не стоило: лунный свет утешал и успокаивал ее. Лорана терпеть не могла темноты. Ей все время казалось, будто в темноте таятся неведомые твари, готовые броситься на нее. Раздеться бы, подумала она затем. Помну платье… да к тому же еще не свое…

И тут в дверь постучали.

Лорана, начавшая уже засыпать, вздрогнула и открыла глаза. Потом вспомнила, где она и что произошло днем, — и снова зажмурилась. Вставать? Вот еще. Неужели не ясно, что она спит и беспокоить ее незачем?..

Стук раздался снова, на сей раз — более настойчиво.

— Лорана…

— Может, отложим до утра, Тас? — спросила она, стараясь, чтобы голос не выдал раздражения.

— Слишком важное дело, Лорана, — ответил кендер. — Тут со мной Флинт…

Из-за двери раздались звуки какой-то возни.

— Слушай, ну скажи ей…

— И не подумаю! Это все ты!..

— Но он же сказал, что это очень важно, вот я и…

— Ладно! Иду, — вздохнула Лорана. Кое-как выбравшись из кровати, она нашарила на столике ключ, отперла дверь и распахнула ее настежь.

— Привет, Лорана! — входя внутрь, бодро поздоровался Тас. — Правда, славная удалась вечеринка? Я никогда прежде жареного павлина не ел и…

— Дело-то в чем, Тас? — вновь вздохнула Лорана и прикрыла за ними дверь.

Флинт пригляделся к ее бледному, измученному лицу и как следует сунул кулаком кендеру в спину. Укоризненно покосившись на друга, Тас извлек из кармана мохнатой курточки свиток пергамента, перевязанный голубой лентой.

— Какой то… э-э-э… жрец велел передать тебе письмишко, Лорана, — сказал он.

— И это все? — Лорана нетерпеливо выхватила свиток у него из руки. — Небось предложение руки и сердца. Если не ошибаюсь, двадцать первое за нынешнюю неделю. Не считая предложений несколько иного свойства…

— Да нет же! — Тас неожиданно сделался очень серьезен. — Это совсем другое, честное слово! Это от… от…

И он осекся, не договорив.

— А почем тебе знать, от кого это письмо? — Лорана уставилась на кендера пронизывающим взглядом.

— Я… ну, как бы это сказать… я… в некотором роде… капельку туда заглянул, — пришлось сознаться Тасу. Потом его осенило: — Должен же я был убедиться, что не потревожу тебя с чем-нибудь несущественным!

Флинт фыркнул.

— Премного благодарна, — сказала Лорана. Развернула свиток и отошла с ним к окошку: лунный свет был столь ярок, что позволял без труда разбирать написанное.

— Ну так мы пойдем, пожалуй, — пробурчал гном и потащил сопротивляющегося кендера к двери.

— Нет! Подождите! — задыхающимся голосом остановила их Лорана. Флинт обернулся, встревоженно глядя на девушку.

— Что с тобой? — И гном бросился к ней, увидев, что она без сил опускается в ближайшее кресло. — Тас! Живо за Сильварой!

— Нет, не надо… не надо никого звать… Я… со мной все в порядке. Вы… знаете, что тут написано? — спросила Лорана двоих друзей.

— Я пытался ему разобъяснить, — обиженно заявил Тас. — Только когда это он меня слушал?

Дрожащей рукой Лорана протянула свиток старому гному. Тот развернул послание и принялся читать вслух:

"Танис Полуэльф был ранен в битве за Вингаардскую Башню. Сначала ему казалось, что рана совсем не опасна, но потом его состояние ухудшилось, и теперь даже темные жрецы не надеются ему помочь. Я распорядилась перевезти его в Даргаардскую Башню и ухаживаю за ним сама. Танис отлично знает, что дела его плохи. Он хочет, чтобы ты присутствовала у его смертного ложа. Он собирается что-то объяснить тебе и говорит, что только это даст его душе отойти с миром.

В общем, так. Я предлагаю тебе сделку. У тебя в плену находится Бакарис, мой офицер, схваченный неподалеку от Вингаардской Башни. Я хотела бы обменять его на Таниса Полуэльфа. Это могло бы произойти завтра на рассвете, в рощице за городскими стенами. Если ты не склонна мне доверять, захвати с собой Танисовых приятелей, Флинта Огненного Горна и Тассельхофа Непоседу. Но смотри, никого, кроме них! За воротами города тебя будет ждать тот, кто принес это письмо. Если он сочтет, что с твоей стороны все честно, — он проводит тебя туда, где находится Полуэльф. Если же нет, Таниса ты больше живым не увидишь.

Я делаю это лишь потому, что обе мы — женщины, а значит, способны понять чувства друг друга.

Китиара".

Последовало неловкое молчание.

— М-м-м, — пропыхтел Флинт и вновь свернул письмо трубочкой.

— Как ты можешь быть настолько спокойным! — возмутилась Лорана и выхватила у гнома свиток. — А ты? — гневно обернулась она к Тассельхофу. — Почему ты сразу мне не сказал? Чего дожидался? Когда тебе дали это письмо?.. Ты прочел, что он умирает, и… и ты…

Лорана спрятала лицо в ладонях.

Тас смотрел на нее, приоткрыв рот.

— Лорана, — сказал он, помедлив. — Но не думаешь же ты, в самом деле, будто Танис…

Она рывком выпрямилась. Ее глаза, непроглядно темные от потрясения и горя, обратились на Флинта, потом на Таса.

— Значит, вы не верите, что письмо настоящее? — спросила она изумленно.