Гора в этом месте круто обрывалась вниз. Замок стоял над пропастью, что, вероятно, входило в расчеты строителей, поскольку делало его еще неприступнее. Пышные гирлянды ползучих растений, цепляясь за неровности гранита, казалось, одни удерживали старый замок от падения в бездну, над которой он навис, лишенный собственных разъеденных временем оснований и не имеющий более иной опоры, кроме тонких побегов плюща.

Еще один шаг – и всадника вместе с конем ждала бы верная гибель.

Животное дрожало всем телом, вздыбив гриву, роняя клочья пены изо рта; ноздри его раздувались, из них вырывался пар, и от только что пережитого ужаса трепетали каждая его жилка, каждый мускул.

Однако Самуил, как всегда спокойный или, вернее, исполненный своего обычного скептицизма, тотчас забыл о миновавшей опасности, занятый лишь одной мыслью.

– А-а! – пробормотал он. – Тот же голос!

По крику «Стойте!» он узнал голос девушки, что недавно произнесла это название – «Адская Бездна».

– Ну, на этот раз, будь ты хоть трижды ведьмой, тебе от меня не уйти! – воскликнул Самуил.

И, пришпорив коня, он галопом рванулся туда, откуда донесся крик.

Но и на этот раз, сколько он ни искал, сколько ни вспыхивала молния, озаряя всю окрестность, он никого не увидел, ни следа не нашел.

– Ну, Самуил, хватит! – попробовал образумить его Юлиус, довольный, что они выбрались из этих руин, полных зловещего карканья, ловушек и провалов. – Нам пора, уж и так сколько времени потеряли!

Самуил последовал за ним, но нехотя, поминутно озираясь и кипя от досады, скрыть которую ему помогала тьма.

Отыскав тропу, они двинулись дальше. Юлиус был молчалив и серьезен, Самуил же поминутно хохотал и бранился, словно Шиллеров разбойник.

Юлиуса приободрило то, что им удалось найти дорогу. Он заметил ее, как только они покинули замок. Она была местами разбита, но довольно полого спускалась к реке и выглядела незаброшенной. Вероятно, она вела к какому-нибудь селению или, по меньшей мере, к жилью.

Но и через полчаса пути друзья не обнаружили ничего, кроме реки, вдоль обрывистого берега которой им пришлось двигаться вверх, навстречу ее бурлящему течению. Никаких следов жилья по-прежнему не было видно.

Дождь все это время продолжал хлестать с прежней силой. Одежда путников давно промокла насквозь, лошади выбились из сил. Юлиус был измучен до крайности, и даже воодушевлению Самуила, похоже, подходил конец.

– Клянусь Сатаной, – воскликнул он, – дело принимает довольно скучный оборот! Вот уже десять минут мы не имеем никаких развлечений: ни хорошенькой молнии, ни славного громового удара. Все обернулось самым заурядным ливнем. Право, это скверная шутка со стороны небес. Я любитель ужасных потрясений, но вовсе не охоч до смешных и скучных неприятностей. Похоже, ураган в свою очередь посмеялся надо мной: я дразнил его, чтобы он меня испепелил своими молниями, а он вместо этого посылает мне насморк.

Юлиус не отвечал.

– Черт возьми! – воскликнул Самуил. – Меня так и подмывает воззвать…

Он возвысил голос и торжественно произнес:

– Во имя Адской Бездны, откуда ты нам явилась! Во имя козла, твоего лучшего друга! Во имя воронов, сов и нетопырей, что в изобилии явились на нашем пути тотчас после твоего благословенного появления! Милая ведьма, дважды удостоившая подать мне голос, заклинаю тебя! Во имя Бездны, козлища, воронья, сов и нетопырей, явись! Явись! Явись! И скажи нам, далеко ли отсюда до какого-нибудь человеческого жилья!

– Если бы вы заблудились, – прозвучал из мрака ясный голос девушки, – я бы предупредила вас. Вы на верном пути: держитесь его еще минут десять и справа, за липовой рощицей вы найдете гостеприимный дом. До свидания!

Голос раздавался откуда-то сверху. Самуил поднял голову и увидел некую тень, казалось мелькнувшую в воздухе футах в десяти над ним, скользя по горному склону.

Догадавшись, что она сейчас исчезнет, он закричал:

– Постой! Мне надо спросить еще кое о чем!

– О чем же? – спросила она и замерла на гребне скалы, до того узком, что, казалось, там негде поставить ногу, будь то хоть нога волшебницы.

Он вгляделся, стараясь понять, как бы ему до нее добраться. Но высеченная в скале тропа, по которой ехали всадники, не поднималась туда. Она предназначалась для людей, а ведьма забралась туда по козьей тропке.

Сообразив, что на лошади ему не догнать красавицу, он захотел, чтобы хоть его голос достиг ее ушей.

Он повернулся к приятелю:

– Ну вот, милый Юлиус, я битый час перечислял тебе прелести этой ночи: бурю, мои двадцать лет, вино с берегов древней реки, град и гром! Но я забыл главное – любовь! Любовь, что вмещает все остальное, она и есть подлинная юность, она и есть настоящая гроза, она и есть истинное опьянение.

Пришпорив коня, он заставил его совершить прыжок, стараясь, как мог, приблизиться к девушке, и крикнул ей:

– Я полюбил тебя, прекрасная колдунья! Полюби и ты меня, а хочешь, мы и свадьбу с тобой сыграем! Да, прямо сейчас! Когда замуж выходят королевы, в их честь бьют фонтаны и грохочут пушки. А к нашей свадьбе Бог устроил проливной дождь, гром и молнии! Я вижу, что у тебя там самый доподлинный козел и потому принимаю тебя за ведьму, принимаю, и будь что будет! Отдаю тебе мою душу, подари же мне твою красоту!

– У вас нет ни почтения к Господу, ни благодарности ко мне, – произнесла девушка и исчезла из виду.

Самуил попытался было преследовать ее, но скала оказалась совершенно неприступной.

– Ну, хватит же, довольно, едем! – воскликнул Юлиус.

– Да куда ехать? – спросил Самуил, придя в отвратительное расположение духа.

– Поищем тот дом, о котором она говорила.

– Гм! А ты и поверил? – отвечал Самуил. – Допустим даже, что этот дом в самом деле существует. Но откуда ты знаешь, что это не притон головорезов, куда эта почтенная девица по их поручению заманивает усталых путников?

– Вспомни, Самуил, что она тебе сказала! – укорил его Юлиус. – Ты кощунствуешь, и ты неблагодарен!

– Ну что ж, едем, раз ты этого хочешь. Я ей не верю, но если это доставит тебе удовольствие, готов притвориться, будто поверил.

Они двинулись в путь, и через десять минут Юлиус воскликнул:

– Смотри, аспид!

Он показал приятелю на липовую рощицу, о которой упоминала девушка. Сквозь ветки деревьев пробивался свет – там, за деревьями, действительно был дом. Всадники въехали под сень лип и увидели перед собой решетку ограды.

Юлиус протянул руку к колокольчику.

– Хочешь вызвать бандитов? – усмехнулся Самуил.

Юлиус позвонил, не отвечая.

– Держу пари, – сказал Самуил, положив свою ладонь на руку спутника, – что открывать нам явится не кто иная, как девица с козлом.

Ближняя дверь дома отворилась, и неясная фигура с тусклым фонарем подошла к калитке.

– Кто бы вы ни были, – произнес Юлиус, – прошу вас об участии. Наше положение его заслуживает. Вот уже пятый час мы блуждаем в темноте под ливнем среди пропастей и горных потоков. Дайте нам приют на ночь!

– Входите, – прозвучало в ответ.

Голос был знакомый. Он принадлежал девушке, что встретилась им у Адской Бездны и среди развалин замка.

– Вот видишь! – шепнул Самуил своему другу, не сумевшему удержать невольного содрогания.

– Что это за дом? – спросил Юлиус.

– Ну же, господа, вы войдете или нет? – отозвалась девушка.

– Еще бы, черт возьми! – отвечал Самуил. – Я и в ад войду, лишь бы привратница была хорошенькая!

На следующее утро, проснувшись в великолепной постели, Юлиус не сразу смог припомнить, где он находится.

Он открыл глаза. Веселый солнечный луч, полный живительной энергии, проскользнув сквозь щель в ставнях, беспечно играл на добела вымытом деревянном полу. Из рощи доносилось пение птиц – их звонкие голоса выводили мелодию, как бы сопровождавшую этот радостный танец света.

Юлиус спрыгнул с кровати. Домашнее платье и туфли, заботливо приготовленные, ждали его. Он оделся и подошел к окну.