— И? На что я смотрю?

— На торговлю «немытыми руками», — хмыкнул Розен. — Я проверил даты. Ты говорил про день, когда стало известно о срыве сделки с Румянцевым и, соответственно, я искал с этой даты. Но там практически ничего не было. А потом мне в голову пришла идея отмотать немного назад. Видишь?

Он указал на число.

— Кто-то совершил огромное количество операций через свопы за пару дней до того, как информация выплыла на свет.

— Пять тысяч баллов тебе в зад… Молодец, короче, — немного недовольно проворчал я. А ведь мог бы и сам догадаться. — Через что?

— Через сложные структурированные продукты, — пояснил он. — В этих сделках базовым активом выступали не сами акции как таковые, а индексы и корзины ценных бумаг.

— То есть, — решил уточнить я, — кто-то скупал их сразу портфелями?

— Как бы да, но как бы нет. На самом деле я понятия не имею, кто именно это делал, так как покупателями в разных случаях становились разные лица. Смотри. Если предположить, что это делали неслучайно, то картина вырисовывается довольно любопытная. Те, кто это совершил, создали хорошую схему. Они сформировали целую сеть цифровых позиций на короткие свопы. При этом делали это сразу на целые корзины ценных бумаг. Далее приобретали деривативы на…

Увидев красноречивое выражение на моём лице, Розен запнулся.

— Ты сейчас вообще понимаешь, что я тебе говорю, ведь так?

Я, в этот момент сидящий облокотившись на стол и подпирая одной рукой голову, отрицательно ею покачал.

— А ты молодец. Догадался. Давай как-нибудь попроще.

Горестно вздохнув, он еще раз указал ручкой на дисплей.

— Видишь это?

— Ага.

— Это договорные опционы на портфели с акциями. Они уже забронированы для покупки, но ещё не оплачены. Кто-то сделал очень большую ставку на целые пачки акций под индексом нашей оборонки. Не на какие-то конкретно, а скопом. На большой объём…

— Так, чтобы вычислить, какие именно акции нужны, было невозможно, — задумчиво проговорил я, и Розен кивнул.

— Именно. При этом все дерива… короче, все эти отложенные покупки идут с волатильностью к нашей валюте через сторонние биржи.

— И это значит… что? — Я ткнул в него пальцем, предлагая продолжить.

— То, что, как только рубль достигнет определённого уровня, они совершатся автоматически по заранее достигнутой договоренности. Если ещё проще, то кто-то ожидает определенного момента. Имея фиксированную цену, он просто ждёт, чтобы его покупка вышла ему в ещё больший плюс.

— А можно узнать, кто именно у нас такой молодец и успел так хорошо подготовиться?

Я уже было подумал, что сейчас получу ответ, но вместо этого Розен покачал головой.

— Не. Без вариантов. Во-первых, все сделки по этим позициям конфиденциальны. Да и делали их, как я уже сказал, через сторонние биржи. Видишь? Индекс вот здесь! Как минимум половину покупок сделали из-за рубежа.

— Мда-а-а-а… — протянул я задумчиво и посмотрел в потолок.

И на что я рассчитывал? На то, что получу хороший, быстрый и четкий ответ на свой вопрос? Так я его получил. Только что толку-то? Нормальной информации как не было, так и не появилось.

— Какая сумма сделки?

— Она там не одна. Я же говорю, там целая…

— Да боже мой, Розен. Просто скажи. Я же вижу, что ответ у тебя уже есть.

Его самовольство вспыхнуло чуть сильнее.

— Это не точные данные, так как сами операции ещё не совершены, но если прикинуть… около четырехсот с лишним миллионов. Наверное, я бы даже прогнозировал полумиллиард. Это если всё будет так, как ты сказал и общий индекс акций пойдет вверх. А так без понятия.

Вот теперь всё стало ещё менее понятно… хотя стоп! Чего это я. Да, с точки зрения самой сделки сумма не слишком уж и большая, тут верно. Но! Если предположить, что эти деньги уйдут не компании, а в чей-то личный карман, то всё становится несколько более ясным.

Ладно. Что мы имеем? Кто-то через Марину получил доступ к документам по сделке Румянцева. Из-за того, что документы утекли на сторону, «РНК» сделку отменили, и теперь князь должен им неустойку за то, что практически готовое к заключению соглашение сорвалось как бы по его вине. Что дальше?

