— Провал.

— Стеклянная Вода? — Клера вздохнула. — И что же ты сделала?

Нона уперлась рукой о пол под грудью и оттолкнулась от земли. Казалось, она весит столько, сколько положено десяти монахиням. Камень под ее ладонью дрожал.

— Туннель над нами вот-вот снова превратится в реку. — Она оперлась о стену и встала на одну ногу. — Чуть позже и этот. — Она нагнулась, чтобы поднять Ару с земли. — Значит, нам надо поскорее убираться отсюда.

Святой Класс

НОНА ЗНАЛА, ЧТО темнота и скорость, с которой вода под давлением движется по туннелю, означают только одно: в конце концов отдаленный гул внезапно превратится во вжик, и через мгновение все они будут мертвы.

Воздух уже пришел в движение, подгоняя их сзади, как бы быстро они ни двигались.

— Мы никогда не доберемся до Пути Безмятежности! — Обезумевшая Клера остановилась в двадцати ярдах от Ноны и Ары. Отблеск корабль-сердца слабо отразился на ее лице и руках, делая ее предположением в темноте.

Ара плелась вперед какой-то сломанной трусцой, кряхтя и вздрагивая каждый раз, когда она оступалась на неровной земле. Нона, искалеченная болью в голове, шла неуклюжей походкой и неуклюже болтала раненой ногой, не желая сгибать ее.

— Быстрее! — Было ясно, что Клера вот-вот умчится прочь, бросив их. — Быстрее!

— Мы не идем к Пути Безмятежности! — Им так далеко не уйти, Клера была права. — Нам просто нужно добраться до комнаты холотура и кольца. — Нона подняла корабль-сердце повыше. — С этим!

— Значит, ты хочешь умереть в более знакомом месте? — взвизгнула Клера. Она повернулась, чтобы уйти.

— Кольцо — это врата. Магические врата. А это — ключ! — Нона попыталась ускорить шаг, но тело, казалось, не желало ее слушать.

Клера пошла медленнее, ожидая их. Слишком напуганная, чтобы стоять на месте, ее нервная энергия отскакивала от стен:

— Быстрее! Быстрее!

Нона шла близко к Клере, Ара — в нескольких ярдах позади. Клера ускорила шаг. Это много говорило об ауре корабль-сердца. Даже зная, что оно — ключ к ее спасению, Клера, казалось, не испытывала ни малейшего искушения схватить его и убежать.

Отдаленный гром определенно стал менее отдаленным. Усиливающийся рев эхом отдавался в их сторону, прерываемый серией ударов. Воздух проносился мимо них так быстро, что, казалось, толкал их вперед, едва не отрывая от земли.

Дыхание Ары стало прерывистым, превратилось в трудные отчаянные вздохи. Нона чувствовала нож в ноге каждый раз, когда переносила на нее свой вес, горячая кровь струилась по спине. Клера танцевала впереди них, обезумев от страха, крича им обеим, чтобы они поторопились. Нона ушла в себя, ее мир превратился в однообразие боли и бега, один мучительный шаг за другим. Там, в туннелях, погиб Лано Таксис. Внезапная смерть, и лучшая чем та, которую он заслужил, но злоба Ноны выгорела на его отце, Туране. Жестокий конец, который она дала этому старику, был пятном на ее душе, оставшимся даже сейчас. Она это знала. Таким пятном, которое не смоет вся стремительная вода, направленная в ее сторону. Смерть наступала на пятки, и ей хотелось быть лучше, хотелось спасти своих друзей.

— В какую сторону? — Клера ждала ее там, где туннель раздваивался.

— Сюда! — Нона заставила корабль-сердце ярко вспыхнуть и свернула за угол в пещеру холотура. Существо, которое они давным-давно изгнали, было одним из того немногого, пугавшего Нону больше, чем то, что сейчас неслось за ними.

Обернувшись, Нона что-то увидела. В дальнем конце длинного коридора, по которому они бежали, к ним неслась белая стена. И на полпути между Арой и яростью этого потока мчалось что-то темное и ужасное, и мчалось почти так же быстро как вода. Одна черная фигура, чей неясный облик каким-то образом наводил на мысль о вещах гораздо худших, чем мог представит себе ум.

