Скорость, которую дал ей Путь, была подобна стремительности, которую крутой склон придает бегущим ногам. Сначала это просто бег без усилий, намного более быстрый, чем тот, на который ты способна. А потом он будет похож на полет, твои ноги будут бить по земле с такой же скоростью, с какой твои пальцы могут барабанить по столу. И почти сразу же после этого ты поймешь, что у тебя нет контроля, ты вот-вот упадешь, и это будет больно. Очень больно.

Нона вырвалась из глазеющей орды прежде, чем кто-либо из них смог оторвать свое внимание от кровавой бойни, произошедшей в шатре. Она пересекла половину открытой площадки перед стенами прежде, чем первая стрела пронеслась мимо ее уха.

Она врезалась в спины солдат, сгрудившихся у основания ближайшей осадной башни, и сломала несколько из них, прежде чем их тела остановили ее страшный импульс. Дюжина стрел ударила вокруг нее, убив еще нескольких солдат. Тогда она начала петлять, все еще цепляясь за силу Пути, отказываясь потратить ее на один славный акт разрушения.

Солдаты перед ней понятия не имели, что среди них есть враг. Все без исключения были сосредоточены только на том, чтобы попасть в осадную башню до того, как их найдет стрела или камень с огромной стены, нависшей над ними. Нона плечом отталкивала мужчин и женщин в доспехах, словно маленьких детей. Осадная башня воняла живицей, сочащимся из ее сырых бревен, необработанными шкурами, прибитыми к стенам, и страхом тех, кто взбирался на нее. Огромные колеса сейчас неподвижно стояли по обе стороны сооружения, которое плотно прижималось к стене Истины.

Нона ворвалась внутрь и побежала вверх по ребристому деревянному пандусу, который образовывал квадратную спираль внутри башни. Куда бы она ни ступила, везде оставался светящийся след, выжженный в древесине и запечатлевший ее проход. Вместо того, чтобы исчезнуть, каждый след становился все ярче и ярче, пока на шестом ее шаге первый из отпечатков ног не взорвался; достаточно мощный взрыв разорвал стены башни, превратив их в облако расколотых досок и разорванных шкур. Цепь взрывов погнала Нону вверх по башне, разрывая на части солдат, которых она оставила позади себя, и поджигая главные балки.

К тому времени, как Нона прорвалась через занавес из цепей, закрывавший дверной проем прямо под крышей башни, та начала рушиться. Нона пробежала по платформе, которая вела к зубчатой стене, и, со скоростью хунска, проскользнула через линию защиты. На дальнем краю она зацепилась за каменную кладку и соскользнула вниз по внутренней стене в ливне искр, приручая спуск дефект-клинками.

Она оказалась среди толпы испуганных защитников, которые мгновение назад бегали по разным поручениям, боролись с огнем, укрепляли слабые места или подносили к стене стрелы или камни.

— Я — Невеста Предка! — Двое мужчин нацелили на нее копья, и Нона подняла руки. — Я здесь, чтобы помочь.

Три года назад

Спасение

— ТЫ ШПИОНИЛА ЗА мной?

— Я шпионила за всеми вами. За сестрой императора, за Красными и Серыми Сестрами, за Церковью Предка. — Зоул выглядела настолько непреклонной, насколько это вообще возможно для человека.

— Зачем? — Нона не смогла придумать другого вопроса.

Вперед шагнул Таркакс:

— Коридор вмещает миллионы людей. Что будет, когда упадет луна?

— Коридор закроется, и мы все умрем, — сказала Нона.

— Большинство, — кивнул Таркакс. — Но даже если только один из десяти доберется до льда, и если только один из ста из этих достигнет горячих морей, которые поддерживают нас... Их будет больше, чем людей в племенах.

Нона моргнула и обнаружила, что на ее ресницах начал образовываться иней. Она знала, что лед-племена немногочисленны, особенно те, что проводят время в глубоких льдах, а не охотятся на зверей, обитающих в прибрежных морях и на окраинах Коридора. Ей никогда не приходило в голову, как мало их может быть:

— И какой-же у тебя план?

Таркакс пожал плечами:

— Быть подготовленным и предупрежденным — это план сам по себе. Но среди нас есть те, кто считает, что Коридор можно спасти, по крайней мере, на какое-то время. Возможно, на несколько столетий. Зоул собирала информацию. Здесь нет никакого предательства. Мы хотим помочь вам и тем самым помочь самим себе.

— Как? — Нона прищурилась, глядя на воина. Долгие годы она представляла его странствующим наемником. Потребовалось усилие воображения, чтобы превратить его в дядю Зоул, присматривающего за племянницей и надеющегося спасти все народы Абета.

— Ну, в этом-то и вся сложность. — Он криво улыбнулся. — Мы послали Зоул не только следить за вами.

— Вы послали меня потому, что мне нужно было узнать больше, чем могут научить говорящие со льдом, — сказала Зоул.

— Да. — Таркакс кивнул. — Ты, наверное, заметила, Нона, что дочь моего брата —исключительный ребенок. Наше племя имеет доступ к двум Старым Камням, и и среди наших людей никогда не было никого, кто держал бы их в руках и после этого был полностью очищен. До Зоул. И все же она не вознеслась. Говорящие со льдом утверждают, что требуются четыре Старых Камня, настроенных на каждую кровь, чтобы выковать ее полностью. — Он взглянул на ладонь, которую только что развернула Зоул. В укусе ветра ее плоть казалась бледнее, чем Нона когда-либо видела, но на ладони расплылось алое пятно, как масло на воде. — А теперь она подставила себя третьему.

Нона вздрогнула, и не только от холода:

— И если Зоул «вознесется», что с того? Заставит ли это лед перестать приближаться к нам?

— Нас также интересует Ковчег твоего императора, Нона.

— Потому что он может управлять Луной? — Нона покачала головой. — Ты думаешь, что Зоул сможет его открыть? Но, конечно, пророчество Аргаты было просто чепухой, придуманной местными политиками, чтобы увлечь людей.

— Ковчег может направлять Луну. — Таркакс оглянулся на своих товарищей, как будто их тоже нужно было убеждать.

— Если это действительно так, то почему император, его отец, и мать его отца до него, все они запретили книги, в которых говорится об этом, и сделали преступниками любого, кто пытается найти путь? Если корабль-сердца были ключом к Ковчегу, почему они все еще лежат разбросанными? Разве поколения императоров не пытались бы привести их в Истину? Шерзал и Адома, кажется, думают, что это правда, но это ничего не значит. И, вряд ли, они действительно в это верят.

— Твои императоры сотни лет пытались открыть свой Ковчег разными способами, Нона. Но знаешь ли ты самое важное, что они обнаружили?

Нона молчала и ждала, когда Таркакс сам ответит на свой вопрос.

— Они обнаружили, что, когда у тебя есть сокровище неисчислимой ценности и потенциала, иметь его закрытым для себя и неиспользованным — не самое худшее, что может случиться. Намного более опасная ситуация: кто-то другой найдет — или даже просто поверит, что нашел — способ открыть Ковчег и использовать его. Такие люди наберутся сил и попытаются отобрать у тебя это сокровище.

Нона нахмурилась. Зоул снова обхватила ее руку и стояла молча.

— Итак... что вы собираетесь делать теперь?

— Мы отправим тебя домой, Нона. — Таркакс усмехнулся, затем поднял маску из тюленьей шкуры, хотя ветер усилился. — Есть два чуда, которые позволят это. Первое чудо — изделие Пропавших. Второе чудо заключается в том, что до него можно добраться за один день.

НОНА ТАЩИЛАСЬ В хвосте группы, ее мысли лихорадочно метались. Зоул шла рядом.

— Ты шпионила за нами? Сладкое Милосердие приняло тебя! Настоятельница взяла под свою защиту!

— Разве Таркакс не принял тебя и не взял тебя под защиту? — спросила Зоул. — Разве ты не собираешь всю возможную информацию и не готовишься поделиться ею с Настоятельницей Стекло по возвращении? Разве монастырь существует не для того, чтобы обучать шпионов?