А дальше мы вступаем на тонкий лёд догадок и предположений. Кто-то, кто явно знал о происходящем, решил навариться на этом деле. При этом сделать это в свой личный карман.

Что это даёт мне?

По большому счёту ничего. Я всё ещё не знаю, как именно та чёртова программа попала на ноут Марины. Я всё ещё не в курсе, кто именно её подставил. И я всё ещё не имею ни малейшего понятия, как эту чёртову проблему решить. Всё, что у меня есть, не более чем удивительно подходящие под мою теорию совпадения, оставляющие без ответа главный вопрос.

Как снять подозрения с Марины?

— Так что? — спросил Розен, когда я встал со стула. — Мы в расчёте?

— В расчёте, — кивнул. Всё же то, о чём я его просил, он выполнил. — А если узнаешь, кто именно стоит за этими покупками, то я тебе ещё и должен буду.

— Было бы здорово, но тут я бессилен, — к моему удивлению честно признался он. — Говорю же, они не работают с акциями напрямую, а лишь с производными инструментами. Но если всё обстоит именно так, как ты сказал, то это лютейший пример инсайдерской торговли. За такое посадят на такой долгий срок, что человек и своих внуков не увидит.

Ну тут он загнул, конечно. Но да. Годков пятнадцать-двадцать посидит и подумает над своим нехорошим поведением. Это верно.

Теперь понять бы, что делать дальше…

В несколько расстроенных чувствах я направился обратно в отдел.

— О, наконец-то! — воскликнула сидящая за своим столом Анастасия. — Я как раз хотела тебе звонить уже. Где ты пропадал?

— Работал, — хмыкнул я, не став ничего объяснять. — Чего звонить-то хотела?

— Во-первых, нам надо встретиться с клиентом по второму делу.

— Мошенники или то, с полицией?

— Второе, — кивнула Настя, достав папку и протянув её мне. — Нам снова нужна подпись этого… как его…

Она ткнула в заваленный документами стол.

— Савина, — сказал я, читая материалы дела. — Это не проблема. Я съезжу к нему. Когда встреча с клиентом?

— Послезавтра.

— Тогда не вопрос. Займусь этим завтра с утра.

Хорошо, что я заранее с этим разобрался. Как представляю, что мне каждый раз бы пришлось препираться с этим инфантильным увальнем, так хоть на стенку лезь. Не. Мне такого счастья не нужно. Да, с одной стороны немного аморально, но тратить на этого идиота своё личное время у меня не было никакого желания.

— Тогда второе. Мы идём в ресторан.

Занятый просмотром материалов по делу, я аж глазами о строчку споткнулся.

— Вот сейчас не понял.

Настя посмотрела на меня как идиота.

— Что непонятного? Мы идём ужинать в ресторан…

— Насть, слушай, я не из таких мальчиков, чтобы так быстро на свидания соглашаться…

— Боже, да кому ты сдался, — фыркнула она и закатила глаза. — Я лучше в одиночестве посижу, чем с тобой на свидание пойду. То же мне, самомнение.

— Ну вот и решили, — хмыкнул я.

— Нет, не решили. Мы выиграли дело! — произнесла она таким тоном, будто я этого не знал. — И должны это отметить. Это традиция! Ещё скажи, что ты со Скворцовой этого не делал…

— Делать-то делал, — вздохнул я, закрывая папку и кладя её на стол. — Но я не уверен, что с тобой у нас…

А затем прикусил себе язык. Нет, ну правда. Не говорить же ей, как у нас подобного рода вечер с Мариной закончился.

Но, как бы быстро я себя не одёрнул, сделал это недостаточно поспешно.

— Что?

— Что?

— Ты не договорил.

— А я и не собирался…

Анастасия довольно откинулась на спинку своего кресла и сложила пальцы домиком, уперев кончики в подбородок.

— У вас что-то было? Вот почему ты так о ней печешься…

— Так, — я поднял руку с указательным пальцем, — во-первых, это не твоё дело, так что не завидуй. Не видать тебе комиссарского тела. Свой шанс ты уже профукала, напившись вдрызг…