— Ну, если это действительно так, сэр, — медленно произнес крестьянин со шрамом, — если это действительно так, то знайте: в этих краях соламнийских рыцарей не очень-то сильно любят. — Он поднял свою топор с неожиданной легкостью, словно бы тростинку. — Подумайте, сэр, может быть, вы ошиблись. И вы все-таки не соламнийский рыцарь? Надеюсь, вы правильно поняли мой вопрос?

— Я понял вас правильно. И еще раз отвечаю: я — рыцарь Соламнии, — твердо, не дрогнувшим голосом произнес сэр Баярд.

— Кэррок! — крестьянин со шрамом коротко кивнул огромному детине слева от себя.

Заросшее черным волосом лицо детины было похоже на звериную морду. Кэррок тотчас, хотя и медленно, пошел к вьючной кобыле.

— На твоем месте я бы подумал прежде, чем сделать еще шаг, — сказал сэр Баярд и направил острие своего меча на грудь детины.

Все крестьяне остановились.

Сэр Баярд, держа меч в вытянутой руке, повернулся к вожаку со шрамом:

— Похоже, что вы на досуге любите почитать книги, в которых беседуют мудрецы, и пофилософствовать. Но давайте оставим философию в покое, не будем ходить вокруг да около. Скажите мне прямо: почему я должен был бы скрыть, что я — рыцарь Соламнии? А если у вас есть какие-либо претензии лично ко мне — выскажите их.

Кэррок попятился от рыцарского меча и тоже повернулся к вожаку:

— Слушай, Гоуд, мне вообще-то моя жизнь дорога. И мне не улыбается быть рассеченным надвое.

— А ты уже струсил? Но нас шестеро, — Гоуд кивком головы показал на крестьян. Те, кто находились справа от него, стояли к сэру Баярду совсем близко: между моим Моласесом и вьючной кобылой. — А может быть, ты уже забыл, какие пакости совсем недавно творил здесь один соламнийский рыцарь?

— Нет, не забыл, — ответил Кэррок, — поэтому я ведь и согласился пойти с тобой.

Гоуд посмотрел на сэра Баярда и усмехнулся:

— Я неграмотный, читать не умею, и не читал философских книг. Но я умею считать. А для чисел есть своя философия, не правда ли? Шесть и один — как вам нравится такое соотношение?

— О, я понял, — воскликнул сэр Баярд вроде бы даже с облегчением, хотя он и не спускал настороженных глаз с крестьян. — Вы охраняете свою деревню. Верно? Но от кого? От чего?

— А вот от таких рыцарей, как вы, сэр, — снова усмехнулся Гоуд. — От таких, кто полагает: раз он знатен, то может вытворять все, что ему заблагорассудится. Словно он сам король Истара — Прист. И должен вам сказать, что несколько недель назад мы уже хорошенько проучили тут одного из ваших.

Я, обхватив покрепче ветку, на которой лежал, боялся пошевелиться. И только молился всем богам, каких знал, чтобы они сохранили мне жизнь.

Кэррок, осмелев, снова сделал шаг вперед. Он протянул руку к вьючной кобыле и дотронулся до попоны, которой были накрыты доспехи сэра Баярда.

Гилеандос давал нам с братом уроки теологии. Я эти уроки чаще всего прогуливал. Значит, боги, даже и услышав мои молитвы, вряд ли соблаговолят прийти к нам с сэром Баярдом на помощь. Но все-таки какой-то бог, видимо, сжалился над нами.

Мой конь Моласес был стар. Ему было уже больше тридцати. Для лошади это очень и очень много. Последние десять лет единственное, что он делал — катал детишек по двору замка. А сейчас его, дряхлого, выпустили за ворота замка, ему пришлось полдня топать по лесу, он устал и, конечно, переволновался, слякоть, дождь, лес… А тут еще откуда не возьмись появились какие-то люди с топорами и дубинами. В общем, Моласес судорожно дернулся и рухнул прямо на крестьян, которые подходили к вьючной кобыле.

Крестьяне опешили и не сразу сообразили, в чем дело.

Мой хозяин мгновенно подскочил к ним и мечом плашмя ударил одного из крестьян по ребрам. Ударил хотя и плашмя, но сильно: с такой силой здоровенная служанка выбивает пыль из ковра. Крестьянин, хватая ртом воздух, упал. Сэр Баярд тотчас развернулся и пнул Кэррока ногой в живот. Огромный детина согнулся пополам, застонал и свалился на землю.

