Линия атаки лежала на востоке. Ряды боевых машин швыряли свои снаряды, осадные башни с грохотом продвигались вперед, наземные войска устремлялись к стенам; геранты, несшие длинные лестницы и захват-крючья, выглядели достаточно огромными, чтобы перебросить крючья через крепостные валы.

Однако подавляющее большинство сил Адомы еще не вступило в бой, их стройные ряды выстроились перед акрами, отданными под их размещение и заключенными в грубые стены частокола. Возник второй город, на этот раз из палаток — бесконечное лоскутное одеяло из холста и шкур, испещренное разноцветными флагами. Нона видела признаки промышленности, дым из железных труб, где чинили оружие и доспехи, подковывали лошадей, точили мечи. Осадные машины, еще не вступившие в бой, громоздились, как гигантские звери, лежащие среди муравьиного роя пехотинцев. В других местах находились лошади, больше, чем она когда-либо видела; они кружили в своих загонах, целые стада, несмотря на то, что основная сила Скифроула вступала в бой на собственных ногах.

Ветер донес до нее зловоние, еще более сочное, чем от Истины, нечистоты людей и животных, десятков тысяч людей и животных или, возможно, сотен тысяч, вонь тысячи походных кухонь и тысячи отхожих мест.

То тут, то там среди скопления войск стояли величественные шатры, яркие цвета их тканей поражали чувства. Над ними на ветру трещали стяги.

Большинство шатров находились слишком далеко, чтобы их можно было хорошо разглядеть, но один шатер стоял всего в миле от них и едва ли за пределами досягаемости стрел из большого скорпиона, достаточно близко, чтобы Нона заметила его исключительное качество и замечательные размеры. В пятидесяти ярдах впереди стояла шеренга из шести больших катапульт с глиняными сосудами, наполненными легковоспламеняющейся жидкостью. С низким и гортанным звоном они бросали свой горящий груз за стены Истины, о разрушениях можно было только догадываться, дым извергался в небо.

Нона оглянулась на Колесо и ее группу, теперь уже затерявшуюся вдали. Маленькие ворота, через которые Настоятельница Стекло когда-то вывела ее из города, стояли далеко от нее и очень близко к линии фронта, хотя пока можно было войти в них, не оказавшись частью сражения. Около пятидесяти человек городской стражи удерживали позиции перед воротами, а защитники толпились на стене высоко над ними. Это была самая восточная точка входа, через которую можно было проникнуть в город, не попав под бурю стрел. Вход там значительно сократил бы расстояние, которое нужно было преодолеть внутри стен, чтобы добраться до дворца. Нона еще раз оглядела нереальную панораму, хорошо знакомый ей пейзаж, ставший чужим из-за войны, и начала быстро спускаться.

— Для них это единственный путь. Иначе их просто окружат, собьют в толпу и вырежут у подножия стен. — Нона рассказала, что увидела.

Чайник кивнула:

— Как называются эти ворота?

Нона пожала плечами:

— Не знаю...

— «Малые врата», — сказала Бента.

— Вот и все. — Нона оглядела поля в поисках признаков приближающегося врага, затем посмотрела на Чайник. — Ты можешь сделать так, чтобы Яблоко поняла?

Чайник снова кивнула, сосредоточенно нахмурив брови. Ее тень-узы с Яблоко были исключительно сильными, и, находясь так близко к ней, она могла передать основную информацию.

— Готово.

— Мы должны присоединиться к ним. — Бента встретила взгляд Ноны своими тревожными голубыми глазами. Яблоко когда-то научила их варить особенно неприятный яд именно такого цвета, «фальшивый синий», как называла его Нона.

— Или... — Нона подняла руку, указывая на восток.

— Слишком опасно, — сказала Чайник.

