Начальник отдела кадров задумчиво смотрит на еврея:
– Вы нам по профилю не подходите.
В отделе кадров:
– Здгавствуйте!
– До свиданья!
– Алло! Моя фамилия Рабинович. Вам нужны такие специалисты?
– Мы бы вас взяли, но нам нужен сотрудник со знанием высшей математики.
– Я окончил мех-мат.
– Очень хорошо, но нужно также знать ядерную физику.
– Я также окончил физфак.
– Замечательно! Но дело в том, что в Ашхабаде у нас есть подшефное предприятие, так что нужно знать туркменский язык.
– Я знаю туркменский язык.
– И долго ты еще будешь надо мной издеваться, жидовская морда?!
– Рабинович, где вы работаете?
– На железной дороге.
– И много там наших?
– Двое осталось: я и шлагбаум.
Хрущеву представили на утверждение список кандидатов на пост главного раввина московской синагоги.
– Вы что, с ума сошли? – заорал Никита Сергеевич. – У вас же здесь одни евреи!
В Политбюро решают, как поступить со снятым Хрущевым.
– Я предлагаю подыскать ему тяжелую работу.
– А я предлагаю дать ему еврейский паспорт – пусть устраивается на работу сам!
– Товарищ кадровик, вы принимаете на работу с фамилиями на «ич»?
– Нет!
– А на «зон»?
– Еще чего!
– А на «ко»?
– Это – пожалуйста.
– Коган! Иди сюда!
– Что такое чудо-юдо?
– Еврейское дитя, принятое на мех-мат МГУ в этом году.
Еврей поступает в аспирантуру на кафедру истории. На экзамене по истории он отвечает на все вопросы, но от него требуют все новых имен и дат.
– Историку нужна особенно хорошая память! – говорят ему.
– О, у меня прекрасная память. Себя я помню с восьмидневного возраста: надо мной склонился седобородый еврей и отрезал мне путь к поступлению в аспирантуру!
В раю – выборы секретаря партийной организации. Кандидатура Карла Маркса отклоняется: во-первых, непролетарское происхождение, во-вторых – еврей.
На выборах секретаря в райской парторганизации была выдвинута кандидатура бога.
– У меня отвод! – поднимается один. – У него сын в Израиле.
Еврейский муж с русской женой подали на отъезд в Израиль. Ей разрешили, а ему нет – из-за пятого пункта.
Рабиновича не берут на работу несмотря на то, что он русский.
– С такой фамилией я лучше еврея возьму! – говорит начальник.
– Будет ли при коммунизме пятый пункт в паспорте?
– Нет, будет шестой: "Был ли евреем при социализме?"
ЕВРЕИ УМЕЮТ УСТРАИВАТЬСЯ
Значит, все мы – кровь на рыле
топай к светлому концу?
Ты же, сука, в Израиле
будешь жрать свою мацу!
Сотруднику института атомной энергии им. Курчатова Трифонову выдали характеристику для выезда в Израиль. В характеристике, в частности, записано: "В карьерных целях скрывал свою национальность".
Военный коммунизм. Обмен телеграммами между Саррой и ее мужем, находящимся в Красной Армии:
"Должна сажать картошку. Некому перекопать огород".
"Не перекапывай. В огороде зарыт пулемет".
"Приходили чекисты. Перекопали весь огород".
"Сажай картошку".
Во время челюскинской эпопеи разрешалось посылать лишь телеграммы, связанные со спасением челюскинцев. Телеграмма Рабиновича: "Нашли Леваневского или не нашли, высылай всю партию муки".
Один еврей встречает другого.
– Хаим, ты где работаешь?
– На доменной фабрике.
– Чугун выплавляете?
– Нет, домино делаем.
– А почему ты не на работе?
– Потому что я работаю вырезателем дырочек.
– Так почему же ты их не вырезаешь, а по городу болтаешься?
– Я устроился в цех, выпускающий дупель пусто-пусто.
Рядом сидят два нищих. У одного написано: "Подайте инвалиду войны". У второго – "Подайте бедному еврею". Все бросают медяки инвалиду, и никто – еврею. Проходящий мимо Рабинович советует еврею:
– Смените вывеску, и ваши дела пойдут лучше!
Тогда еврей обращается к инвалиду:
– Хаим, ты слышишь? Нас учат коммерции!
С Рабиновичем беседуют в ОБХСС:
– У вас есть дача!
– Так разве это плохо?
– У вас есть машина!
– Так разве это плохо?
– У вашей жены – норковая шуба!
– Так разве это плохо?
– Но ваша зарплата – всего сто пятьдесят рублей!
– Так разве это хорошо?
Зима. Лютый мороз. Перед магазином очередь за молоком. Выходит директор магазина:
– Всем молока не хватит, евреи пусть уходят!
Вскоре он снова появляется:
– Все равно молока не хватит, пусть уйдут беспартийные!
Потом он выходит к оставшимся коммунистам:
– Товарищи, только вам, как наиболее сознательным, я могу сказать всю правду: молока нет!
Среди коммунистов ропот.
– Вот жиды! – со злобой говорит один. – Уже больше часа, как они греются дома!
– Рабинович, зачем вы купили тысячу комплектов портретов членов Политбюро?
– Открою в Израиле стрелковый тир!
Еврей везет в Израиль портрет Ленина.
– Это что? – спрашивают его на советской границе.
– Не «что», а «кто»! Это Ленин!
– Это кто? – спрашивают его при приземлении в Израиле.
– Не «кто», а «что»! Это золотая рама!
– Будут ли евреи при коммунизме?
– Нет, они сумеют выкрутиться.
– Рабинович, вы хотите в Израиль. Вам что, мало платят?
– Нет, платят хорошо.
– Не устраивает работа?
– Вполне устраивает.
– Плохо с жильем?
– Нет, квартира хорошая.
– Так чего ж ты, жидовская морда, еще хочешь?
У СОВЕТСКИХ ЕВРЕЕВ ОДНА РОДИНА
С чего начинается родина?
с ОВИРа в твоем городке,
с любезных и твердых товарищей,
держащих твой вызов в руке…
Милиционер задерживает еврея по выходе из голландского посольства в Москве. Тот радостно предъявляет визу:
– Я уже не здесь! Я уже не здесь!
Иностранец на Красной площади спросил Рабиновича, что это за очередь возле ГУМа. Рабинович ответил, что это очередь подписываться на заем. Молотов вызвал Рабиновича:
– Товарищ Рабинович, от имени советского правительства и советского народа я благодарю вас за ваш поступок. Как вам пришла мысль так находчиво ответить?
– Я патриот!
– Скажите, что бы вы хотели? Вы получите все, что захотите!
– Дайте мне визу в Америку!
Конферансье объявляет:
– Выступает квартет имени дружбы народов. Исполнители: Пилипенко – Украина, Айрапетян – Армения, Мусрепов – Узбекистан, Рабинович – скрипка.
В Политбюро рассматривается проект переселения всех советских евреев в Мордовию с переименованием ее в Жидомордовскую АССР.
