Когда обе банды, со своими машинами, «быками и буграми» подкатили на точку и стали активно «перетирать непонятки», всех кто там присутствовал накрыли реактивным залпом артиллерийского огня.

(В этом месте раздалось дружное ржание, т. к. оба принимали в той операции участие и воспоминания пока, были достаточно живы, чего не скажешь о бандитах.)

Ушлыми коммерсантами тогда много было сдано искореженного металлолома. По одним подсчетам 60-т, по другим около 120-ти человек, накрыло прицельным бомбометанием.

Ни продажные менты, ни другие прикормленные бандитами чиновники, предупредить их о готовящейся операции не смогли. В тот момент, на игровом поле появилась другая, малоприметная третья команда. Судя по всему, она обладала необходимым волевым началом и была способна провести эффективные действия и совершить нестандартные поступки…»

Азовкин невежливо и завистью переспросил: «Ты, что ли?»

Харатьян скромно пожал плечами.

Они еще раз вежливо посмеялись над веселым рассказом. А мораль повествования сводилось к одному знаменателю: это было сказание о том, как могущественный хозяин Северного порта, разом избавился от назойливого внимания криминала.

- Я ведь майор, тебе это рассказал для того, чтобы ты понял, меня прислали именно эти, третьи силы, — спокойно и даже дружески сказал Харатьян. — Деньги вам с боссом, отдать так или иначе, а все равно придется. Для устрашения твоего жадного и неумного начальника, никто из снайперской винтовки в него стрелять не будет, он нам нужен живой. Но вот в чем загвоздка, мои пиротехники уже давно бьют копытом, просят допустить их к настоящей работе… Я им обещал, поэтому думай…

- Я не уполномочен, — в очередной раз произнес условную фразу Азовкин. — Вести переговоры по сумме, которую сможет выделить корпорация.

Каждый раз, когда он произносил эту условную фразу, он ждал, что вот сейчас, распахнется дверь, ворвутся настоящие фанаты «Зенита» с шарфиками и…

Но никто бежать не торопился и улыбающегося блондина с белесыми ресницами, в полон не брал. Его отчаяние, заметил Харатьян. Поняв причину постоянных повторов «я, не уполномочен…» ухмыльнувшись, сообщил Азовкину интересную деталь связанную с его беспокойством.

Помещение, где в настоящее время они находились, ранее было обкомовской загородной баней. Люди сюда приезжали солидные. Цель — отдыхать и расслабляться по полной программе малообразованных партаппаратчиков. Поэтому, стараниями тех, кто наблюдал за ними издали, здесь все было тщательно экранировано и находилось вне зоны постоянного чекистского контроля. Бывшие властители жизни, еще больше, чем нынешние хозяева, не любили и главное, не терпели, чтобы их пьяные разговоры, становились доступными конкурирующим коммунистам, поэтому и старались исключить любые утечки…

«Зря только микрофон цепляли на волосатую грудь — с тоской подумал Азовкин. — Отрывать бесполезное устройство, будет очень больно».

Страдания Азовкина, были сущей ерундой, по сравнению со страданиями Константина Петровича.

Когда Азовкин доложил Алексееву в лицах, результаты встречи с Харатьяном. От себя добавив, что эти люди, для достижения поставленной цели, не остановятся ни перед чем и даже он, майор Азовкин, не сможет спасти жизнь и имущество от испепеляющего действия пластида. Вот тогда, для Алексеева и наступил ступор, именуемый в религиозной литературе, судным днем — «апокалипсисом».

Через трое, бессонных суток, полых тяжелых размышлений и тягостных разочарований в человеке. Когда все ждали от Алексеева принятия окончательного результата, он вызвал начальника службы безопасности и торжественно сообщил: «что ради сохранения жизней, ни в чем не повинных людей, он готов выдать беспринципным вымогателям, беспрецедентную сумму в один миллион рублей».

Азовкин рассказал это, в полученную от Харатьяна рацию.

Тот, скотина, только рассмеялся.