— Сегодня день опасностей. Мы собираемся столкнуться со Скифроулом, тем способом или другим. Хотим ли мы, чтобы это случилось, когда они проломят городскую стену? Мы ждем у ворот императора и шеренга пикинеров продвигается вперед, в то время как стрелы сыплются дождем...? Или мы хотим действовать как Сестры Благоразумия, за их линией фронта, и бить по тому, что они предпочли бы сохранить в безопасности? Такой шатер не ставят для мелкого генерала или какого-нибудь принца. Я видела, как ты сделала это меньше месяца назад! — Нона наблюдала, через нить-связь с Чайник, как Серая Сестра убила командира пятисот скифроулцев в роскошном шатре, перерезав ему горло, пока он спал под мехами хулы. — Они нас не боятся! Они высокомерны и глупы. Мы могли бы нанести реальный ущерб. Это может быть сама Адома! Даже если мы умрем, мы продадим наши жизни за что-то стоящее, больше, чем мы могли бы достичь, убивая пехотинцев, когда они взбираются на стены.

— Это все еще слишком...

— Ты их не видела, Чайник. Словами эту армию не нарисуешь. Такие большие числа не имеют смысла. Они — океан, волна. Они перекатятся через стены и раздавят нас, и ничто из того, что у нас есть, не остановит их. Нам нужно отрезать голову. Нападайте на их предводителей там, где они наиболее уязвимы. Вот для чего нас тренировала Яблоко!

Чайник покачала головой и повернулась, чтобы уйти. Нона схватила ее за руку:

— Поднимись на дерево, а потом расскажи мне.

Чайник закатила глаза.

— Сестра Котел, не позволяйте ей делать глупости, пока я там. — И она исчезла, быстро взбираясь по сосне, несмотря на вес кольчужной рубашки.

— Вам следует научиться выполнять приказы, сестра. — Бента посмотрела на Нону, сузив глаза. — Сестра Чайник видела больше войн, чем любая из нас.

Чайник спрыгнула на землю прежде, чем, казалось, успела добраться до вершины. Она присоединилась к ним с побелевшим лицом.

— Давайте сделаем это.

Святой Класс

Настоящее Время

НОНА НЕ СМОГЛА понять ни слова из того, что говорилось на четырех уровнях охраны периметра, но Чайник оказалась достаточно убедительной, чтобы пройти. На последнем блок-посту она даже умудрилась заслужить шлепок по спине и несколько смешков. Во время этих встреч Бента в основном молчала, но вставила несколько непрошеных комментариев, поскольку молчание провоцирует вопросы. Бента говорила на языке империи с сильным акцентом, который преобладал в тени Грэмпейнов на стороне Скифроула... хотя Нона предполагала, что теперь обе стороны хребта были стороной Скифроула.

Со своей стороны Нона говорила на международном языке боли — стонала и держалась за бок окровавленными руками. Она достаточно часто страдала, чтобы знать, как это сыграть. О чем бы ее ни спросили, она собиралась только стонать. Ее письменный скифроульский был в зачаточном состоянии, разговорный — еще хуже.

Получив указания от какого-то младшего офицера, Чайник быстро повела их через фланги армии Скифроула. Нона ковыляла за ней, опираясь рукой на плечо Бенты и опустив голову, чтобы абсолютно черные глаза не привлекали внимания.

Запах этого места был невыносим. Дым от битвы у стен плыл назад, смешиваясь с дымом бесчисленных кухонь и общих костров, всепроникающей вонью отхожих мест, ароматом незнакомого тушеного мяса, булькающего в котлах, и тяжелым духом тесно сбившихся людей, тягловых лошадей, кавалерии, загнанного в загон скота и свиней, бродячих собак и палаточных трущоб, в которых жили женщины и торговцы, следующие за армией. Как будто огромный город вывели в поле, дали оружие и одели в доспехи.

Хотя Чайник старалась казаться беззаботной, Нона видела, что она замечает каждую деталь, и предательская морщинка между ее бровями означала, что она посылает Яблоко всю информацию, которую позволяли передать их тень-узы. Нона могла только догадываться, что в ответ отправляла Яблоко. Требовала ее возвращения? Умоляла? Даже угрожала? Или у Госпожи Тень хватило дисциплины не отвлекать Серую Сестру своими личными страхами, даже когда эта Серая Сестра была Чайник и миссия вполне могла быть такой, из которых не возвращаются?

Резко свернув за отхожую траншею, огороженную стеной из сплетенных веток, Чайник схватила пустой бочонок из-под воды и сунула его Ноне: