Южно-Африканский Союз — интересная страна. По ней можно проехать десятки километров, и мимо будут проноситься одни лишь колья с колючей проволокой или с редкой проволочной сеткой, пастбище за пастбищем, засохшие земли — пресловутый вельд Трансвааля и Оранжевой Республики. Затем промелькнут пять-десять строений, стереотипная бензоколонка, гараж и drugstore,[19] и карта вместе со спидометром подскажут, что это был такой-то населенный пункт.

Один «дорп», как в Южно-Африканском Союзе называют такие поселки, походит на другой, словно два яйца, и снова десятки километров по безлюдной местности. Через 100 или 300 километров дома вдруг вырастают целой толпой, вытягиваются в ровные улицы, украшаются мишурой неона и электрических лампочек, и по этим признакам можно узнать предместье если не большого города, то, во всяком случае, такого, как Писек или Простеёв в Чехословакии.

Асфальт и бетон, толпы спешащих людей, обычные низкие дома, одно претенциозное здание с фасадом по образцу Парфенона, вереницы автомобилей, добродушно пофыркивающих перед светофорами, и среди всего этого многочисленные цветники и клумбы. Цветы, цветы и снова цветы…

Это Блумфонтейн, что на языке африкаанс означает «фонтан цветов». Когда смотришь на город с вершины холма Нэвэл-Хилл, то чувствуешь, что трудно было бы найти более подходящее название для этого пестрого ковра из чистых красивых домов, домиков и домишек, как бы затканного аллеями и цветниками. Бесспорно, Блумфонтейн — один из красивейших городов Южно-Африканского Союза.

Столетие бурной истории страны отчетливо сказалось на развитии города, 100 лет назад сюда проникли первые треккеры и превратили Блумфонтейн в торговый центр Оранжевого Свободного Государства. Здесь они создали базу для нападений на воинственные негритянские племена. Под белым куполом блумфонтейнского радзала[20] позднее заседал Народный Совет Оранжевого Свободного Государства. По Южной Африке пронеслась последняя большая война. Замер грохот бурских повозок, замолкла боевая песня шотландских волынок, и Оранжевое Свободное Государство передало свою судьбу в руки центрального правительства Южно-Африканского Союза. Его депутаты и сенаторы заседают в парламенте в Претории. Но в области судопроизводства Блумфонтейн сохранил первенство. За садами радзала высится белое здание Верховного суда Южно-Африканского Союза.

Большая часть Блумфонтейна напоминает Писек в Южной Чехии: дачные места, зелень, цветы, рощи, пенсионеры на скамейках городских скверов, покой.

Повсюду в Южно-Африканском Союзе идет строительство. Людей прибывает больше, чем строится зданий, и ощущается жилищный кризис. Недостает гаражей, мастерских, конторских и торговых помещений.

Поздним вечером спрашиваем в нескольких гаражах, куда бы мы могли заехать со своей машиной, но в ответ люди лишь пожимают плечами и растерянно глядят на нас.

— Вы только посмотрите вокруг! Не могу же я выставить на улицу другую машину, чтобы вы могли поставить свою. Полно. Каждый день полно…

Нам не хочется оставлять «татру» на улице без присмотра, так как она набита чемоданами, ценными приборами, фильмами и кропотливо собранными архивными материалами. Заезжаем в один гараж за другим, но ответ всюду одинаков.

— Эй, постойте! — крикнул нам хозяин одного гаража, когда мы уже было отъехали ни с чем. — За углом у меня автомобильный магазин. В витрине есть свободное место. Хотите?

Потихоньку, сантиметр за сантиметром, въезжает «татра» в витрину, чтобы провести ночь возле начищенного до блеска «остина». На следующий день перед магазином собрались толпы людей.

— Вы бы не хотели оставить у меня свою машину еще на пару дней? — спрашивает, отпирая двери, предприимчивый владелец магазина. — От роду не было перед моей витриной столько любопытных…

Южно-Африканский Союз располагает необычайно густой для своей территории сетью шоссейных и железных дорог, положительно самой густой на всем африканском континенте.