— Особенный! — Клера ворвалась в комнату впереди Ноны. Из всех их преследователей только темное сердце ной-гуин сумело удержаться впереди потопа и теперь было в нескольких мгновениях от того, чтобы догнать их. Тени, которые неслись впереди Особенного, несли с собой новый ужас, угрозу, которая заставляла белую ярость позади казаться добротой.

— Ара! — Нона бросилась бежать, работая раненой ногой, не обращая внимания на то, что нож, вонзенный в бедро, может нанести ей новые повреждения. — Беги!

Впереди маячило огромное кольцо. Клера добежала до него первой и обернулась, крича им:

— Бегите, суки!

Особенный ворвался в комнату, темная ярость теней кипела вокруг пустоты, кошмарные формы тянулись вперед, чтобы разорвать плоть и разрезать души. Веревки тьмы хлестнули и обвились вокруг Ноны, впились полуночными зубами в ее одежду. Она шла, пошатываясь, словно тащила за собой груженую повозку. Она обнаружила, что кричит, и каждый дьявол в ней кричал так же громко. Гнев Особенного молотами бил по ней.

— Бегите! — взвыла Клера из кольца.

Между Ноной и Клерой оставалось всего несколько ярдов. Она услышала вжик, когда неисчислимые галлоны Стеклянной Воды с грохотом выскочили из-за угла и устремились в пещеру. Она врезалась в бок кольца, хлопнув по нему ладонью, и повернулась. Ара была на длину копья позади нее, пойманная в ловушку и размахивающая руками, вокруг ее задыхающегося рта поднималась красная пена. Особенный отставал от нее на три длины копья, когти его теней сомкнулись вокруг ее ног. А за ним — первая вздымающаяся волна потопа.

— Беги! — снова закричала Клера и с умопомрачительной скоростью обрушила шквал метательных звезд в пустоту, где должен был находиться Особенный.

Каким-то образом Ара вырвалась из теней Особенного и бросилась головой вперед в кольцо. В тот же миг туда прыгнула Нона, сбив с ног Клеру. Рев потока поглотил их крики. И по ним ударила невероятно холодная вода.

Внезапно остался только крик Клеры. Девушка сделала еще один вдох, еще раз вскрикнула и наступила тишина. Остались только тяжелое дыхание и кашель Ары, а также дыхание самой Ноны, едва слышное сквозь оглушительный стук ее сердца. Войдя в ворота, Нона почувствовала, как Особенный борется с ней за контроль над корабль-сердцем, как его разум тянется к нему. Каким-то образом ей удалось вырваться и запечатать ворота в то мгновение, когда она упала в императорский дворец.

ОБЛЕГЧЕНИЕ ОБРУШИЛОСЬ НА Нону, но не как избавление от цепей, а как сжатие горла, как рыдание, как горе по поводу возможной смерти Ары и Клеры, которое вырвалось наружу только теперь, когда они были спасены. Она заставила себя встать на четвереньки и отползти подальше от остальных, унося с собой корабль-сердце; потом она снова рухнула на пол. Клера не кричала, и даже дьяволы Ноны затихли в наступившей тишине.

Все три лежали в нескольких дюймах ледяной воды в маленькой квадратной комнате, из которой Нона покинула подвал Крусикэла.

Клера слабо похлопала по воде, теперь выбегающей в коридор.

— Извините, у меня маленькая неприятность. Кажется, я обмочилась. — Она приподнялась. — Что, черт возьми, это было? И где мы находимся?

Нона со стоном перевернулась.

— Императорский дворец. — Она села, прислонившись спиной к стене и вытянув перед собой раненую ногу. Кровь окрасила воду вокруг рукояти ножа. — Ара?

— Разве я еще не умерла? — Ара не шевельнула ни единым мускулом, просто лежала на животе в потоке воды, ее грудь тяжело вздымалась.

— Извини, — сказала Нона, — на это нет времени. У меня есть для тебя дела. — Она простучала код, который включал и отключал клинок-стену снаружи. — Тебе нужно научиться этому. — Она снова отстучала его. Когда ее страх, усталость и боль начали спадать с высот, достигнутых в крайних точках побега, Нона снова начала ощущать страдания Рули, эхом отзывавшееся через их нить-связь.

— Один вопрос. — Клера поднялась на ноги, с нее капала вода. — Не лучше ли было начать твое наводнение в тот момент, когда мы добрались бы до кольца?