- Он не понял. У него просят не милостыню, — продолжал смеяться злой и неумолимый Харатьян. — Передай своему шефу, что речь идет, как минимум, о сумме в пятьсот тысяч раз больше.

Передал.

В результате торгов и обоюдных угроз, когда в качестве показательных выступлений, в Карнауховском парке взлетел на воздух, принадлежащий Сельхозбанку валютный обменник, в результате чего погибло девятнадцать человек. Только после этого, Алексеев согласился выдать, прошу заметить — под трехкратное обеспечение, пятьдесят миллионов долларов кредитных денег.

Что вы, о сумме, которую запрашивали вымогатели, даже речи быть не могло. За такие деньги, банкир готов был самолично подорвать и себя, и других. Что вы, кто ж такие бабки, под такие дурные басни выдаёт?

Все честь по чести, деньги сразу переводились в Бельгию, якобы на покупку оборудования для алмазодобывающей промышленности. Дальше шла закупка брюликов и прямой дорогой обратно.

Когда на электричке я добрался до жемчужины Финского залива, поселка Баженово, и едва выйдя на железнодорожную платформу, вдохнул воздух полной грудью… я не услышал запахов цветущего Залива. Это весьма озадачило, строили дамбу строили, самое время задыхаться от вони, а кроме запаха солярки и нагретого за день асфальта, ничего. Чудеса.

Зато, оглядевшись мне, показалось, что все славные правоохранительные силы местного закала, собрались в единый родительский комитет для моей торжественной встречи. До этого дня, законсервированные в сахарном сиропе дачного поселка, «защитники» горя не знали, будучи ленивой властью и беспринципными вершителями судеб. Сейчас пузатым хлопцам в штатском, показывать свою значимость и скучать времени не было. До рези в глазах, они глазели по сторонам, до конца не понимая, причину своего здесь нахождения.

«Значит, вместо одной вони, будет много другой, — с сожалением подумалось мне.»

Немного поразмыслив, буквально самую малость, понял, что уже с момента покупки билета на Финском вокзале, меня сопровождают разнообразные сексоты и шпики. Да и не одного меня.

Несколько метров по дорожке прошел, тут как тут, гладкий милиционер в форме. Руку поднял и не разжимая брезгливых, начальственных уст, громко скомандовал — «стой». Я остановился. А он, неугомонный, добродушно молвит человеческим голосом, так мол и так, куда, бродяга, путь держишь?

Начал ему плести о том, что у меня здесь загородный дом и меня ждут в гостиной с ужином и тещиным радушием. Однако он не дослушал и повел себя достаточно странно…

Мильтон вдруг скомандовал: «Руки в гору!»… Я испуганно, словно марионетка, вздернул грабки вверх…

Зажимая нос одной рукой, указательным пальцем другой, лейтенант издали, брезгливо и застенчиво, потыкал мне в область карманов. Наколол пальцы, по-бабьи взвизгнул и прекратил процедуру, именуемую в милицейских протоколах — личный досмотр.

Вытирая о сорванный лопух руку и стараясь рядом со мной глубоко воздух не вдыхать, служитель закона и начальника ОВД, понимающе посмеялся над тем, что я рассказал про ужин и тещу, по достоинству оценив мой грубый, английский юмор.

Причина милицейского заковыристого смеха, была вполне понятна. Стоит заглянуть на пару суток назад и восстановить хронологию событий, как все становиться ясным и понятным.

Мусчина! Задание ответственное?

Так точно!

Экипировка должна быть соответствующая?

А как же… Само собой!

В своей новой квартире, на антресолях громадного коридора, нашел достаточно поношенное пальто из модной когда-то бельевой, болоньевой ткани. Внешним осмотром остался доволен. Судя по всему, пол им не мыли и у входа в квартиру, вместо половой тряпки не укладывали. Умные люди здесь жили, понимали, что материалец химический, воду не впитывает и грязь со штиблет не снимает. Да и для насекомых не лакомый кусок, потому вещица и сохранилось.

Почему не выкинули на помойку? Я так понимаю, что это элемент нашей извечной бережливости. А вдруг пригодиться?