Увидев бушующего, как ураган, рыцаря, все остальные замерли на месте. Все — кроме Гоуда, А тот осторожно стал обходить сэра Баярда справа и, оказавшись сзади него, мгновенно вскочил на рыцарского коня Вэлороуса.

Конечно, я должен был бы хотя бы крикнуть сэру Баярду, предупредить его об опасности, а как оруженосец — прыгнуть Гоудуна спину и сразиться с ним. Но об этом я даже и думать боялся! Я только теснее прижался к ветке.

И тут случилось нечто весьма странное. Вместо того, чтобы напасть на сэра Баярда, Гоуд наклонился над поверженным Кэрроком. Потом поднял голову и посмотрел на рыцаря, а сэр Баярд как раз в этот миг обернулся — их глаза встретились. Что уж они прочли в глазах друг друга — не знаю, но только Гоуд тотчас соскочил с коня и стал медленно пятиться, а потом повернулся и пошел прочь, — туда, откуда пришел. Вслед за ним побрели и крестьяне. А Кэррок, резво вскочив на ноги, тотчас присоединился к своим товарищам.

А я… я спрыгнул с ветки и храбро погрозил отступающим кулаком:

— Получили?! Будете знать, как нападать на рыцаря Соламнии!

Сэр Баярд окинул меня презрительным взглядом с ног до головы и произнес ледяным тоном:

— Лучше, вояка, посмотри, что там с твоей лошадью.

А что было с моим Моласесом? Известно что: он лежал мертвый.

Мы перенесли мою поклажу на вьючную кобылу, она еще раз взглянула на меня с ненавистью.

Я добросовестно и молча выполнял все безмолвные приказания своего хозяина, прекрасно представляя, что он обо мне сейчас думает.

Сэр Баярд вернулся к костру, достал сушеную говядину и сухофрукты. Мой хозяин не стал ничего варить или подогревать. Просто протянул мне мою порцию, и мы, не проронив ни слова, поели.

Дождь все лил и лил.

Я вынул кости, погадал на них. Выпало 2 и 8. Знак лошади. Я попытался вспомнить, что он должен означать. Сэр Баярд заглянул мне через плечо:

— Что у тебя там?

— Знак лошади, — коротко ответил я.

— Я спрашиваю о…

— А-а, — протянул я. — Я гадаю по «Калантине». Это такая книга для игры в кости.

По-видимому, любопытство сэра Баярда было удовлетворено — он снова отодвинулся от меня.

Обогревшись немного у костра, рыцарь поднялся и пошел к своему Вэлороусу, пробормотав словно самому себе:

— Все это чушь собачья.

Может быть, — я пожал плечами.

Сэр Баярд присел перед Вэлороусом и поднял его левую переднюю ногу.

— А зачем же ты это делаешь?

— Делаю? Что делаю? — переспросил я.

— Гадаешь по «Калантине». Конечно, в Восточных Дебрях богатые бездельники постоянно играют в кости. Но и там никто не принимает предсказаний «Калантины» всерьез. А ты, что же, веришь?

— Но, сэр Баярд, — сказал я осторожно, — кости предсказывают, что со мной случится, и подсказывают, как я должен поступить.

— Чушь, — откликнулся сэр Баярд, счищая грязь с копыта Вэлороуса.

— Чушь?

— Конечно, чушь, — улыбнулся он. — И ты, Гален, сам это прекрасно понимаешь. Просто, так тебе легче жить. — И затем сказал уже без всякой улыбки: — Ты знаешь, мой мальчик: в мире происходит действительно много удивительного и волшебного. Но предсказания «Калантины» к волшебству не имеют никакого отношения, уж поверь мне.

— Но почему вы так уверены в этом? — я все еще сжимал в руке фишку.

— Ладно, — сказал сэр Баярд, осматривая второе копыто своего коня, — какой, ты говоришь, знак у тебя выпал?

— Знак лошади.

— Ну, и что же это значит?

— Это… это может означать путешествие. А может, это было связано с тем, что случилось с Моласесом, — с его смертью…

— А не кажется ли тебе, дорогой Гален, что все это — весьма неопределенно? — отозвался сэр Баярд, переходя к задним ногам Вэлороуса.

— Знак лошади может означать очень многое. Надо только суметь правильно его разгадать.

Я и сам понимал, что слова мои — детский лепет. И мне подумалось: вот сейчас сэр Баярд усмехнется и перестанет говорить на эту тему. Рыцарь действительно усмехнулся, но сказал: