Она учила нас этому каждый день. Даже сестра Колесо учила нас этому, вопреки самой себе, если вы слушали достаточно внимательно. Это записано в Книге Предка и неважно кто произносит эти слова или как пытается их исказить… это чистая правда.

Настоятельница Стекло хотела, чтобы я взяла Черное, потому что она хотела, чтобы луной владела Святая Сестра. Не как оружием, а как инструментом. Целитель иногда может использовать нож, чтобы резать, но, в конечном счете, он исцеляет.

Клера выглядела удивленной:

— Но они просто вернутся. Лед смыкается. Не хватает ни места, ни еды. Кто-то должен умереть. Много кто. Сестра Правило научила нас этому в первый год нашего пребывания в монастыре. Главное, что умрем не мы!

Нона еще раз оглядела комнату. Остальные смотрели на нее так, словно она была каким-то новым существом, стоящим в башмаках друга.

— Возможно, Сестре Правило придется выучить что-то новое.

По настоянию Ноны они покинули комнату. Таркакс понес Ару вверх по ступенькам, так как у нее не хватало сил для подъема, и Нона заковыляла следом, наполовину жалея, что никто не несет ее. Более чем наполовину этого желая.

В круглой комнате наверху, купаясь в равной степени в аурах четырех корабль-сердец, расположенных в стенах, Зоул использовала свое исцеление марджал. Это всегда был один из ее наименее развитых навыков, но с силой четырех Старых Камней, гудящих в ней, она работала быстро и хорошо. Легкое Ары восстановилось, ее плоть срослась. Бедро Ноны и раны на плечах затянулись, мышцы под ними снова соединились. Запястье Рули выпрямилось, яды под ногтями нейтрализовались.

— Что мы будем делать с Джоэли? — Рули схватила связанную девушку своей только что исцеленной рукой.

— Она убила Дарлу, — сказала Клера. — Разве она не заслуживает смерти?

— Я этого не делала! — запротестовала Джоэли, и ее хорошенькое личико исказилось от страха. — Я хотела, чтобы она убежала!

— Но это же ложь! — взревела Ара, внезапно придя в ярость.

— Но… Я приняла таблетку правды Сестры Яблоко!

Ара яростно замотала головой.

— Твой отец заплатил за то, чтобы твои воспоминания изменились. — Она схватила Джоэли за плечи. — Я не знаю, сколько наших друзей погибло сегодня ночью, но их будет слишком много. Не думаю, что могу позволить этому... пятну... уйти отсюда.

— Клянусь! Клянусь Предком! Я не пыталась убить Дарлу! Кл...

— Ара! — крикнула Нона. Ара вела себя совсем не так. Если уж на то пошло, то это Нона должна жаждать крови Джоэли за смерть подруги и сотню мелких преступлений.

С рычанием и явным усилием Ара оторвала руки от одежды Джоэли и отошла.

— Ты здесь старшая монахиня, Сестра Клетка. Ты выносишь приговор.

— Старшая?

— Настоятельница посвятила тебя раньше меня.

— На одну минуту!

— Даже так.

Нона посмотрела Джоэли в глаза, и девушка попыталась отступить, но Рули крепко держала ее. Джула, сжав губы в горькую линию, с ненавистью смотрела на нее. Желание просто протянуть руку и вонзить дефект-клинок в сердце Джоэли горячей волной поднялось в Ноне. Но она и раньше слышала голос каждого дьявола в этой смеси, отдельный и несвязанный. Каким-то образом, несмотря на то, что она приняла эти частички себя обратно в целое, обратно в мешанину противоречий, которая была ею, теперь было легче отбросить их — словно знание их «сырыми» помогло умерить их требования.

— Она убила Дарлу! — повторила Клера. — Она не может уйти от этого.

— Тебе даже Дарла никогда не нравилась, — сказала Нона. — Ты отравила ее[4] и оставила беспомощной для Раймела Таксиса и его солдат. Так что, возможно, тебе стоит придержать язык, Клера. — Она посмотрела на Джоэли, пытаясь понять, какой расчет скрывается за ужасом на ее лице. — Настоятельница Стекло разрешила Джоэли вернуться в монастырь. А эта женщина шла только на те компромиссы, на которые хотела пойти. Это не мое суждение... Зоул? Ее воспоминания изменились?

Зоул зашагала вперед, пока не оказалась лицом к лицу с Джоэли, которая отвернулся, пытаясь убежать:

— Я не вижу никаких признаков. Неужели так трудно поверить, что в бою она принимала неверные решения?

Нона перерезала дефект-клинком путы Джоэли:

— Ты мне не нравишься. Если ты перейдешь мне дорогу, я дам тебе больше, чем получу. Я расскажу правду о твоей службе Шерзал и, надеюсь, справедливость восторжествует. Но не мне судить о твоих преступлениях, и не мне назначать тебе наказание.

В наступившей изумленной тишине заговорил Таркакс:

— Мы здесь закончили?

— Нам нужно выбраться из дворца, — согласилась Нона. — Император, вероятно, уже в пути.

— И? — спросила Клера. — Он должен будет сыпать на нас золото до тех пор, пока не будут видны только макушки наших голов!

— Его сестра лежит в коридоре, и не в самом красивом виде, — сказала Ара.

— Она предала его! — возмутилась Рули.

— Это ты так говоришь, — ответила Ара. — Решит ли Крусикэл поверить тебе, послушница? Убийство королевской особы никогда не остается безнаказанным. Это создает плохой прецедент.

— Мы оставляем корабль-сердца? — спросила Джула.

— Я возвращаю корабль-сердце Сладкого Милосердия в монастырь, — сказала Нона. — В нем есть кое-что мое, что я хочу вернуть. Кроме того, ничто другое никогда не умело так хорошо нагревать воду.

— Ты возьмешь остальные, Зоул? — спросила Ара. — Или оставишь корабль-сердце ной-гуин императору? Возможно, это позволит ему забыть о недавней потере...

Зоул переместила корабль-сердце ной-гуин в центр серебристо-стальной двери. И закрыла дверь:

— Пусть Крусикэл возьмет его, если сможет.

Она активировала путешествие-кольцо с бо́льшим мастерством, чем Нона, и оставила его открытым, отступив в сторону, чтобы позволить вернуться своим товарищам по лед-племени.

— А как вы выберетесь из черного льда? — спросила Нона.

Таркакс, последний из них, подошел к кольцу:

— Мы идем на другое кольцо, — сказал он. — В тысяче миль от Коридора. — Он вздохнул. — Но там нам предстоит вскарабкаться на три мили! Так что думай о нас, маленькая Нона, когда греешь пальцы ног при свете своей собственной луны!

— Маленькая? — Нона усмехнулась. Она была на ладонь выше мужчины.

Таркакс усмехнулся в ответ:

— Никогда не называй Лед-копье коротким!

Он шагнул в свет и исчез.

Зоул двинулась за ним, в ее руках горели корабль-сердца.

— А что будешь делать ты? — крикнула ей вслед Нона. Она была на льду и все же не могла себе представить, как люди там выживают, не говоря уже о том, чтобы жить. — Что ты будешь делать теперь, когда ты такая… совершенная?

— А что будешь делать ты со своим несовершенством, Нона Грей? — спросила Зоул. — Мы обе будем искать свою цель, как и всегда.

— И что же это за цели? — Нона искренне надеялась на ответ. В Книге Предка было множество ответов, но они никогда не подходили к ее вопросам. — Каковы наши цели?

— Ты считаешь, что они разные? — с любопытством спросила Зоул. Она повернулась к кольцу. — Я изменилась. Ковчег назвал меня «очищенной». Я слышу шепот, и это кажется важным. Возможно, меня зовут Пропавшие. Возможно, их голос будет яснее на льду, где дует ветер. Я думаю, что это и есть моя цель на данный момент, и, возможно, твоя. Слушать. — Она собралась уходить.

— Спасибо, Зоул. — Нона почувствовала внезапную пустоту, боль в горле. Она хотела сказать еще что-то, но слова казались слишком неуклюжими, чтобы произнести их. — Я буду скучать по тебе.

— Я тоже буду скучать по тебе, подруга.

И Зоул исчезла.

Святой Класс

ВО ВРЕМЯ КРИЗИСА сестры Сладкого Милосердия должны были оказывать помощь раненым, совершать обряды над мертвыми и молиться, чтобы Предок принял всех, кто перешел Путь.

Оказалось, что уцелевших из паствы Настоятельницы Колесо было так мало, а их мертвых — так много, что выжившим оставалось заботиться только о своих.