Но если вы взглянете на карту путей сообщения, то неподалеку от берегов Индийского океана, около 30-й параллели, вам бросится в глаза большое белое пятно. Ограниченное на востоке мощным хребтом Драконовых гор, а на северо-западе течением реки Каледон, оно занимает территорию, большую, чем Моравия и Силезия, вместе взятые. Но на всей этой территории имеется только около двух километров железной дороги, как раз столько, сколько остается от границ Оранжевой Республики до Масеру, да еще несколько десятков километров шоссейной дороги вдоль оранжских границ. Ни метра более. При первом взгляде на карту это интересное пятно напоминает сказочную заколдованную страну или неисследованные местности где-нибудь в Арктике, куда до сего времени не ступала нога человека.

Эта область, находящаяся вне влияния цивилизации, интересна еще и по другим причинам: со всех сторон окруженная Южно-Африканским Союзом, она имеет с ним очень мало общего. Эта территория представляет собой как бы остров среди владений желто-бело-синего флага, символизирующего Южно-Африканский Союз в сношениях с заграницей, и в ее гербе имеется изображение британского национального флага «Юнион Джек».

Базутоленд. Подобно Свазиленду, примыкающему к границе Мозамбика на востоке, или Бечуаналенду с обширной пустыней Калахари к западу от Южно-Африканского Союза, он является британским протекторатом; власти протектората с согласия лондонского правительства доверили Южно-Африканскому Союзу лишь некоторые административные функции. На почтовых марках, которые представляют для Базутоленда доходную коммерцию, изображены великолепные крокодилы, а над ними в овальной рамке — голова его величества Георга VI.

Когда поздней ночью мы переезжали по мосту через реку Каледон, нас у его конца остановил красный свет. Он описал два-три раскаленных круга на черном покрывале ночи, и тут же в снопах света, отбрасываемых фарами, появились два негра — пограничная стража. Мы пересекали границу 27-й страны. Через окошечко «татры» негр подал нам книгу и по-английски попросил вписать в нее номер машины и наши фамилии. Вот и все. Только теперь до нашего сознания дошло, что нам никто никогда не говорил, что потребуются транзитные визы для проезда по Базутоленду.

— Паспорта?

— Нет, благодарю вас. Они меня не интересуют…

Шлагбаум перед нами поднялся, и указатель на краю шоссе подтвердил, что мы уже находимся в Базутоленде. Откуда-то из темноты доносился отдаленный шум воды и сливался с гудением ветра, проносившегося по гористой местности.

Базутоленд — действительно состоит из одних только гор, причудливо изрезанных расселинами, хмурых и устрашающе ощетинившихся, поднимающихся, как волны, из холмистых предгорий, гор, похожих на Столовую, с глубокими руслами рек и скверными дорогами. И тут же песчаные речные наносы, размытые дождями. Приняв причудливые формы башен, рвов и валов, они напоминали блок-диаграмму самой фантастической горной страны в мире.

Далеко в глубине континента, куда редко заглядывает белый человек, пики достигают высоты более 3000 метров. На территории Базутоленда проживает свыше полумиллиона негров и 1400 белых. Базутоленд — негритянская резервация, которая «охраняется» от белых. Несколько сотен проживающих здесь европейцев поселились в пограничном городке Масеру — административном центре Базутоленда. Остальные белые — это несколько десятков трейдеров, торговые точки которых продвинуты далеко вглубь континента.

На склонах гор близ Масеру в 1947 году было организовано самое крупное в истории Базутоленда собрание его жителей. До 70 тысяч басуто, празднично разодетых в традиционные костюмы и плащи из леопардовых шкур, с разноцветными диадемами и с примитивным вооружением, сошлись и съехались на лошадях из глухих уголков страны, чтобы приветствовать «великого начальника», прибывшего из Европы. Королевский поезд Георга VI остановился в Масеру во время визита вежливости в Южно-Африканский Союз и Родезию, и король обратился к собравшимся басуто, назвав их своими союзниками.